Елена Тыртышникова - Господин

– Город!

Офицер, он же слон (Большая энциклопедия недоразумений)

Расстались гости планеты и их проводник с добрыми караванщиками сразу же, как оказались за мощными, подстать стенам воротами. Те, ограждая город от внешней ночи и её опасностей, захлопнулись за последней телегой обоза: сначала опустилась толстая, в фигурных шипах решётка. Она была слегка утоплена в глубокой арке прохода, поэтому не могла служить удобной лестницей для лазутчиков, хотя на первый взгляд казалась словно бы предназначенной для вражеских разведчиков. С внутренней стороны упала решётка попроще видом. И лишь потом закрылись деревянные створки городских врат.

Раздался крик. Откуда-то сбоку выбежал стражник и приложил горящий зеленоватым пламенем факел к выемке рядом с длинным петлями - тотчас от одной стене к другой побежал огонёк. Он искрил, словно одинокая капелька весёлого фейерверка, и зажигал за собой, прямо поверх гигантских засовов гирлянду похожих на бумажные фонариков.

– Местная традиция, - шёпотом объяснил Слай. - Показывает горожанам, что ворота заперты. Если неприятель попытается их открыть, гирлянда порвётся.

– Здесь настолько опасно? - напрягся Берри.

– Явное дело, нет, - успокоил проводник. - Это наследие предков. Ещё у них есть парочка легенд на это дело и одно пророчество об огненных бусах - придёт великий правитель и чудодей… В общем, традиционные байки для туристов, если говорить по-вашему.

Слай вежливо махнул рукой начальнику обоза - тот не заметил, занятый спорами о входной пошлине - и развернулся лицом к городу.

– Миш, знаешь, следовало их как-то отблагодарить, - озадаченно пробормотал Дло.

– Наверное, следовало, - согласился юноша. - Но не стоило. Да и ушли мы, а Динька обещал сделать так, чтобы о нас не вспоминали денька два-три.

Вслед за фиалкийцем отряд нырнул в переплетение кривых нешироких улочек средневекового… нет, не городишки, а действительно Города. Никто из инопланетян не мог похвастаться, что бродил по неотягощённым космическим вмешательствам крепостям, потому даже Натин и Берри не знали, чего ждать от Города, но при этом явно не ожидали того, что видели.

– Денила? - телепатке подумалось, что она явно многое упустила в воспитании сына.

Мальчик, отлично осознавая всю тяжесть проступка, стыдливо потупился, хотя, как и остальные, хотел глазеть по сторонам - сейчас взрослые, серьёзные люди ничем не отличались от юного Слая, угодившего на Азтон. А ребёнок виновато смотрел себе под ноги, не оправдываясь, но имея на то полное право.

– По мне, всевселенские таланты, могли бы выцыганить и ужин, - зато капитан оценил деятельность детей совсем по иной шкале.

– С совестью разговаривать надо, - наставительно произнёс фиалкиец. - И вряд ли караванщики такие уж знатные кашевары - не думаю, что нам нужны понос и прочая жуть. А в городе много достойных харчевен и постоялых дворов при них - я здесь бывал, найду хорошее место. Поедим без страха, выспимся на кроватях и спокойно решим, что делать дальше.

Предложение было и разумным, и притягательным, тем более что в слова Слая легко верилось - город (Фреолка, как тотчас объявил всезнающий Денила) казался удивительно чистым и ухоженным. Ни грязного месива под ногами - все улицы, даже самые маленькие, узкие и тёмные проулки, мостили тщательно и с чувством, так что между булыжниками не пробилось ни единой травинки. Ни помоев с верхних этажей - те, классически деревянные в отличие от каменных первых, расчерченные паутиной коричневатых полос, не нависали над головами, открывая путникам полосу иссиня-чёрного неба с каплями звёзд и не мешая редким всадникам на громадных и снова пятнистых скакунах. Ни сшибающей с ног вони навоза и немытых тел - да, она витала в воздухе, но едва уловимая, терпимая… особенно при состоянии самого отряда.

А кое-чего другого в городе не было - дождевых желобов. Выходило, появись здесь вода, она бы стекала прямо по мостовой, заливая ту, превращая в мутную реку, что никак не вязалось с видом и впечатлением от аккуратной, почти пряничной Фреолки. Вопиющее несоответствие настолько поразило капитана, что, несмотря на головную боль и усталость, в нём пробудилось нестерпимое желание разобраться, понять. Одержимый духом исследования, Берри не заметил ни взглядов команды, ни того, что Динька, пойманный в те же силки любопытства, рыщет в поисках объяснений вместе с ним, ненавистным Лиаром. Благодаря их общим усилиям и масляным фонарям, бессовестно и гордо разгоняющим тьму, они быстро отыскали несколько стоков, очевидно уводящих воду под землю. Похоже, средневековое поселение обладало вполне развитой канализационной системой.

– Денила! - в который раз позвала поражённая мать. И Берри очнулся, понял, что случилось - его прошиб холодный пот.

– Да ладно тебе, Натин, - попытался успокоить телепатку командир. - Мне было интересно.

Он отвернулся, пряча больные глаза и одновременно блокируя разум - ещё не хватало, чтобы женщина начала открыто, как в обозе, жалеть его. Динька не простит капитану такого. Да и не виноват мальчишка - он всего лишь до предела усилил собственные чувства Берри: командиру и впрямь хотелось разузнать, что да как, а юный телепат ненароком заставил воплотить желание в действие.

Если неприятных запахов не было, то мучительных - сколько угодно. Улицы, улочки, переулки наполняли сводящие с ума ароматы жарившейся пищи, к ним пыткой присоединялся звон посуды и крики мамаш (что же это ещё?), созывавших заигравшихся чад на ужин. Как и в пещерах, в окружающих предметах стали чудиться кренделя и сосиски - беглецам грозила неминуемая и неэстетическая смерть: они с минуты на минуту готовились захлебнуться собственной слюной. Видя это, Слай всё-таки смилостивился и, минуя очередной поворот, вошёл в четырёхэтажное здание. Над входом едва слышно поскрипывала вывеска в форме кружки - обещанная харчевня, наверное.

В небольшую, если сравнивать с домом, прихожую спускалась лестница на верхние этажи и открывалась широкая тройная арка в гудящий ульем общий зал. Стойки с кем-нибудь из работников заведения или хотя бы каким-нибудь колокольчиком для вызова хозяев отчего-то не было - пришлось идти к шумным постояльцам, вместо того, чтобы скромно и тихо скрыться в спальных комнатах.

Внутри царил дым. Он оказался настолько густым, что дальние столики расплылись в неумело подкрашенные облака, стены отличались от "воздуха" более тёмным оттенком, а деревянные брусья, видимо, установленные для поддержки потолка, выгодно выделялись свечными поясами, не то чтобы яркими, но заметными. Люди - в основном низкорослые бородачи - выныривали из дыма, словно резко и ненадолго обретающие плоть туманные призраки, с ними точно так же, как появлялись одинокой репликой, исчезали голоса, возвращаясь в непрерывный, монотонный гул. Беглецы, все как один некурящие, раскашлялись, утирая слёзы - лишь Денила, из-за роста попав в относительно чистый слой воздуха, не обратил на беду взрослых внимания. Мальчик, вытягивая подбородок, начал осматриваться - Натин ухватила сына за руку.