Дмитрий Суслин - Хоббит и Гэндальф (глаз дракона)

И Бильбо решил рискнуть. Вернее сказать, он просто не смог больше совладать со своим желанием напиться и приник губами к воде. Сделал осторожный маленький глоток, подержал прохладную воду во рту, погонял ее между зубов и только после этого проглотил. Затем долго думал о том, теряет он разум или нет. Так он думал целую минуту, потом внезапно до него дошло, что нет никакой опасности в воде этого ручья. Наоборот, с него сразу спала вся усталость и даже пропала боль в ногах. И Бильбо, забыв обо всем на свете, даже о чувстве собственного достоинства, окунул лицо в ручей и стал жадно пить воду. Зелендил тоже последовал его примеру. А Биинор с веселым лаем носился вокруг и лаял на светляков, которые выделывали на потолке пещеры самые разнообразные и фантастические фигуры, которые переливались разными цветами.

А Бильбо пил и не мог напиться. И чем больше они пил, тем сильнее становился. Нет, конечно, он не становился сказочным богатырем, который способен двигать горы. Но та усталость, та боль, что не давали ему нормально существовать все последнее время, безвозвратно пропали. Он чувствовал себя так, словно только что вчера покинул Хоббитаун. Он был свеж и полон сил. А когда он наконец вдоволь напился, то и дух его укрепился, и Бильбо наполнился решимостью выполнить свою миссию до конца, и даже десять драконов не в состоянии ему будут помешать. И из всего этого Бильбо понял, что вода в этом ручье обладает чудесными свойствами.

Затем он с надеждой поглядел на Зелендила. А не свершит ли вода с ним чудесного превращения, не вернет ли ему разум?

Но нет. Зелендил оставался прежним. Только глаза его сияли васильковой синевой, и в них отражались огоньки светляков. Разума же в них не было ни на грош. Чары черного ручья не были сняты.

– Ничего не поделаешь, – вздохнул Бильбо. – Ты мне и таким нравишься, Зелендил. Чист и непорочен, как весенний цветок.

Затем Бильбо наполнил чудесной водой все фляги, что у него были с собой, а их у него набралось четыре, и снова нагрузил Биинора.

– Теперь настроение у меня не такое упадническое, как несколько минут назад, – удовлетворенно произнес он, оглядывая друзей, которые тоже больше не представляли собой жалкого зрелища. – Мы еще поборемся. Только вот, что можно сделать, я ума просто не приложу. Может, вы знаете?

Конечно же, ответа на свой вопрос мистер Бэггинс не получил. Зелендил только улыбался и отряхивал со своих золотых волос капли воды, а Биинор вилял хвостом и улыбался во все три пасти. Весь его вид показывал, что он и рад бы помочь Бильбо советом, да не обладает даром говорить с ним на одном языке.

И тут случилось то, что повернуло события в совершенно новую сторону. Что произошло, спросите вы?

Всего-навсего порвался один из карманов мистера Бэггинса, когда тот нагнулся, чтобы поправить свой походный мешок (мешок Гэндальфа был у него за спиной, и Бильбо больше не расставался с ним ни на минуту) на спине Биинора. Карман порвался и из него выпали четыре поющих камня.

– Ах, ты, какая незадача, – закряхтел Бильбо. – Про вас я совсем забыл. Надо же! Оказывается, я все это время таскал с собой этакую тяжесть. Поэтому наверно и быстро уставал.

И он стал опорожнять карманы. Только когда последний камень оказался на земле, Бильбо вдруг стало грустно.

– А ведь это я неверно делаю, – сказал он, задумавшись. – Может для них это будет похуже, чем, если бы я унес их в Хоббитанию. И то верно. Кому бы понравилось, когда его возьмут, оторвут от друзей и от родных и бросят где-нибудь в подземелье, как лишний груз. Не так ли?

С этими последними словами он уже обратился к камням. Те, до этого черные и безмолвные, сразу засветились зеленым и голубым, а то и розовым светом. И Бильбо совсем растаял душой и сел перед ними на корточки:

– Не брошу я вас, ни за что. Пока сам жив, буду таскать с собой, пока не верну всех до одного на место. Туда, где взял. А вы уж меня порадуйте хорошей музыкой. А то ведь, столько времени ничего кроме этой подземной глухомани не слышу. А мы хоббиты музыку очень уважаем и любим, хотя хороших музыкантов среди нас мало. Разве только что волынщики.

И камни исполнили его просьбу и начали петь. Зелендил сел рядом с Бильбо и стал слушать, и даже Биинор поднял уши и уставился на удивительные камни.

А чудесная мелодия наполнила пустоту мрачного подземелья. И всем сразу стало так хорошо и уютно, что даже ушли куда-то далеко все страхи, связанные с опасностями пути, с драконшей Веннидеттой и с неизвестностью в будущем.

Бильбо и Зелендил стали покачиваться в такт музыке, улыбаясь друг другу. Казалось и Биинор сейчас начнет танцевать. Но нет, тот только вилял хвостом и в такт стучал им о каменный пол. У эльфов и собаки обладали музыкальным слухом. Ну, если не слухом, то чувством ритма, это уж точно.

Зато светляки, те словно помешались. Услышав музыку, они стали летать по пещере и строиться в хороводы. Эти хороводы закружились в воздухе и начали переливаться всеми цветами радуги, и их становилось все больше и больше, потому что из туннелей сюда летели новые светляки, один рой за другим и создавали новые еще более причудливые хороводы.

Бильбо залюбовался такой красотой и даже наполнился некоим подобием гордости.

– Такое одобрил бы и Гэндальф, – сказал он себе. – Прямо-таки настоящее волшебство. Эх, мне бы набить свою трубочку табаком, тем самым, что мне год назад продал старик Булкинс. Какие бы я запустил славные кольца!

Но табак его закончился давным-давно, еще задолго до того, как хоббит добрался до Горелых гор. Пришлось ему оставаться только зрителем. Но и это было неплохо. На какое-то время Бильбо даже забыл о том, где он, и по какой причине здесь находится.

Но главное чудо было еще впереди.

Через некоторое время слух мистера Бэггинса уловил что-то новое, появившееся помимо музыки. Сначала он не понял, но потом до него дошло, что это ни что иное, как ручей присоединился к мелодии и стал журчать в такт.

– Вот как, – сказал Бильбо, – значит, и вода запела вместе с нами. Раз так, то я не удивлюсь, если она и танцевать начнет. Бывает вся…

И тут слова застряли в его горле, потому что хоббит увидел, как вода в ручье, словно в ответ на его реплику, стала подниматься и выкручиваться в воронку. В одном месте, в другом, в третьем.

Затем одна воронка оторвалась от ручья и закружилась в воздухе, покачиваясь в такт музыке.

– Танцует! – воскликнул Бильбо и засмеялся от счастья. – Танцует! Ты видишь, Зелендил? Танцует! Пусть меня волки заберут, если это не так!

Да, вода удивительного ручья действительно танцевала. Вскоре по всей пещере закружились танцующие потоки воды, а между ними кружились хороводы светляков, и их огоньки, переливаясь, отражались в прозрачной хрустальной воде, и зрелища прекрасного, чем это, в мире не было.