Диана Дуэйн - Книга Лунной Ночи

– Думаю, следует к нему прислушаться, – сказала она. – Нам нет причин тут задерживаться: то, ради чего мы приходили, мы сделали. Давайте выбираться на свет.

Обратный путь занял меньше времени. Несмотря на опасение, что на них снова могут напасть, настроение у всех улучшилось – за исключением Арху. Он никак не мог вести себя спокойно: всю дорогу сквозь пещеры слышались причитания: «Он приближается!», «Так вот что это было!», «Самый большой!»; однажды Рхиоу услышала и еще одну загадочную фразу: «Шестой коготь!» Арху так и не умолк, пока они не вышли из последней пещеры, не миновали каменные клыки входа и не окунулись в красно-золотой свет заката и зеленые тени деревьев. Там он долго стоял неподвижно, пока Сааш проверяла главную матрицу отремонтированных ворот, глядя на заходящее солнце с таким выражением, словно может никогда больше его не увидеть.

«Малыш хорошо все видит», – сказал о нем Йафх. Рхиоу с раскаянием вздохнула: белый кот понял это яснее, чем члены команды.

Такая мысль возникала у Рхиоу и раньше, но теперь, когда они были снова на поверхности, ее вытеснили другие заботы. Она заглянула сквозь открытые ворота в темноту Гранд-Сентрал, откуда с любопытством выглядывали Кит и Нита.

– Большое спасибо, – сказала им Рхиоу. – То, что вы страховали нас, придало нам уверенности в своих силах и помогло справиться с заданием.

Кит шутливо поклонился, а Нита улыбнулась.

– Мы были рады помочь. В конце концов дело у нас общее. Хотите, чтобы мы оставили ворота для вас открытыми?

Рхиоу оглянулась на Сааш.

– Нет, – сказала та, отрываясь от проверки матрицы. – Я хочу проверить цикл открытия-закрытия еще раза два. Вы молодцы, уважаемые маги. Да сопутствует вам удача. Хорошо бы нам встретиться еще не раз – и всегда побеждать.

– Дай, – хором сказали подростки. Ворота закрылись, Гранд-Сентрал скрылся за обычной мерцающей паутиной.

Рхиоу повернулась к Сааш.

– Матрица теперь в полном порядке, – сказала та. – Той погрешностью в переплетении струн источника энергии когда-нибудь еще придется заниматься, но не сейчас…

– Конечно, – кивнула Рхиоу. – Я поговорю с Харлом – все равно он ждет моего отчета сегодня вечером. Но, Сааш, какая нам выпала работа! Ты справился замечательно, – сказала она Урруаху. – Не каждый способен создать защитный круг, который бы столько выдержал.

Рхиоу прошла туда, где стоял Арху. Он взглянул на нее с выражением, в котором было поровну страха и обреченности.

– Я никуда не гожусь, – сказал он.

Рхиоу сделала глубокий вдох.

– Нет, – ответила она и быстро лизнула его в ухо. Арху посмотрел на нее с изумлением. – Просто началось твое испытание. Теперь по крайней мере мы можем догадаться о том, какие трудности тебе предстоит преодолеть.

Арху взглянул на нее, потом снова повернулся на запад. Солнце уже скрылось за горизонтом, темнота быстро сгущалась.

– Да, – сказал он полным отчаяния голосом, – я тоже стал догадываться.

Из-за необходимости сообщить обо всем Харлу и проводить до гаража Сааш и Арху – котенок все еще был очень возбужден, хотя испуганные причитания и прекратились, – до дому Рхиоу добралась поздно. При звуке открывающейся двери балкона Хуха, читавшая, сидя в большом кресле, подняла глаза. Откуда-то из глубины квартиры, вероятно, из спальни, доносился мужской голос, говоривший: «А теперь сегодняшний перечень десяти важных причин позвонить в Управление здравоохранения…»

– Майк, – сказала Хуха, – она вернулась.

Рхиоу подбежала к хозяйке и, мурлыча, вскочила к ней на колени, прежде чем Хуха успела встать.

– Ах ты противная пигалица, – сказала Хуха, обнимая ее и прижимаясь щекой к щеке кошки, – как же я беспокоилась! Где, черт возьми, ты пропадала весь вечер?

Рхиоу уже не в первый раз задалась вопросом: что представляет собой этот полубог эххифов – Черт?

– Ах, не спрашивай, – пробормотала она. – Но вернуться я рада – уж ты мне поверь. Мм… ты снова ела пиццу! Что-нибудь осталось? – Хуха подняла Рхиоу так, что задние лапы стали болтаться в воздухе. – Пожалуйста, не надо так делать, – попросила Рхиоу, бросив огорченный взгляд на свои лапы. – Мое чувство собственного достоинства страдает.

– Вот интересно, – сказала Хуха, – не удается ли тебе каким-то образом выбираться на улицу?

В спальне кто-то фыркнул.

– Ей некуда выбраться с двадцатого этажа, Сью, – раздался голос. – И даже если бы это ей удалось, как она вернулась обратно?

– До чего же я ненавижу эти его разумные доводы! – пробурчала Хуха, снова прижимая Рхиоу к себе. – Ладно, с тобой все в порядке, я рада. Сейчас дам тебе твоего любимого тунца.

– И я его съем, – ответила Рхиоу, – хотя с моей стороны это чистое безумие.

Однако еще некоторое время ни одна из них не двигалась. Хуха просто прижимала кошку к себе, а та позволяла ей это, и обе они друг другу мурлыкали.

Вот ради таких моментов и стоит жить, – подумала Рхиоу, – даже если тебя недавно чуть не съели динозавры.

Она ведь и трудилась ради того, чтобы жить на Манхэттене было безопасно не только Народу, но и эххифам, и чтобы магам, к какому бы виду они ни принадлежали, легче было поддерживать планету в надлежащем виде. Маги избавляли город от разных крупных и мелких неприятностей в прошлом и будут делать это и в будущем; по большому счету они занимаются этим каждый день. Их цель – дать возможность жизни идти нормальным чередом, а живым существам – извлекать из этого как можно больше радости. Энтропия ведь не дремлет; тепло медленно уходит из миров, и ничего нельзя сделать, чтобы совсем остановить этот процесс. Однако маги могут его замедлить, хоть и ненамного, и дать всем чуть больше времени на то, чтобы мурлыкать друг другу…

– Ты, должно быть, есть хочешь, – сказала Хуха, не двигаясь с места.

– Умираю с голоду, – ответила Рхиоу, тоже не двигаясь.

Она окинула взглядом комнату, не поднимая головы с плеча Хухи. Всюду снова валялись бумаги: на столе, на полу рядом с креслом.

– Если удастся, я изорву их в клочки, – лениво сказала Рхиоу и стала махать хвостом, представив себе приятную перспективу. – Лучше бы ты нашла себе другое занятие: ведь ты же ненавидишь то, что тебе приходится делать.

– Ах ты попрошайка, – сказала Хуха, которая расслышала лишь конец фразы и приняла его за обычное мяуканье. – Хотя ты и правда должна быть голодной… Пойдем.

Она осторожно спустила Рхиоу с колен на ковер и отправилась открывать новую банку кошачьего корма. Рхиоу сидела, обреченно наблюдая за ней: нос давно сообщил ей, что в микроволновке стоит пицца с пепперони.

Они всегда оставляют там пиццу и отрезают себе по кусочку ночью. Интересно, заметят ли они, если как-нибудь ночью я открою микроволновку, возьму себе немного пиццы и снова закрою дверцу? Если выбрать подходящий момент, каждый из них подумает, что пиццу съел другой.