Далия Трускиновская - Шайтан-звезда

Потом она резко выпрямила поднятую вверх ногу, словно лягнула притаившегося в ночном мраке врага, и стала наносить этой ногой удары вперед и в сторону, лишь слегка меняя положение спины. Последним был удар назад, после чего Шакунта подскочила и переменила ногу. Теперь она проделывала все эти штуки уже другой ногой, бормоча и добиваясь какого-то особо точного движения.

И вдруг Мамед понял, что она поет!

Это была песня, не обременяющая дыхания, но задающая телу необходимый ритм. И Шакунта все ускоряла ее, ускоряя одновременно и свой причудливый танец на полусогнутых ногах, состоящий из длительных поз, которые сменялись быстрыми выпадами ног, прыжками и поворотами, после чего Шакунта вновь замирала.

Вскоре ее дыхание отяжелело. Она, с трудом завершив очередную цепочку взмахов, прыжков и приседаний, выпрямила ноги и повернулась к Мамеду.

– Я думала, что дело обстоит хуже, – призналась она. – Ожерелье могло придать мне силы и выносливости, но не гибкости в суставах. Оказывается, я не все растеряла, пока возилась с горшками и сковородками! А теперь, о Мамед, помоги мне привязать куттары.

Она раскрыла плоскую шкатулку, и Мамед впервые увидел эти индийские клинки, широкие в основании, длиной чуть поменьше рабочего локтя.

– Как же ты собираешься драться такими короткими против длинных ханджаров? – встревоженно спросил он. – И где в таком случае твой щит?

– Увидишь! – был ответ.

Шакунта взяла в руки по куттару и объяснила Мамеду, как, пропуская в особые пазы ремни, закрепить оружие у нее на предплечьях. Затем она несколько раз взмахнула ими, убеждаясь, что их тяжесть по-прежнему привычна для рук, и проделала несколько выпадов правым куттаром, одновременно прикрывая то голову, то бок левым.

– Проклятый тюрбан! – вдруг сказала она. – Я не думала, что он будет так мешать! И уже поздно развязывать ремни, чтобы заплести косы! Караван приближается! Ради Аллаха, о Мамед, оставайся при верблюдах, чтобы помочь нам отступить!

Она взобралась на холмик и встала, запрокинув голову.

Мамед понял, что это было ее безмолвной молитвой Аллаху, а может, вовсе не Аллаху…

А тем временем вдали действительно послышался шум, но это не был шум обычного каравана, не тот звон колокольчиков, который помогает верблюдам ускорить шаг, и не то дребезжанье привязанных к седлам котлов и сковородок, которое навевает приятные мысли о трапезе, и не то мирное покрикивание погонщиков, под которое так приятно дремать, покачиваясь в седле.

Караван спешил – очевидно, он действительно уходил от погони, как и сказала Шакунта.

Перед той, закутанной в покрывало поверх теплого плаща, что ехала на первом верблюде, везли факел, и она взмахами рук подгоняла всех. Прочие верблюды торопливо шагали след в след в полной темноте. Каждый нес по три, а то и по четыре человека. Судя по тому, что наездники с головой завернулись в покрывала, это были женщины.

Ночной караван, как Шакунта и предсказала, сопровождали всадники, и каждый держал наготове лук и бесперые бедуинские стрелы.

Он приблизился настолько, что Мамед уже мог разобрать слова приказаний.

– О проклятые, когда же они вернутся? Прислушайтесь все – не слышите ли вы их? – требовала возглавлявшая вооруженных мужчин женщина. И сама же, мешая всадникам сосредоточиться на ночных шумах пустыни, продолжала: – Погоняйте верблюдов, погоняйте верблюдов, бейте их по носам! Иначе они не сдвинутся с места! Я дам золотой браслет тому, кто услышит приближающееся войско! Только в нем – наше спасение! Погоняйте верблюдов!

– О Шакунта, они стремятся соединиться с неким войском, и оно, судя по всему, очень близко, – сказал он женщине. – Может быть, ты отложишь свое нападение до лучших времен?

– Их тут всего около десятка, о Мамед, а когда они соединятся с войском, то у меня не останется пути к дочери, – прошептала она. – Позаботься о наших верблюдах и не бей их по носам – это хорошие животные, и они нам еще пригодятся.

Караван приблизился настолько, что от головного верблюда Шакунту отделяло лишь около сорока шагов.

И она пошла ему навстречу – сперва неторопливо, как бы сберегая силы, но все ускоряя шаг, так что когда всадники, заметив ее, бросились ей навстречу, она пробежала между двумя лошадьми, успев резко развести в стороны руки и так ударить их по мордам поручами куттаров, что они шарахнулись и заплясали, мешая всадникам прицелиться из луков.

– Ради Аллаха, кто ты? – крикнул Шакунте человек, сопровождавший с факелом головного верблюда. – Если ты от Джубейра ибн Умейра – то что с ним случилось, почему он медлит? Разве наш гонец не добрался до него?

– Прицепи своего Джубейра ибн Умейра к своему заду! – отвечала Шакунта. – Мне нет дела до вас и ваших гонцов, я пришла за своей дочерью. Если вы сейчас отпустите ее, то я заберу ее и оставлю вас с миром!

– Здесь нет твоей дочери, о несчастная! – крикнула с верблюда та, что распоряжалась мужчинами. – Убирайся с дороги, пропусти нас, чтобы ради тебя не останавливать животных!

– Клянусь Алахом, моя дочь – среди вас! – крикнула и Шакунта. – Она была похищена вместе со своим ребенком, и я шла по следу, и я нашла ее! Ко мне, о доченька! Я сумею тебя защитить!

Никто не ответил ей, да она и не ждала немедленного ответа.

– Вот видишь, ее нет среди нас! – злорадно сообщила предводительница. – Убирайся с дороги, о порождение шайтана!

– Я не уйду без нее! – твердо отвечала Шакунта, пятясь, потому что караван вплотную надвинулся на нее.

– О молодцы, где же ваши луки?

Это было не вопросом, но приказанием. Немедленно кто-то из приблизившихся всадников спустил тетиву – но Шакунта поручем левого куттара отбила первую стрелу, поручем правого – вторую, а третья впилась в ее тюрбан.

– Не медли, о доченька! – призвала она. – Сейчас я соберу всех этих молодцов, которые вдесятером не справятся с одной женщиной, а ты воспользуйся этим и беги ко мне! Я сумею отстоять тебя!

– О госпожа, ее надо растоптать копытами коней! – обратился всадник с факелом к своей повелительнице.

– Не родился еще конь, что растопчет ястреба, клянусь Аллахом! – услышав, воскликнула Шакунта, но понял ее лишь Мамед.

То, что проделала она, показалось ему невероятным.

Шакунта бросилась навстречу коню, что надвинулся на нее, и поднырнула под оскаленную морду, и уперлась плечом в конскую грудь так, что жеребец попятился. И сразу же, проскользнув вплотную к конскому боку и под напрасным замахом ханджара, Шакунта вогнала куттар под двойную подпругу.

Всадник, не поняв, что произошло, послал жеребца вперед, Шакунта тоже устремилась вперед – и лезвие прорезало толстую кожу. Всадник пошатнулся – и Шакунта, зацепив его ногу сгибом локтя, выдернула его из седла и бросила оземь.