Сергей Лукьяненко - Участковый

— Ну, было дело, давал я согласие, — подтвердил Угорь.

— Я знаю, что давал. Вопрос — когда давал? Если верить записям моих крючкотворов, то тридцатого. А?

— Ну, может, и тридцатого.

— Да как же? — раздраженной скороговоркой произнес Аесарон. — Как же тридцатого? Они сначала инициировали, а потом у тебя согласие получили? А?

Евгений подумал.

— Нет, — твердо ответил он. — Сначала я дал согласие.

— Тридцатого?

— Ну, может, и тридцатого.

— А инициировали его тогда когда?

— Когда — тогда?

— Ыыыыыы! — взвыл руководитель Темных. — Женя, ну хоть ты-то не издевайся! Ты же можешь посмотреть в своих записях, какого числа ты дал добро, а какого числа инициировали… этого… как его?.. Вершкова!

— Могу, — подумав, согласился Угорь.

— Ну так посмотри! — в отчаянии вскричал Высший маг. — И мне скажи!

— Хорошо, — послушно ответил Евгений, аккуратно положил трубку на край стола, направился было к шкафу, но вернулся, снова прижал трубку к уху, несколько секунд вслушивался в возбужденное сопение Аесарона и наконец спросил: — А это так важно?

Вместо ответа он примерно минуту слушал отборные бурятские ругательства. Когда отдельные слова начали повторяться, он все же решил поискать в шкафу нужные данные.

Аесарон звонил еще трижды — уточнял, сверялся и негодовал. Евгения удивляло, что могло помешать руководителю Дневного Дозора трех сопредельных областей прислать или привезти с собой какую-нибудь ведьмочку из областного архива, которая собаку съела на бланках, отчетах, сметах, формулярах и прочих бюрократических штучках. Вот, например, Танюша мгновенно привела документы Евгения в порядок и соответствие, теперь ему никакая инспекция не страшна. И, кстати сказать, ни разу не связалась с Дневным Дозором, чтобы что-то там уточнить и сверить. Почему же Аесарон копается в бумагах лично? Что он ищет?

— Жень, я дурею! — уныло признался глава Темных, позвонив в очередной раз. — Разгоню, на хрен, этих, наберу других. А?

— Что теперь? — усталым голосом поинтересовался Угорь, который уже собирался потихоньку выдвигаться на улицы города. Днем ему поспать не удалось, теперь снова придется патрулировать, стимулируя себя специальными заклинаниями.

— Остыган Сулемхай. Он действительно покинул район?

— А кто это? — озадачился Евгений.

— Кетский шаман.

— Его так зовут? — перепугался дозорный, поняв, о ком идет речь. — Минуту!

Он добежал до шкафа, нашел нужную папку, вернулся к телефону.

— Мне он представился Флегонтом Бочкиным. Соврал?

— Остыган Сулемхай — это по-кетски, — терпеливо объяснил Темный. — Суломайский [7] Суломай — поселок на реке Подкаменная Тунгуска. Слово «Суломай» (по-кетски «Сулемхай») означает «красная гора». остяк. Если дословно, то «Дикий с Красной горы». А по паспорту — да, Бочкин. Раз, как ты говоришь, он тебе представился, значит, побывал здесь. Куда он уехал?

«Похоже, о «Всаднике в красном» он пока не знает!» — сообразил Евгений, тщательно пряча свои мысли от того, кто ждал ответа на другом конце телефонного провода.

— Без понятия! — совершенно искренне пожал плечами оперативник. — Он даже не регистрировался. Знаю только, что очень спешил на самолет. Но до трапа я его не провожал.

— Значит, мог улететь, а мог и остаться… — задумчиво пробормотал Аесарон. — Ладно, разберемся. Спасибо! — внезапно поблагодарил он Евгения, хотя во время предыдущих звонков обходился без этого. Ничего удивительного — в рабочем порядке Угорь и сам предпочитал сотрудничать с Темными без реверансов.

Натягивая пальто и наматывая шарф, Светлый маг мысленно строил сегодняшний маршрут. Сначала нужно будет пройтись мимо автовокзала — в семь вечера возвращаются последние рейсы из окрестных сел. Мало ли кого занесет на ночь глядя? После этого он обычно прогуливался до аэродрома — в двадцать один тридцать прибывал самолет из области, а без четверти полночь он же отправлялся обратно. Хотелось бы, чтобы именно этим рейсом восвояси вернулся Аесарон со своей «шестеркой». Но времени до самолета еще о-го-го сколько, да и маршрут нынче придется скорректировать. Благодаря внезапной инспекции у Темных Угорь остался без пирожков с вишней, однако к универсаму так или иначе надо будет попасть — для спокойствия души. Магазин закрывается в восемь, он проследит, чтобы Вера без приключений добралась до дома, а потом можно и на аэродром. Пошарив в кармане брюк, он нащупал амулет, заряженный против вервольфа, хмыкнул и продолжил сборы.

Звонок застал его уже на пороге. Захотелось от всей души послать надоевшего главу Темных подальше. Но что поделать? Служба есть служба.

— Жень, — голосом совершенно опустошенного человека выговорил Аесарон, — у тебя в последнее время ничего не пропадало?

Евгений замер. Что он имеет в виду? Если сейф, то… О краже сейфа Угорь доложил своему руководству. Разумеется, озвучил и свои подозрения о причастности Темных. Руководство обещало разобраться, допросить кого следует. В первую очередь — Мельникову. А она — сотрудница областного Дневного Дозора, ее нельзя допрашивать без ведома ее непосредственного начальства. В какой бы форме ни происходила беседа с Анной, содержание наверняка стало бы известно Аесарону. Что же получается? Руководство до сих пор не предприняло никаких действий? А если предприняло, и Аесарон в курсе кражи, то зачем он спрашивает?

— Да ты не напрягайся, — почувствовал Темный смятение Евгения. — Тут мои оболтусы одну штуковину притащили… Тяжелую. Казенную. Мне почему-то кажется, что она твоя. А?

— Возможно, — выдавил из себя Евгений, лихорадочно соображая, что может последовать дальше.

— Ну, так приезжай, забирай, — устало, пытаясь подавить зевок, выговорил Аесарон и повесил трубку.

Евгений помедлил. Ловушка? Что-то как-то все одно к одному. Сначала про кетского шамана вопросы задавал, теперь вдруг сейф нашелся. А в сейфе — «Всадник в красном» товарища Бочкина. Да даже если бы там пусто было — стали бы Темные возвращать имущество Ночного Дозора? «Притащили штуковину…» Притащили ли? Или она все это время простояла в их резиденции? Держали-держали — может, вскрыть пытались, может, просто забавлялись собственной проделкой, — а теперь наскучило, или Аесарон по шапке настучал за самодеятельность, велел вернуть… Знают они о том, что внутри? Догадываются? Или понятия не имеют?

Если знают, то позволение забрать — это точно ловушка. Не бывает так, чтобы Темный упустил возможность прижать Светлого. Что обычно происходит, когда человек является в бюро находок за утерянным кошельком? Его просят: «Опишите, что именно у вас там лежало, сколько денег, какие личные вещи, фотографии?» Что он ответит Дневному Дозору, доказывая принадлежность сейфа? Впрочем, доказательств они могут потребовать, даже если сейчас и не догадываются о «Всаднике».