Инна Сударева - Клинки Юга

Бритье доставляло Фредерику огромное удовольствие, потому что брился он правой рукой - так, как это всегда делал с того самого дня, когда решил, что пух на его щеках и подбородке созрел для лезвия. Снизу вверх, сверху вниз, быстро, ловко. Вспучил щеку языком, потом - верхнюю губу, потом - вторую щеку. Закончив скобление, вытерся льняным полотенцем и расхохотался, глядя на себя в щит: его лицо сильно загорело, а вот места, покрытые до сего времени бородой, остались светлыми. Вид был, что и говорить, потешный.

- Ничего-ничего, - успокоил сам себя, - несколько дней езды на азарском солнцепеке - и все выправится.

Надев чистую рубашку, король взялся за сапоги.

Полог шатра откинулся, вошла Экума, прощупывая своей резной тростью путь.

Фредерик в один прыжок оказался рядом с ней, взял женщину под руку и усадил на скамеечку. Веда заулыбалась:

- Тайра права: ты добр и учтив.

- По-другому с почтенными дамами не умею, - ответил король, присаживаясь напротив. - К тому же, я обязан тебе жизнью.

- Не мне, - возразила Экума, протягивая руку и касаясь щеки молодого человека. - О, ты побрился. Не любишь быть заросшим? - она засмеялась. - Можно я ощупаю твое лицо? Я ведь еще не знаю, как ты выглядишь. Я никогда не "рассматриваю" людей пальцами без их разрешения. Даже когда они без памяти.

Фредерик ответил "можно", и прохладные, чуткие подушечки пальцев веды забегали по его лбу, носу, скулам, губам и подбородку. Быстро и легко, словно кто пером щекотал.

- Понимаю, понимаю, - бормотала Экума, изучая брови короля.

- Что? - спросил тот.

- Понимаю, почему капитану Тайре не спится по ночам, - улыбнулась слепая, и улыбка ее на этот раз вышла с лукавинкой. - Ты не забыл, что я сказала? Не мне ты обязан жизнью.

- Но кому, если не тебе, я обязан? - удивился молодой человек.

- Тайре. Я не лечу мужчин. И только по ее просьбе я пользовала для тебя свои иглы. Ну, как ты себя чувствуешь?

- Отлично, - сказал Фредерик. - Немного слаб, но быстро войду в силу.

- Это хорошо. Набирайся сил. Но лечение не закончено. Я дам тебе красный порошок. Будешь мешать с водой и пить, пока он не закончится, - Экума выудила из своей кожаной, расшитой бисером, торбы холщовый мешочек, плотно завязанный красной тесемкой, и отдала его Фредерику.

Король поблагодарил, сунул порошок в карман штанов.

- Тайра говорит: ты едешь к Крупоре, ты хочешь пробраться в Круг Семи Камней, - чуть помолчав, молвила веда.

- Тайра все тебе рассказывает? - молодой человек нахмурил брови.

- Наверно, все, - ответила слепая. - Как и все в Черной Дружине. Слишком давно я с ними… Я хочу помочь тебе и твоим людям. Знахари из Круга Семи Камней очень опасны…

Фредерик хмыкнул:

- Ты не первая, кто говорит мне об этом…

- Тише-тише, не отмахивайся от помощи слепой старухи, - вновь улыбнулась Экума. - Один из ведунов Круга Семи Камней чуть не убил тебя. Разве не так? А ведь он был не самым искусным.

На это замечание король согласно промолчал.

- Ведуны из Красных Перьев очень коварны, - продолжала Экума. - Они умеют делать такие яды, от которых само небо темнеет. Их отрава годится и в пищу, и в питье, и на острие меча, стрелы или ножа. Маленькая царапина - и нет человека.

- Чем же ты можешь помочь? Неужели есть такое средство, что от всего всегда помогает?

- Такого средства не бывает, - она опять сунула руку в пеструю торбу и вытащила деревянную бутылочку, плотно закрытую рыжей пробкой. - Здесь тоже яд. Он - для стали. Уравняем тебя и твоих воинов с ведунами из Красных Перьев.

- Неплохо.

- А вот это - змеец, - слепая дернула с шеи один из многочисленных шнурков; на нем висел камушек размером с горошину, зеленоватый, полупрозрачный. - Он чернеет, если его опускают в отравленное питье или еду.

- Еще лучше, - улыбнулся Фредерик, принимая бутылочку и змеец. - Я в Азарии, как на празднике. Постоянно кто-то что-то дарит. И все какое-то прям волшебное.

- Что тебе еще подарили? - спросила веда; в ее голосе сквозило любопытство, что было удивительно.

Молодой человек протянул руку и поднес свое запястье со шнурком Дины к пальцам слепой. Та ощупала все камушки и заулыбалась еще шире:

- Оберег. В четыре цвета, из рум-травы… Какой ценный подарок тебе сделали. Такое носят до конца жизни. А если дарят, то лишь тому, кто остался в сердце. Ты нравишься здешним девушкам, Лунный Змей.

- Не думаю, что это плохо, - усмехнулся Фредерик.

Веда задумчиво покивала. Потом наклонилась ближе к молодому человеку и шепнула:

- Тайре плохо.

- Как?!

- Ей плохо без тебя.

Король промолчал.

- Ты что же, только в бою смелый? - Экума, спрашивая, чуть наклонила на бок голову, и так получилось: ее неподвижные глаза оказались напротив глаз молодого человека.

Фредерику не хотелось вести беседу на подобную тему. И он опять промолчал.

- Ты прав: я не должна вмешиваться, - веда будто прочитала его мысли. - Только помни: она спасла тебе жизнь. Это многое значит.

- Такого я не забываю, - ответил король.

- Это хорошо, - кивнула Экума. - Не забудь же и про мои дары.

Фредерик покачал в руке бутылочку с ядом. Судя по весу, отравы там было много.

- Откуда ты столько знаешь? - спросил молодой человек. - И про мою болезнь, и про Красные Перья? Ты ведь не из Чинарии?

- Нет. Я из тех мест, которых давно нет, - Экума сказала и сложила губы в печальную улыбку. - Давай-ка, я тебе расскажу. Крылатый город был когда-то в Красных Перьях. Под самым небом мы жили - на плато меж горных хребтов. Ветры горные веяли, крутили наши мельницы. От мельниц все в Крылатом городе зависело: вода по желобам бежала, в кузнях огонь раздувался, жернова зерно мололи, пилы лес пилили. Особенно же врачевателями наш город славился. И было к нему много дорог проложено: приезжали и приходили люди из разных земель, чтоб излечиться в Крылатом городе от своих хворей…

- Что же с ним случилось? - спросил Фредерик, искренне заинтересовавшись этой историей.

Веда опять чуть помолчала, уставив слепые глаза куда-то вверх. Вспоминала, наверное, свой город и свою былую жизнь: конечно, там было много светлых моментов. Потом Экума вздохнула и продолжила:

- Почему все изменилось, не знаю. Я слышала про княжеского лекаря, которому порядки в нашем городе не понравились. Может, его обидели, может, он сам кого обидел… Слышала: он отравил князя Крылатого города и всю его семью. Слышала: он заключил договор с народом Рыжего склона - с руи, с маленькими злобными людьми, что жили в тамошних пещерах. Правда это или нет, но они пришли к нашим стенам ночью, и кто-то открыл им ворота. И почему-то стража наша крепко спала. Крылатый город был разрушен. Ветряные мельницы сожжены. Когда они падали - горы стонали и дрожали от грохота… Почти всех жителей убили. Кого не убили - забрали с собой, в пещеры Рыжего склона. Как рабов и для забавы. Мне было шестнадцать. Со мной забавлялись. Все, кто хотел. Когда я беременела, меня поили зельем из черной моркови, и я теряла ребенка. Так было пять раз. Я никогда этого не забуду, хоть мне уже и не больно вспоминать, - Экума смолкла, облизала ставшие сухими губы, и Фредерик, до этого момента будто завороженный рассказом веды, встрепенулся и подал ей кружку воды.