Елена Плахотникова - Ларт Многодобрый

А так стою себе в стороне, озираю пейзаж и учусь чужому матерному. Некоторые обороты я в натуре не догнал. Надо будет уточнить. Потом, когда она из куста выберется.

Пейзаж чем-то Крым напоминает. Горный склон, трава, кусты. Ниже кусты в густые заросли переходят, еще ниже – деревья, чего-то хвойное, кажется. На таком расстоянии не разглядеть, да и прячутся деревья в чем-то вроде тумана.

«Лайша» – само собой вспомнилось слово. Так эти деревья называются.

Потом до меня дошло: «вспомнилось», как же! Не знал и забыл – это про меня, а забыл и вспомнил – это уже про кого-то другого.

В башке паника и противный скулеж: «не так все, неправильно…»

Пришлось наводить порядок. Мои мозги, а вытворяют хрен знает чего. И так муторно, а тут еще незапланированная истерика. А нормальный, казалось бы, мужик.

Короче, отвернулся от деревьев с дурацким названием, закрыл глаза и стал дышать, как учили: вдох-выдох, тишина-покой, а вся суета сует мне и на фиг не нужна.

Подышал. Попустило. Вроде. Открыл глаза и впал в ступор.

Восход.

Только глянул на него, и сразу захотелось прилечь и отрубиться. На час или два. А когда проснусь, чтоб все в порядке было. Нормально и привычно.

Зеленое, как неспелое яблоко, солнце цепляется за горизонт. Еще одно, желтое и крупнее апельсина, наблюдается выше.

Может, это и красиво. Может, и удобно даже. На одно типа туча наехала – второе на подхвате. Но мы на Земле не привыкли к таким излишествам. Нам, земляным жителям, и одного солнца вполне хватает.

Посмотрел я на оба солнышка, внимательно так – рано утром это еще можно, – и что-то перегорело в душе. Окончательно. Я ведь до последней минуты надеялся, что на Земле я. Пусть в Африке, в Австралии, у черта на куличках, но на своей планете! Что кто-то из дружбанов поприкалываться решил. Или подарок ко дню рождения сделал…

Блин! А ведь сегодня и впрямь у меня день рождения! Тридцатник стукнуло. Могли и организовать сюрприз по такому поводу. Но устроить круиз на другую планету – такое никто не потянет. Даже всем вместе слабо. Второе солнце Земле организовать?.. Это уж полная фигня! Такое только в фильмах бывает. Или в сказках. Для не самых мелких.

Получается, Земля там, а Лёха Серый незнамо где. Пейзажем любуется. Поздравления нужны или хватит соболезнований?

Еще раз глянул на восход: зеленое солнце отцепилось от горизонта, а на желтое уже и смотреть больно.

Шуршание за спиной прекратилось, и я повернулся к светилам задом. Они не обиделись – светить не перестали.

Тощая выбралась из куста. Растрепанная, с исцарапанными руками и щекой. И смотрит не на меня, а в сторону солнц. Они ей в глаза, а она не щурится. Глаза у нее желто-зеленые. Как у кошки. Что родилась и выросла на улице. Такие дикие киски редко идут на контакт. И собаки держатся от них подальше. Умные собаки, битые жизнью.

Тощая пригладила рыжие, спутанные лохмы, вытащила из них листья и колючки, натянула на голову капюшон. И все это, делая вид, что меня рядом нет. Ни тебе «с добрым утром», ни «с днем рождения, Лёха». Ну про день рождения и сам я не сразу вспомнил, но пару слов-то сказать можно? А то пошла себе и…

– Почему стоишь? Идти надо.

Ну ладно, идти – так идти. Не для того мы выбирались, чтоб рядом с выходом привал устроить. И мы пошли вниз. Светло, тепло и мухи не кусают. Реально, нет мух и комаров! Лафа!

Лафа скоро закончилась. Сотня-другая шагов – и мы побежали со всех ног. То, что я принял за туман, оказалось дымом. Лесной пожар это такая штука… По телику тоже круто смотрится, но в натуре… Блин, не хотел бы я пережить такое еще раз!

Мы бежали. Тощая впереди, я за ней. По узкой ломоногой тропке. Козьей, не иначе. Среди кустов, потом деревьев, тех самых лайша. Вблизи они оказались высокими и тонкостволыми. Бежать было легко. С горы. И местность больше парк напоминала, чем лес. Да еще ветер в спину. Вот только дымом тянуло все сильнее.

– Куда бежим, знаешь? – выдохнул-выкрикнул я в рыжий затылок. Капюшон давно свалился и подпрыгивал на спине.

– К мосту! – И взмах правой рукой.

Ну к мосту так к мосту. Я не против.

Мелькают кусты, деревья, опять кусты. Вот дерево с тремя стволами, скрученными в жгут. Таких уродцев специально растят. Долгие годы. Украшение дома, типа. А это само выросло, вымахало в три обхвата!

От дерева взяли еще правее. Теперь уже без тропинки. Прямиком через поляну, по какой-то траве и цветам. Бежать стало тяжелее. Не по стадиону все-таки… И с горы мы уже спустились.

Впереди заросли кустов – помесь ежа и ужа, а Тощая и не думает сворачивать. Рыбкой ныряем под ветки – и вот она, тропа, выбитая звериными лапами. И мы, как звери, пробираемся на четвереньках. За кустами опять деревья. Высокие. За парком начался лес, за хвойными деревьями – лиственные. Дым, треск, жара. По верхушкам прыгает огонь. Вниз чего-то падает: то ли крупные шишки, то ли тушки мелких зверушек, обгоревшие до неузнаваемости. Мне не до ботаники с зоологией. Тут как бы свою тушку уберечь.

Как мы бежали! Селезенка чуть не выскочила. Да еще корни под ногами и какие-то ямины. А Тощей они не помеха, вроде не бежит девка – скользит, просачивается сквозь заросли. Я-то себя реальным мужиком считал. Охотником, блин! Думал, все могу. Думал, что с моей подготовкой мне сам черт не страшен. Н-да… повезло, хоть рыбалкой не увлекался. Бег по пересеченной местности – это не для рыбака.

Ветер ударил в лицо, и дым отнесло в сторону. Огонь где-то за нами и сбоку. А впереди поляна с огромным камнем. К нему жмутся кусты. Обхватывают ветками. Самый большой из них растет отдельно. Между ним и остальными – метра два свободного места. Тощая рванула туда и вдруг остановилась. Как на стену налетела. Я не успел так быстро затормозить. Вроде легко толкнул, а девка уже на четырех. Пока она поднималась, я разглядел эту «стену».

Здоровый волчара черно-коричневого цвета, а глаза ярко-зеленые. И взгляд равнодушный. Сквозь нас. Кто хоть раз видел волка, с собакой его не спутает.

Головой зверюга до плеча мне мог достать. И лапы у него толще моего запястья. Стоит, нос морщит. Зубы показывает. Предупреждает типа, что дальше нам ходу нету.

Стоим. Не двигаемся. Серьезный зверь.

Может, и подействует против него Нож. А может, и нет. Я его против человеков только применял.

Треск и запах дыма, поляну затягивает белесой мутью. Ветер опять меняется. Скоро здесь будет жарко.

Тощая смотрит на меня, на волка, облизывает губы. «Надо уходить», – шепчет. Ну это я и сам понял. Но ответить не успеваю.

Что-то большое прыгает от камня.

Еще один зверь. Мельче, светлее, с детенышем в пасти. Крупный детеныш, но пузо голое, и глаз только один открылся. Недели нет щенку.

Еще прыжок, и вот уже оба волка рядом. Зеленоглазый следит за нами, а самка оставила детеныша и обратно в кусты вернулась. Малой заскулил, сунулся за ней. Волк прижал его лапой. Мол, жди здесь.