Елена Плахотникова - Ларт Многодобрый

– Твою ж мать!.. – Это я от неожиданности. Не смог промолчать.

– Зачем она тебе?

Мужик поднял голову, сдвинул шляпу со лба. Глаза у него стали на этот раз зелеными. Оба. Для разнообразия, наверно.

– Слышь, эта штука у тебя… Ну прям как настоящая Земля.

– Почему «прям как»? Это и есть настоящая Земля. Терра Вульгарис – Земля Обыкновенная.

– Ну да, ну да… и ты ее придумал. А потом сотворил. И всякими тварями и гадами населил. «Плодитесь и размножайтесь!» – им сказал. Еще и человеков насотворял. По образу и подобию…

– Ну да, все так и было. – Похоже, мужик не заметил, что я над ним прикалываюсь. – Идея-то хорошая. Все делали, и я попробовал. Оказывается, ничего сложного.

– Все делали?! Ничего сложного?! – Новоявленный Создатель сложил руки на животе и улыбнулся. – Ну да, ничего сложного. А чему ты так удивляешься? Любой человек это может. И делает. Главное, не дать творению рассыпаться. Тут одного только воображения мало. Еще концентрация нужна, дисциплина разума. А вот это не у каждого есть.

– А на кой тебе она? – И я кивнул на мяч, с которого мужик так и не убрал ноги. Верить его бреду я не собирался. Просто мне стало любопытно. Не каждый день удается пообщаться с таким психом.

– Когда-то она меня очень забавляла.

– Забавляла?! Когда-то?! А теперь?

– Ну надо же чем-то питаться.

– Питаться?! Ты питаешься людьми?!

– Ну не совсем. Меня только конечный продукт интересует.

Пошутить насчет конечного продукта жизнедеятельности любого организма у меня не получилось. Совсем другое слово сорвалось с языка:

– Смерть? Ты говоришь о смерти?

– Люди не только умирают, но и убивают друг друга. Это у них получается лучше всего. Ученик давно перерос своего учителя.

– Хочешь сказать, что именно ты научил людей этому?

– Все было так давно…

– А теперь ты питаешься нашими душами?

Если бы кто услышал, о чем я болтаю с этим психом, меня быстренько отправили бы в дурку. За компанию с этим… учителем-творцом.

– Ты, конечно, все сильно упростил, но в принципе верно, – не стал скромничать мужик.

– А как же Бог?

– Что – Бог?

– Ну если ты у нас дьявол, то, наверное, есть и Бог. Разве у тебя нет конкурента?

Я слушал, как мужик смеется. Вот только мне почему-то было совсем не весело.

– Не обязательно подходить к этому вопросу так прямолинейно. Бог, дьявол, рай, ад… Ты разве не слышал о тех, кто поклоняется многоликому богу? «Он жизнь и смерть, награда и наказание, вечные муки и блаженство…» – Кажется, мой собеседник кого-то цитировал. – Возможно, они ближе всего подошли к пониманию.

– Маски, – дошло до меня. – Много разных масок. Для каждого народа своя. Так? А как же религиозные войны и все такое?..

– Неплохо придумано, правда? Сначала меня это даже забавляло. Потом тоже надоело. Все равно, что слушать спор дураков: как правильно бить яйца…

– Не понял. Это ты про мазохистов?

– Нет. Это я про дураков и куриные яйца. Кто-то бьет их с острого конца, кто-то с тупого. Вот и спорят…

– А чего тут спорить? Стукнуть яйцо посредине и на сковородку его!

– Зачем?!

Мужик даже ноги с мяча снял и весь ко мне повернулся.

– Как зачем? Не разбив яйцо, не приготовишь глазунью.

– А я не люблю глазунью!

– Ты-то тут при чем? Я о себе говорил.

– А я о себе! Я вареные яйца предпочитаю. И чтоб они в мешочке были…

– Да мне по барабану! Хоть в мешке их жуй, хоть в гамаке. И знаешь, мужик, ты б нашел для любви другой объект. Чего над яйцами так измываться?

Где-то с полминуты он моргал, открывал и закрывал рот. Глаза у него меняли цвет, как светофор на перекрестке. Потом он начал смеяться. Громко и заразительно. Даже слезы у него по щекам потекли.

Интересно, чего творится в мире, когда бог плачет или смеется?

Поверить в то, что передо мной сидит бог, у меня не получалось. Бог не болтает с первым встречным и не хряпает яйца в мешочках. И вооще… Говорят, что бога нет.

– Теперь я понял, кто ты! – Мужик перестал смеяться и утер слезы.

– В смысле? Ты определился с моей половой принадлежностью или догадался о моей сексуальной ориентации?..

– У меня есть знакомый русский. Он шутит так же, как ты.

– А среди… вас есть и русские?

– Среди нас есть всякие. А наставник у нас – китаец.

– Мама дорогая! Теперь понятно, почему китайцев так много!

– Да, ты точно русский. Только они любят пошутить со смертью.

– Кстати, насчет смерти… Мужик, а почему ты выбрал именно смерть?..

– …А не любовь, азарт, гнев, страх или обман?

Я кивнул. Есть ли смысл затягивать вопрос? Да еще так выспренно спрашивать?

– У каждого свои вкусы. Кому что нравится… – Мой собеседник махнул в сторону едва различимых фигур. – Кому-то любовь, кому-то азарт или страх, а я предпочитаю смерть.

– Тогда почему на Земле есть любовь, ненависть, страх… ну и всякое такое? Они же вроде тебе не нужны. Или я чего-то не так понял?

– Приправа разнообразит вкус пищи. Да ты и сам это знаешь. Если б тебе пришлось питаться одним вареным мясом, даже без соли, то очень скоро захотелось бы чего-то другого.

Ну о чем с таким говорить?

Похоже, мужик тоже решил, что говорить нам больше не о чем, и опять положил ноги на мяч-глобус. Еще и морду скорчил соответствующую. Типа я скучаю и тоскую, белый свет мне уж не мил.

– Слышь, приятель, а домой ты меня можешь вернуть?

Если не в тот же самый миг, когда я оттуда ушел, то есть реальный шанс выкрутиться.

– А тебе плохо там, куда ты попал?

– Нет, но…

– Вот и оставайся. Раз уж смог убежать от смерти.

– Ты что, меня специально туда забросил? От скуки?! Посмотреть, чего получится?

Я опять начал злиться, а мужик уменьшаться в размерах. Еще немного – и мы станем одного калибра.

– Никуда я тебя не забрасывал! И не думал даже! Я не занимаюсь такими играми. И они тоже, насколько я знаю, – кивнул он на других туманообразных.

– Тогда почему…

– Ты сам выбрал тот мир. Такое иногда получается… у некоторых… смертных.

Похоже, он и сам не знает, как это выходит. У некоторых.

– Но я же говорю с тобой, а не с кем-то другим!

– У тебя моя игрушка, – после зевка сообщили мне. Дескать, тебе уже говорили, но если ты такой тупой, что не понял с первого раза, то можно и повторить.

– Игрушка?!

Вспомнились кучи тряпья и пыль, что совсем недавно была человеком. Не скажу, что я сильно переживал из-за смерти нескольких придурков. Но Машка, надо думать, реально опасается Ножа. Кажется, у него еще та репутация в этом мире.

– Любой из нас когда-то развлекался созданием таких игрушек. А потом подбрасывал их в соседние миры. Ты там поосторожнее у себя будь. Не хватай все, что попадется под руку. Иногда выплывают такие штуки, что даже я их немного опасаюсь.

– Зачем?