Далия Трускиновская - Шайтан-звезда

Но, когда джинн и Гураб Ятрибский подлетели поближе и опустились, то обнаружили, что это войско следует немедленно разделить на две неравные части, и одну из них оставить в безопасном месте, а другую – гнать к уцелевшей южной башне Пестрого замка.

Джейран и мальчики стояли в середине, окружив юношу в парчовом халате и приставив к нему острия одиннадцати джамбий. А вокруг выстроилось более полусотни лучников, и они целились в Джейран и ее людей, и переговоры, судя по громким крикам, окончательно зашли в тупик.

– Сделай что-либо, о джинн, – попросил Гураб Ятрибский. – Не ровен час, у кого-то из этих несчастных иссякнет терпение, и дрогнет рука, и стрела найдет цель!

– На голове и на глазах! – отвечал Маймун ибн Дамдам, засовывая руку под тюрбан и вырывая волосок из своих прекрасных кудрей. Этот волосок он натянул перед собой и, уже опускаясь, произнес заклинание.

Руки лучников сами собой упали, и луки со стрелами попадали на камни, и эти люди не могли пошевелить даже пальцем. Многие от такого бедствия онемели, прочие же лишились дара речи, увидев, как возле Джейран опускается джинн высотой в три человеческих роста с почтенным старцем, сидящим у него на плече.

– Кто вы такие? – сердито спросила Джейран, выходя вперед и заслоняя собой мальчиков. – Ради Аллаха – вы со злом или с добром?

– О Джейран! – воскликнул Маймун ибн Дамдам. – Разве ты не узнаешь меня? Я тот, кто был в кувшине, тот, кого ты спасла от неминуемой гибели! И я сопутствовал тебе, чтобы отплатить тебе добром!

– Ты – тот, кто был в кувшине? – изумилась девушка. – В каком еще кувшине?

И ей потребовалось время, чтобы вспомнить то бесплотное наваждение, что умоляло ее снестись с родом Раджмуса и привести помощь.

– И вот я здесь, требуй – и получишь! – твердил Маймун ибн Дамдам.

– Чего же мне от тебя потребовать? – Джейран несколько смутилась от пылких взоров джинна и в недоумении развела руками.

– Прежде всего попроси, чтобы он избавил тебя от этих лучников, – посоветовал старый фалясиф. – Пусть прогонит их подальше.

– Мы никуда не уйдем, – подал голос один из этих несчастных. – Мы не уйдем без скрытого имама!

– Отдайте нам нашего повелителя! Он обещал нам рай! – заговорили и другие.

– Он солгал вам! – возмутилась Джейран, сразу вспомнив свои приключения. – Он обманул вас, как Иблис и змей обманули Адама, подсунув ему яблоко! Он не имеет власти над раем, чтобы пускать туда таких, как вы!

– Но мы ведь уже побывали там! – был ответ.

Джейран собралась было раскрыть рот, чтобы поведать, как она служила банщицей в райском хаммаме, но Гураб Ятрибский, которого джинн успел спустить наземь, подошел к ней и тихо положил ей руку на плечо.

– Не убеждай тех, кого сейчас убедить невозможно, о красавица, – сказал он. – Их преданность скрытому имаму такова, что лишь близкое знакомство с ним способно излечить их от этой хвори. Посмотри на него, о Джейран! Он молод и прекрасен, как сбежавшая из рая гурия! Я вижу на его лице приметы дурного нрава, но эти несчастные ослеплены. Если ты лишишь их сейчас этого скрытого имама, они разойдутся по разным городам и странам, храня воспоминание о его красоте, благородстве, обещаниях и изречениях. И они будут рассказывать другим людям о скрытом имаме, и возникнет прекрасное предание, и кто-нибудь воспользуется им, и назовет себя скрытым имамом – а люди будут ждать чуда, и поверят проходимцу, и из этого выйдет много бедствий…

Джейран, не в силах уследить за рассуждениями старого фалясифа, озадаченно кивала.

– Поэтому, о красавица, их нужно оставить вместе с этим юношей, – завершил Гураб Ятрибский. – О Маймун ибн Дамдам!

– Слышу и слушаюсь, – отвечал джинн.

– Отведи этих людей в Южную башню, а потом поищи среди развалин гнусного завистника аш-Шамардаля и доставь его туда же.

– Разве что его тело, о шейх. Посмотри – Пестрого замка больше нет, аш-Шамардаль погиб в развалинах, – возразил Маймун ибн Дамдам.

– Плохо же ты знаешь эту породу людей! – развеселился старый фалясиф. – Ты никогда не пытался утопить кусок сухого навоза? Вот точно так же и с аш-Шамардалем. Не так уж просто погубить гнусного завистника! Клянусь Аллахом, он сейчас сидит на каком-нибудь камне и смертельно завидует мне из-за того, что я свободен от жажды власти, тебе – потому, что ты умеешь летать, звездозаконникам – за их великие знания, этому поддельному скрытому имаму – из-за его юности и прелести. Он даже готов позавидовать этим несчастным, которых сбил с пути, из-за того, что они еще не ощущают всей глубины своего падения, а он уже ощутил.

– О шейх! – обратился к Гурабу Ятрибскому прекрасный юноша, в чьи ребра упирались острия одиннадцати джамбий. – Если тебе нужен список прегрешений аш-Шамардаля, то спроси меня!

– А что ты можешь знать о его прегрешениях, о дитя? – спросил Гураб Ятрибский.

– Этот человек растратил казну Хиры! – отвечал юноша. – Это я должен был получить ее, а вместо казны и престола Хиры я получил башню в Пестром замке и горную долину, в которую были вложены мешки денег, чтобы превратить ее в фальшивый рай! И он клялся мне, что я и есть подлинный скрытый имам, которого ждут все шииты, до поры пребывавший незримым и бесплотным!

– А кто же ты на самом деле, о дитя? – удивленно спросил старый фалясиф.

– Я – сын и наследник царя Хиры, а зовут меня Мерван! – гордо сообщил юноша.

– О Джейран, вот человек, которому ты можешь кое-что поведать! – весело воскликнул Маймун ибн Дамдам, но девушку не надо было упрашивать.

– Так это из-за тебя, о несчастный, случилось столько бедствий? – грозно воскликнула она, уперев руки в бока, наподобие искушенной в склоках банщицы. – Так это ты обманом овладел Абризой? Так это по твоей милости все мы странствуем по семи климатам, разыскивая твоего ребенка? Так это из-за твоих мерзостей аль-Асвад не снимает золотую маску и, чего доброго, не снимет даже на брачном ложе?

– О человек, ты выбрал неподходящее общество для своей похвальбы! – вмешался джинн, съеживаясь тем временем до человеческого роста, чтобы видеть лица, а не верхушки тюрбанов. – Эта девушка – невеста Ади аль-Асвада! О шейх, им нельзя находиться рядом – чего доброго, она выцарапает этому несчастному глаза!

Сверху раздался громовой хохот.

– Мне нравятся женщины, которые в ярости могут выцарапать глаза! – известил ифрит. – О шейх, замок разрушен, одна башня оставлена, а среди развалин сидит некто, приблизиться к кому было для меня тошнотворно и отвратительно, и оплакивает свое былое могущество, и делает вид, будто выдирает клочья из своей рыжей бороды!

– Что я тебе говорил, о Маймун ибн Дамдам? – Гураб Ятрибский выпрямился во весь свой немалый рост и протянул руку к царевичу Мервану. – Возьми вот этого, о Грохочущий Гром, и всех людей с луками, кого ты тут видишь, и того мерзкого, что оскверняет своим видом благородные развалины, и помести их в уцелевшую башню, а башню эту отнеси на какой-нибудь из островов Индии и Китая, причем выбери тот остров, где они могли бы охотой и сбором плодов доставить себе пропитание. И пусть они живут там все вместе, пока не поумнеют! А остров накрой пеленой тумана, чтобы корабли всегда проходили мимо него.