Андрей Гальперин - Лезвие страха

Как только они пересекли границу предместий, Аттон придержал лошадь и вглядываясь в темнеющую впереди полоску леса, обратился к своей спутнице:

– Меня не покидает странное ощущение… Возможно, кому-то пришлась не по душе та стремительность, с которой мы покинули столицу Империи… Не буду гадать, кому из нас уготовлена роль дичи в предстоящей охоте, но будет лучше, если вы станете держаться чуть позади… На всякий случай…

Виктория спокойно кинула в ответ. Аттон внимательно посмотрел на нее и продолжил:

– В случае… м-м-м… неприятностей – держитесь все время прямо за мной…

Они беспрепятственно миновали развилку у небольшой деревушки на самой границе баронства, и когда Аттон уже начал было сомневаться в собственных предчувствиях, вдали показалась небольшая группка всадников на оленях. Аттон пересчитал всадников и задумался. Это не было похоже на засаду – их просто ждали на дороге, возможно даже не их, а кого-то другого, но когда он смог разглядеть лица – то понял, ждали именно их, точнее его. Густой лес подступал здесь к самой дороге, возможность поспешного бегства исключалась. Преимущество в скорости, которое давали лошади, в лесу не играло никакой существенной роли. Аттон остановился, указал Виктории на всадников и проговорил:

– Госпожа, я считаю, что будет разумным, если вы подождете меня здесь. Эти люди что-то хотят от меня, но я думаю, что наша беседа надолго не затянется.

Виктория посмотрела на дорогу и недовольно произнесла:

– Мы только начали путь, Сорлей, а ваше общество уже становится источником проблем. То, что я о вас знаю, заставляет меня думать, что Молли совершила ошибку, навязав вас мне в качестве охраны. Трудно будет проделать столь долгий путь, если каждый разбойник Лаоры жаждет вашей крови.

Аттон в ответ невесело усмехнулся и проговорил:

– Думаю, что вы несколько преувеличиваете мою популярность среди воровского мира, госпожа Виктория. Эти люди из окружения Большой Ма. Скорее всего они послушаются разумного совета и отправятся восвояси… – Он оглянулся назад и заметил, что со стороны города по дороге к ним движется одинокий всадник на большом черном олене.

Виктория перегнулась в седле и всмотрелась в лица стоящих на дороге воинов.

– Думаю, господин Сорлей, что я знаю этих людей. – Она тронула поводья и поскакала вперед. Аттон оглянулся на всадника позади, поправил меч за спиной и двинулся следом.

Заметив их приближение всадники спешились. Вперед вышел высокий худощавый юноша с прыщавым лицом, облаченный в длинную кольчужную рубашку. Тяжелый рогатый шлем был ему явно великоват, а длинный узкий палаш в его руках так и вовсе выглядел неуместно. За его спиной, опираясь на большой лук, стояла высокая худая женщина с неприятным злым лицом.

Виктория остановила лошадь и возмущенно воскликнула:

– Руми? Твоя мать знает о том, что ты покинул город?

Аттон неспешно приблизился. Заметив за спинами воинов ухмыляющуюся усатую морду Сапожника, он покачал головой и буркнул себе под нос:

– Мать? Интересно, кто эта чудная женщина?

Виктория повернула к нему злое лицо и язвительно бросила:

– Его мать, Сорлей – Молли Алида… А Руми ее единственный любимый сын! – она повернулась к бандитам и, глядя на лучницу, произнесла:

– Малена, что это за представление на дороге? Ты же прекрасно знаешь, что Большая Ма позволила нам беспрепятственно покинуть город?

Женщина с ненавистью посмотрела на Аттона и прохрипела грубым мужским голосом:

– Тебе – да, ему – нет… Дочь Мантикоры это не Тихий Дом. Сорлей должен вернуть долг. Езжай, знахарка, мы не задержим тебя…

Руми, глядя стеклянными неподвижными глазами куда-то вдаль, медленно поднял руку и указал пальцем на Аттона.

– Ты… Слазь.

Аттон отпустил поводья и одним движением освободил крепления всех своих лезвий. Он уже понял, что все это неспроста. И присутствие здесь этого мальчишки, и ухмыляющееся лицо Сапожника, и вся эта встреча на дороге подстроены, и вовсе не для того, чтобы убить его. Он двинул лошадь вперед и поравнявшись с Викторией остановился. Глянув на Гайонора, он широко улыбнулся и сказал:

– Эй, Сапожник! Тебе уже не служится под началом у Молли? Захотел сам править ночным городом, единолично?

Виктория с удивлением посмотрела на него и уже было открыла рот, но Аттон прервал ее жестом и продолжил:

– Ты решил использовать маленького Руми для своих грязных целей? Я знаю, что ты решил – раз уж все так ненавидят этого Птицу-Лезвие, пусть мальчишка бросит ему вызов… А когда этот негодяй укоротит его на целую голову – раструбить об этом по всем Тихим Домам и отстранить Дочь Мантикоры от власти, раз она выпустила злодея и убийцу из своих рук. Не так ли, Сапожник? Или быть может, тебя наняли каратели, с другого берега реки?

Гайонор протолкался вперед и потрясая обнаженным мечом проорал:

– Заткни пасть, ублюдок!

Аттон равнодушно посмотрел на него сверху и проговорил, обращаясь к Малене:

– Послушай меня, лучница… Твоя сестра была убийцей, такой же, как и ты… И в том, что случилось виновата она сама – я лишь защищал собственную жизнь… Хочешь моей смерти – это твое личное дело, но ты лучше всех здесь должна понимать, что как только я слезу с лошади ни у кого из вас не будет ни единого шанса спастись…

Аттон заметил как дрогнули лица разбойников и продолжил:

– Вам надо было попытаться убить меня из засады, а не устраивать встречу с речами, и тогда возможно у вас был бы шанс. А сейчас – если в ваших головах осталось хоть немного соображательной жидкости – вы расступитесь и дадите нам проехать… К тебе, Сапожник, тоже это относится. Брызгать слюной будешь на шлюх в притоне… А ты, мальчик, отойди-ка с дороги…

Парень в кольчуге медленно повернул голову и бессмысленно уставился на лошадь Аттона. Его губы отвратительно дергались, а по подбородку стекала вязкая слюна. Виктории встревожено огляделась и быстро проговорила обращаясь к своему спутнику:

– Сорлей, в мальчишке столько имры, что возможно он и возомнил себя величайшим воином…

Аттон не обратил на нее никакого внимания. Он пристально смотрел на Малену, при этом стараясь не выпустить из поля зрения остальных бойцов. Лучница, покусывая тонкие синие губы сделала шаг назад, положила руку на колчан и застыла, словно ожидая команды. Сапожник топтался на месте, пыхтел, злобно вращал красными глазами и беспрестанно дергал себя за мочку волосатого уха. Остальные бойцы чуть подались назад и замерли в напряженном ожидании.

Сзади послышался тяжелый топот приближающегося оленя. Аттон быстро оглянулся, окинул взглядом наездника и снова повернулся к разбойникам. За эти мгновения Малена успела достать стрелу, а в руке у Сапожника появился тяжелый метательный серп. Он пихнул стоящего рядом разбойника в бок, указал на всадника и прокричал: