Алия Якубова - Дорогой багряной росы…

— Оля…

Я резко обернулась и тут же очутилась в его распахнутых объятьях. Он обнял меня, и мне вдруг стало так тепло и хорошо, и было чувство, что такое случалось уже много раз… когда-то давно… Я подняла глаза, пытаясь разглядеть его лицо, но не смогла. Я лишь чувствовала, как длинные мягкие волосы касаются моих щек.

— Кто ты? — спросила я у него.

— А ты не помнишь?

— Нет.

Я почувствовала, как он напрягся при этих словах. Он сказал:

— Ничего. Знай, я больше не оставлю тебя! Особенно теперь, когда наконец нашел. Ты очень дорога мне.

На этом сон оборвался. Проснувшись, я еле сдерживала дрожь. Нет, ну почему?! Почему я не могу жить как все нормальные люди?

Я была зла и раздосадована. Часы показывали двенадцать минут восьмого. Спать дальше было уже бесполезно. Я встала и пошла ставить чай (не терплю кофе). Пока закипал чайник, я успела умыться. Вскоре я сидела на кухне и пила чай из большой кружки. Есть не хотелось. И тут тишину и покой нарушила трель дверного звонка. Я глянула на часы — было семь тридцать. Это было уже слишком. Ругая нежданного визитера на чем свет стоит, я поплелась открывать.

Каково же было мое удивление, когда за дверью никого не оказалось. Я уже хотела было произнести вслух все те ругательства, что вертелись у меня на языке, когда заметила огромный букет фиолетовых ирисов, лежащий на пороге. Мои любимые цветы. Но от кого? Парня у меня нет… С подозрением и некоторой опаской я подняла букет и закрыла дверь. При более близком рассмотрении оказалось, что к цветам прикреплена записка. Она гласила:

«Дорогая моя Оля! Прости, если напугал тебя! Поверь, я никогда не смогу причинить тебе зло. Нам нужно поговорить.

Прочитав все это, я даже помотала головой. Все это было похоже на какое-то наваждение. Почему этот парень упорно пытается доказать, что знает меня или знал. И эти цветы… А может мы действительно встречались. Но почему же я тогда ничего такого не помню? Бред какой-то!

Этим же вечером, когда я выходила из здания института после занятий, то опять столкнулась с ним. Он ждал меня, и даже не скрывал этого. И опять был в темных очках. Подойдя ко мне, он сказал:

— Разреши пригласить тебя в ресторан или кафе, на твое усмотрение. Нам действительно нужно поговорить. Прошу!

Не знаю почему, но я согласилась. Он пригласил меня в свою машину и, как истинный джентльмен, подал мне руку. Она оказалась холодной, хотя на улице было достаточно тепло. Виктор заметил мое удивление и улыбнулся одними губами. Почему-то эта улыбка показалась мне такой знакомой.

Через некоторое время мы уже сидели в уютном маленьком ресторанчике, каких множество в Москве. На каждом шагу он угадывал мои желания еще до того, как я успевала что-либо сказать. Наконец, я не выдержала и спросила:

— Как тебе это удается?

— Удается что?

— Ты прекрасно знаешь! — я начала раздражаться.

— Я же говорил, что знаю тебя! Я так долго искал тебя! Неужели ты не помнишь, как ты, твои родители и я…

— Так, — не выдержала я. — Вынуждена сказать, что я не помню своих родителей. Не знаю кто они, и как они выглядят! Меня воспитывала тетка.

Некоторое время Виктор молчал, видно он не ожидал таких слов. Наконец, он сказал:

— Нет, этого не может быть.

— И, тем не менее, это так. А теперь объясни, с какой стати ты искал меня?

— Я обещал это твоим родителям и… себе, — задумчиво ответил Виктор, и затем добавил, — но уже поздно. Позволь проводить тебя домой.

Он проводил меня вплоть до дверей моей квартиры. Рядом с ним я чувствовала себя совершенно спокойно, и в то же время ощущала какую-то смутную тоску по прошлому, которое я не помнила. Вдруг он обнял меня и сказал:

— Я больше не оставлю тебя. Ты очень дорога мне.

Эти слова поразили меня как стрела. Внезапно все встало на свои места, будто в головоломку наконец вставили недостающую часть. Я спросила:

— Так это ты приходил ко мне в моих снах?

— Ну наконец-то! — вздохнул он с облегчением.

— Значит, это был ты?

— Да.

— Тогда может объяснишь, что значит этот сон?

— Ты действительно хочешь это знать?

— Да, — кивнула я. Но тут нас отвлекла соседка, вернувшаяся с работы. Проводив ее взглядом, я сказала. — Ладно. По-моему, нам лучше продолжить разговор в квартире. Заходи.

Виктор зашел. Пока я закрывала за ним дверь, справляясь с немного заедающим замком, он с нескрываемым любопытством оглядывал мое жилище. Хотя что тут было осматривать? Обычная типовая квартира средней запущенности. Я лишь недавно начала приводить ее в божеский вид, избавилась от части громоздкой теткиной мебели.

— Так ты здесь живешь? — спросил Виктор.

— Да. А что, не видно?

— Нет, просто… неважно.

— Ты вроде собирался объяснить мне мой сон.

— Ты хочешь этого? — вновь спросил он, снимая очки. Глаза у него оказались ярко-зелеными.

— По-моему, я уже ответила на этот вопрос.

Он улыбнулся, и его клыки показались мне необыкновенно длинными, а в глазах появился какой-то странный блеск. Виктор подошел ко мне почти вплотную. Вдруг он склонился надо мной. Я почувствовала мягкую прохладу его губ на своей шее, потом легкий укол. Затем у меня перед глазами все поплыло. Было смешанное чувство полета и падения, и это… это было приятно. Меня била дрожь, и я вынуждена была цепляться за него, чтобы не упасть. Я совершенно не понимала, что происходит.

Но вот Виктор отстранился от меня, и сквозь пелену перед глазами я увидела на его губах кровь. Но я была какая-то опустошенная, и мне было все равно. Я чувствовала, как он поднял меня на руки и отнес на кровать. Почти ничего не соображая, я видела, как он вскрыл себе вены на левой руке. Затем он поднес руку к моим губам. Я пыталась оттолкнуть ее, но это было выше моих сил. Густой красный поток хлынул в мое горло. Я начала пить, сама не веря, что делаю это.

Потом Виктор убрал руку. Я попыталась встать, но не смогла. Меня зашатало еще сильнее. Боль пронзила все тело, каждую клеточку. У меня было чувство, что в груди разгорается адское пламя. Я пыталась с этим бороться, как-то противостоять, но не смогла и под конец сдалась. И в тот же миг меня накрыло волной воспоминаний. Воспоминаний о моем детстве, родителях, и о Викторе. Прошлое, о котором я даже не подозревала, вернулось ко мне.

Мои родители… я наконец-то вспомнила их лица. Они очень любили меня. Я была их единственным, долгожданным ребенком. А они… они были вампирами. Сейчас осознание этого казалось таким простым. Им обоим было уже несколько сот лет, когда появилась я. И я была рождена вампиром. Вот почему я отличалась от других людей.

Теперь я помнила и Виктора. Он был сотворен моим отцом задолго до моего рождения, и он заботился обо мне в детстве. Был моей нянькой и самым дорогим другом.