Андрей Васильев - Отдел 15-К

— Серая ветка — вообще такая, невеселая — заметил Пал Палыч, направившись к крутой лестнице, которая вела к выходу — Неяркая, я бы сказал.

— Зато с статуями — Колька показал на бронзовое изваяние старика с бородой, надо думать — партизана, который стоял лицом к выходу.

— Герои войны — подтвердил оперативник — Никто не забыт, ничто не забыто.

В этот момент бронзовый старик повернул голову, уставившись немигающими металлическими глазами на так и глазеющего на него Кольку.

— Вы сумели уйти в этот раз, но в следующий — не рассчитывайте не это — раздался под сводами станции гулкий голос — Если я еще раз застану вас в моих владениях, вне того, что вы называете линиями, — я заберу вас себе без всяких договоров.

Губы статуи не двигались, но взгляд ее был настолько живой, настолько настоящий, что тут Колька, который был уверен в том, что страшнее чем уже было, быть не может, впал в какой‑то просто животный ужас.

Видимо, заметив это, статуя разразилась хохотом, ее поддержала стоящее рядом с ней изваяние девушки, а после к ним присоединилась и целая скульптурная группа, нависавшая над входом в станцию.

Гулкое эхо заполнило пространство, Кольке показалось, что сейчас его голова взорвется — от шума, от страха, от этой бесконечной ночи в темноте.

— У меня дед воевал! — заорал он в голос — Не имеете права!

И парень припустил по одной из лестниц, стремясь скорее добраться до дверей, ведущих прочь из этого царства темноты и ламп дневного освещения, да так резво, что Пал Палыч его еле догнал.

Колька бился в запертые двери с сопением и всхлипами, напоминая птицу, колотящуюся о закрытое окно.

— Успокойся — потряс Пал Палыч парня за плечо — Уже все кончилось. Все — кончилось.

И впрямь — на станции царила тишина, которую вдруг прорезал сонный голос.

— Граждане, а вы что тут делаете?

К напарникам подходил растрепанный и расхристанный полицейский, моргающий заспанными глазами, и которого, как видно, они разбудили.

— Свои — немедленно показал ему удостоверение Пал Палыч — Кое — какую следственную проверку проводили.

— Какая проверка? — потер глаза кулаком полицейский — Ночью?

— СКП никогда не спит — веско ответил ему оперативник — Давай, открывай двери.

А на улице уже было относительно светло, лето есть лето, даже если оно уже и клонится к своему концу.

Колька глотал утренний свежий воздух жадно, как рыбка корм.

— Ты чего так запаниковал? — мягко спросил у него Пал Палыч — Это же все был морок.

— Какой морок? — Колькин голос дрожал — Статуи эти, они…

— Обычный — засмеялся оперативник — Это Хозяин метро от бессилия напоследок выдал дешевенький трюк, которым особо никого не испугаешь. Слушай, а при чем тут твой дед? Ну, тот, что воевал?

— Я не знаю — подал плечами Колька — Просто это как‑то мне пришло в голову. Они партизаны, дед мой тоже партизанил…

Он запутался и замолчал.

— Интересный логический ряд — тактично заметил Пал Палыч — Нетипичный такой.

В этот момент в кармане у Кольки задергался телефон.

— Ровнин — сообщил ему парень, достав его и глянув на экран.

— Очень хорошо — подхватил трубку с его ладони Пал Палыч — Я поговорю.

Колька ничего против этого не имел. Он прислонился к колонне, достал сигарету, прикурил ее и глубоко затянулся.

— Да нормально все — тем временем вещал Пал Палыч — В полном. На 'Партизанской'. Вот и я говорю — ого. Да он вообще молодец, держался отлично. Да, растет смена. Будет кому отдать знамя, когда оно выпадет из наших рук. Да. И когда мы упадем на шар земной, тоже будет кому над нами склониться. Нет, не надо приезжать, я сейчас машинку поймаю, и мы сами приедем.

— Держи — Пал Палыч договорил и протянул телефон Кольке, одновременно с этим забирая у него сигарету — Сейчас докурю и пойдем машину ловить.

— А ведь все могло быть проще — Колька повертел в руках девайс — В телефоне ведь есть навигатор.

— И что? — Пал Палыч в две затяжки добил сигарету и бросил ее на асфальт — Там‑то он тебе как помог? Ровнин звонил нам по очереди с интервалом в две минуты, потом количество непринятых вызовов посмотри. Хоть раз у тебя телефон закурлыкал?

— А навигатор может и потянул бы — с сомнением сказал Колька — Спутники‑то разные.

— Ты хочешь проверить? — кивнул подбородком Пал Палыч на вход в метро — Если есть такое желание, то…

— Нету — завопил Колька — Нету такого желания!

— Вот и правильно — похлопал его по плечу оперативник — Вот и молодец. И еще… Не вздумай отныне соваться в тоннели метро. Ездить на нем, по переходам ходить — это сколько угодно. Но вот внутренние помещения для тебя теперь закрыты. Насчет подземелий, коллекторов и стоков, которые под Москвой — я уточню, но до того и в них тоже не суйся, понял? Как узнаю что‑то — скажу.

— Водки хочу — жалобно сказал Колька.

— И я тоже — степенно ответил ему Пал Палыч — Вон 'четверка' стоит, в ней кто‑то дрыхнет, в кепке и щетине. Уверен — это тот самый человек, который нас отвезет в то место, где нам водочки нальют непременно. Пошли, пошли.

— Сопьюсь я с вами — обреченно пробормотал Колька и поспешил за другом.

— И вот, денег мне дал.

Колька достал из кармана конверт, не слишком плотный и положил его на стол Ровнина

— Негусто — заглянул тот внутрь — Невысоко они тебя оценили.

— Этот Сослан так и сказал — Колька насупил брови и с акцентом произнес — 'Будэт рэзультат — получишь болше. Работай'

Накануне Колька встречался с подручным Арвена, о чем сейчас и рассказывал Олегу Георгиевичу. Сам Арвен больше его своим присутствием не удостаивал, как видно, счел что для такой мелкоты, как Колька, одного личного разговора достаточно. Ну, оно и понятно — кто такой он и, кто такой Колька? Больно разные весовые категории выходят.

Впрочем, нечто подобное Ровнин и ожидал. Когда Колька из его кабинета (но со своего мобильника) позвонил секретарю Арвена и дал свое согласие на работу с ним, шеф отдела сразу напророчил -

— Теперь жди звонка своего куратора.

— А разве не сам Арвен позвонит? — удивился Колька.

Ничего на это Ровнин ему не ответил, только по затылку потрепал отечески.

И верно — на все встречи (а их было уже три, считая вчерашнюю) приходил носатый и мохнорылый Сослан. Он ставил парню задачи, причем таким тоном, что создавалось впечатление, что Колька у них теперь в рабстве, а не на жаловании. Очень это его напрягало и время от времени у парня возникало жуткое желание треснуть этому Сослану по роже, но этого делать было нельзя, по крайней мере пока. Ровнин запретил.

На последней встрече Сослан в ультимативной форме потребовал достать точный полный поэтажный план особняка, что вызвало смех Ровнина.