Татьяна Толстова - Дети двух Миров

Лай усилился, видимо собаки почуяли ее. Никогда она еще не была в роли добычи, и не думала, что это так страшно! Липкий страх жег изнутри. Вот он сон-то! Вот! Бежать по лесу стало тяжело. Силы быстро покидали ее тело. Кололо где-то в области селезенки. Ева прислонилась спиной к сосне, хватая ртом воздух и прижимая руку к ноющему боку. На своих двоих от погони не уйти, загоняли ее основательно.

И тут Еву аж обожгло, она хлопнула себя ладонью по лбу. Сон! Ну, как же она забыла! Ведь находится ни где-нибудь, а за Барьером, в мире Магии. Кто может помешать вызвать второе "Я"? В ту же секунду под сосной вместо девушки появилась волчица. Поймав носом ветер, и передернув ушами, волчица рванула с места во все четыре лапы. Вот это оказался бег! Просто полет над землей.

"Сразу бы так!" - промелькнули мысли.

На какое-то время Ева совсем забыла о погоне. Новое ощущение, которое она никогда раньше не испытывала, поглотило ее полностью. И почему ей в голову не приходило проделывать тоже самое в своем мире? Это ведь было бы совсем просто - на электричке в Подмосковье и носись там по лесу, сколько душа пожелает. Но ведь не додумалась же раньше… А теперь пришлось улепетывать от погони.

Волчица неслась во весь опор, лихо перескакивая через поваленные деревья. Теперь то уж точно преследователям не догнать. Вдруг резкая боль сбила ее с ног. Ева закричала, и тишину леса разорвал волчий рык. Приподняв голову, она увидела, что задняя лапа оказалась зажатой стальными челюстями проржавевшего капкана. Судорога пробежала по телу волчицы, глаза закатились, и она потеряла сознание.

- Скучно, - Конэ-Эль с досадой бросил камень в озеро.

- Давай, еще немного постреляем, - предложил Лорек.

- Неохота, - отклонил предложение друга молодой эльф, - Понимаешь, мне вообще скучно.

Лорек непонимающе посмотрел на Конэ-Эля. Младший сын мастера Вэйтэка из Дома Ринтхи-Ла, грустно вздохнул. Никто его не понимает, даже лучший друг Лорек и тот считает безнадежным романтиком и фантазером. Да что там, НИКТО его не понимает, и не делает даже попытки понять.

Зато откровенно завидуют. А чему? Тому, что он родился в известной семье? Но это не его заслуга. То, что отец мастер Дома? Ну, а он-то здесь при чем? Пройдет не одна сотня лет, прежде чем он, Конэ-Эль, станет мастером Зеркала Сущности.

Зеркало Сущности… Повелители многих государств обращались к его отцу с одной единственной просьбой - изготовить им такой артефакт. Но мало кому мастер Вэйтэк давал согласие. Для обладания Зеркалом со столь сильным магическим свойством нужно иметь чистую душу. Весь фокус заключался в том, что оно показывало Сущность смотрящего. А если перед Зеркалом стоял тиран и убийца, чудовище, то нетрудно догадаться, кого он видел. Отражение точно соответствовало внутреннему миру смотрящего. Зеркало без каких-либо утаек раскрывало, кто перед ним стоит. Многих конфликтов и бед удалось избежать благодаря Зеркалу Сущности.

Конэ-Эль знал секрет его изготовления, но только в теории. На практике пока еще он свои знания не применял. Мал еще. Хотя и проводил в мастерских отца большую половину своего времени. Но это тело его находилось среди печей и горнил, а душа улетала в неведомые края. Конэ-Эль отличался от своих сверстников, слишком мечтательный, увлеченный ведомой только ему одному сказкой. Друзья и родные частенько не понимали юного эльфа. Считали его заносчивым, замкнутым, может чуточку черствым. Но это вовсе не так. Чуткая и ранимая душа эльфа требовала надежного укрытия, вот он и выстроил вокруг себя неприступную крепость. Мечты, невесомые и хрупкие, светлые и нежные, Конэ-Эль скрывал за маской холодного равнодушия.

Однако все это не мешало молодым эльфийкам влюбляться в него. Длинные, цвета солнца волосы, стянутые в роскошный хвост серебряной заколкой, зеленые, как сочная листва глаза, аккуратные остроконечные уши сводили с ума многих красавиц его клана. Они томно вздыхали, поглядывая на юношу. Конэ-Эль частенько отвечал взаимностью, но ни одну из них не любил по-настоящему. Да и есть ли она, эта любовь? Эльф окончательно разуверился в ее существовании. Все это только красивые слова в песнях менестрелей. Впрочем, он и сам знал множество таких песен и иногда, по просьбе друзей пел их. Все слышавшие пение Конэ-Эля, сходились в общем мнении, что голос у него превосходен, и может заставить душу плакать и смеяться.

Круги, от брошенного камня, разбегались в разные стороны, создавая зыбь на воде. Конэ-Эль бросил еще один.

- Пойдем тогда на Черный Дол, - предложил Лорек, - Девчонки уже заждались.

"Девчонками" Лорек называл их подружек, красавиц Аниэль и Найру. Стройные, грациозные как лани, ослепительно красивые эльфийки с нежной кожей, роскошными волосами и абсолютно холодными глазами. Объяснить самому себе, зачем встречается с расчетливой и холодной красавицей Найру, Конэ-Эль не мог. Встречается и все… Разве он не видел в ее голубых глазах цель и расчет? Видел. Разве не прочел ее душу? Прочел. Все знал, все… Но продолжал обнимать и целовать ее, говорить нежные слова, дарить песни. Скорее всего, он мстил. Мстил самому себе за то, что разуверился в искренней любви, за то, что сдался и закрыл свое сердце. Так, а может и нет…

Конэ-Эль подошел поближе к воде. Дурные мысли нужно гнать чистой водой.

- Так идем? - переспросил Лорек.

- Сейчас, только умоюсь.

Эльф присел у кромки озера и зачерпнул полные пригоршни воды. Он поднес сложенные ладони к лицу и замер. Вода медленно убегала сквозь пальцы, а юноша заворожено смотрел на свою ладонь. Красные контуры Трилистника призывно горели на ней. По всем его граням и прожилочкам пробегали пульсирующие потоки энергии бледно-красного цвета.

Сердце учащенно застучало.

"Вот оно! - подумал Конэ-Эль, - Я знал, я все же верил! Чувствовал, что должно в моей жизни произойти что-то особенное!"

Душа эльфа ликовала, но внешне он остался совершенно спокойным. Эльф, он и есть эльф. Что-что, а уж прятать свои эмоции он умел.

- Ты чего? - поинтересовался Лорек.

- Идем, - спокойно ответил Конэ-Эль, зажав руку в кулак.

Трилистник слегка жег ладонь.

"Нужно будет рассказать все отцу" - подумал эльф. Он представил, как округляться глаза у мастера Вэйтека, когда раскроет перед ним ладонь. А вот, что будет потом? Конэ-Эль знал, что существует легенда о двух Избранных. Ее частенько рассказывал прадед, старый Гармонтгель в далекие времена детства Конэ-Эля. Но непоседа-эльф слушал старика в половину своего остроконечного уха, думая как бы поскорей убежать к друзьям, ждущим его на улице. Старого мастера Гармонтгеля уже давно нет. И Конэ-Эль ругал себя за детскую глупость, за то, что так невнимательно относился к рассказам старика. Сейчас бы не пришлось теряться в догадках.