Анастасия Гофман - Печать силы

Вилена открыла глаза: Паша выглядел иначе, спокойным и умиротворенным.

Девушка расслабилась и забылась сном.

Боль невероятной силы пронзила все тело. Вилена проснулась в горячем поту, не в состоянии даже двинуться с места. Она широко открыла глаза, не понимая, что происходит: вокруг по-прежнему царила темнота. За окном тоже ничего не было видно: тяжелые тучи так и не покинули небосклона.

Девушка жалобно застонала, сдерживая крик. Все ее тело горело изнутри, но ужасно замерзало снаружи: одеяло упало на пол, Вилена оказалась раскрытой при температуре в 17 градусов.

Она попыталась дотянуться до заветного куска теплой ткани, но руки не слушались.

Павел спал, как младенец. Он не слышал стонов напарницы. В мыслях Вилена пыталась решиться разбудить его. Но другая половина отказывалась причинять наставнику неудобства.

«Ты справишься сама», – твердила ей сильная половина.

«Хватит думать о других! Разбуди его сейчас же!» – твердил разум.

– Паш? – она предприняла неуверенную попытку достучаться до друга.

В ответ – лишь спокойное сопение.

– Па-аш, – выдавив еще раз его имя, Вилена сильно закашлялась.

– Что? – едва слышно сонным голосом спросил тот. Его лицо было спрятано за одеялом, руки крепко сжимали подушку.

– Я… – она не знала, как все объяснить, – помоги мне, пожалуйста.

Вилена заплакала, и каждый всхлип отозвался в ее теле баррикадой дрожащей боли.

– Что такое? – парень привстал на локтях.

Его сонные глаза не могли сфокусироваться и отыскать в темноте девушку. Спустя мгновение, Паша все-таки увидел ее: Вилена дрожала, свернувшись калачиком.

Он лениво поднялся с кровати, успев при этом потянуться и зевнуть. Вилена не отрывала от него взгляда – это помогало хоть на мгновение забыть о чудовищной боли.

– Похоже, ты сегодня немного перестаралась.

Его голос был совершенно спокоен, словно наставника вовсе не волновало состояние подруги.

Взяв собственное и подхватив с пола уже остывшее одеяло девчонки, Паша спокойно опустился на кровать Вилены.

Девушка вскрикнула от боли, когда ее тело чуть пошатнулось на пружинах.

Он укрыл ее.

– Выпрямись.

– Нет, мне так теплее, я не хочу…

– Черт, а как я, по-твоему, смогу лечь рядом? Ты заняла всю кровать.

Вилена удивленно распахнула глаза. Лечь рядом? Он хочет лечь с ней в одной кровати?!

– Я же просила просто укрыть меня…

– Чем больше будет тепла, тем быстрее твои мышцы перестанут болеть. К тому же, я не собираюсь каждый раз просыпаться, чтобы подать тебе одеяло, – голос был как всегда грубым и нетерпящим возражений. Но глаза казались абсолютно спокойными и даже равнодушными. Вилена никак не могла понять, как же ее другу удается так сильно противоречить самому себе.

Переборов собственное сомнение и смущение, девушка кое-как вытянула объятые огненной болью ноги. Жалобный стон вырвался сам по себе, хоть Вилена и пыталась его подавить.

Через несколько мгновений ей вновь пришлось бороться с самой собой, когда Паша лег на край кровати, отпихнув свою напарницу ближе к стене.

Еще какое-то время он не мог успокоиться, то откидывая одеяло в сторону из-за излишней жары, то наоборот накрываясь им.

Вилена каждый раз раздраженно шипела, но ничего не говорила.

Парень, наконец, удобно расположился на отведенной ему части кровати, положив руку на плечо подруги.

– Это обязательно? – тут же нервно спросила та, не в силах даже откинуть его руку.

– Да, сама скоро поймешь.

Холод, сковывавший все ее тело, стал потихоньку проходить. Но стоило Вилене на мгновение провалиться в сон, как она тут же проснулась от новой порции боли.

– Спи уже, Вилен.

Как и обычно, Паше не составило труда тут же отключиться, а девушка еще на какое-то время осталась наедине со своими мыслями. Вскоре дремота сковала и ее глаза, а приятное тепло, исходившее от тела наставника даже сквозь одеяло, успокоило напряженные мышцы.

Утро было на удивление добрым. От былой боли и напряжения не осталось и следа, и Вилена, лениво потянувшись, открыла глаза.

За окном уже рассвело. Холодный ветер разгонял в воздухе листочки, слетавшие с деревьев, закручивал вихри пылинок и песка. Некоторые студенты уже спешили на стадион.

Девушка мечтательно улыбнулась, вспоминая собственное светлое и доброе сновидение.

Но кое-что явно не вписывалось в картину хорошего утра: чужое сопение рядом привело девчонку в состояние дичайшего ужаса. Она резко повернула голову: Паша все так же был рядом.

Он крепко спал. Одно одеяло упало на пол еще ночью, отчего сейчас напарники оказались под другим. Вместе. Девушка чувствовала прикосновение чужой горячей кожи: их ноги переплелись во сне.

Щеки Вилены загорелись от смущения и неловкости. Нужно было как-то выбраться из этого капкана хитросплетенных ног и при этом не разбудить наставника.

Кое-как выбравшись из-под теплого одеяла, девушка облегченно вздохнула. Ей вовсе не хотелось находиться с парнем в такой близости.

Она потянулась за телефоном, чтобы узнать сколько времени. Кровать противно заскрипела, заставив Вилену замереть на долю секунды. Она бросила взгляд на Пашу, тот не шелохнулся, продолжая размеренно сопеть.

8:13

Судя по всему, выставленный на шесть утра будильник не сработал. Или же напарники так сильно вымотались за вчерашний день, что попросту не услышали его писк.

«Пашка убьет меня, когда узнает, что мы проспали», – от волнения Вилена даже закусила губу.

Взгляд девушки вновь устремился в сторону тумбочки. Там, в верхнем ящике, должна была лежать жевательная резинка.

Вилена не могла себе позволить ударить в грязь лицом прямо с утра пораньше, несмотря на то, что Паша не был предметом ее воздыханий. Мысль о том, что у наставника появится еще один повод для подшучиваний, была слишком пугающей. Поэтому девчонка быстренько разжевала сразу три пластинки мятной жевательной резинки.

Павел недовольно что-то пробормотал, переворачиваясь на спину. Он натянул на себя одеяло и тут же провалился в сон.

Вилена не могла не смотреть на своего друга. И в принципе, не могла найти причин, по которым не должна была на него смотреть. Буквально изучая каждый миллиметр его лица, Вилена поймала себя на мысли, что не может его представить. Она закрыла глаза и попыталась восстановить в памяти это лицо. Но в ответ получила лишь отдельные образы его глаз, или носа, или губ. Они никак не могли соединиться воедино, и это заставляло девушку недоумевать. Она могла четко представить себе лица Ванили и Аеринна, которого совершенно не знала, Ясмин и Адама, которых видела в среднем два раза в неделю. Но только не своего друга.

Вилена прижалась спиной к стене. Так лицо Паши было очень удобно рассматривать: едва заметный прямой шрам на правом виске, четыре темные родинки на щеке, ресницы, короткие у основания глаз и длинные у внешнего уголка, отчего взгляд всегда казался сосредоточенным и немного презрительным.