Инна Сударева - Каприз леди Авроры

Первым к упавшему подоспел более резвый Мар. Он наклонился, чтоб перевернуть тело лицом вверх, но тело вдруг само, резко, с агрессивным визгом, вывернулось, ослепляющим лучом мелькнул выхваченный клинок. Мар откинулся назад, но лезвие, описав дугу, вспороло-таки его плотную кожаную куртку и глубоко оцарапало пафарийца. Беглец - рыжая девица с черными горящими глазами - еще раз атаковала Мара, желая убить, а не поцарапать, но тот увернулся: ловким переворотом ретировался в соседний овражек. Подоспели Ремей и Адей.

- Убью! - тихо, но грозно, предупредила она братьев и приняла боевую стойку "Тетива натянута".

Ремей прикинул, что не стоит воевать с таким подготовленным бойцом, не разузнав о нем побольше. Он в секунду увидел и кольчугу девушки (она-то и спасла рыжую от стрелы), и другое серьезное снаряжение. Поэтому Ремей вернул лук за плечи и поднял вверх обе руки, повернув ладони в сторону девушки:

- Стоп-стоп. Мы не хотим драться с тобой.

- Да? - скептически хмыкнула рыжая. - А стрелу в спину зачем послали?

- Ты первая в нас нож метнула, - ответил, улыбнувшись, Ремей. - Мы-то сперва тебя за оленя приняли - решили поохотиться. А ты в нас ножом. Ай-ай…

На это замечание рыжая ничего не ответила и насупилась, но меч опустила и тело, готовое к бою, расслабила.

- Я Ремей, - вежливо начал представляться пафариец. - Это мои братья, Мар и Адей. Мы из Пафарии.

Рыжая Майя чуть заметно вздрогнула: про пафарийских ищеек императора Исидора она давно слыхала. И то, что слыхала, было весьма неприятным для таких, как она - для наемников…

Убийца Корт приподнялся на локте, потревожив мелкий песок речного пляжа, и сощурился. От этого его "ночное" зрение приобретало необходимую остроту.

Сподобившаяся на водные процедуры Аврора уплыла довольно далеко от берега и теперь ныряла, желая как следует вымыть голову. Корту не понравились эти ныряния - от них (по его мнению) исходило слишком много шума. Но летняя ночь была тиха и тепла, воздух - неподвижен и полон приятных травяных запахов. Это все успокаивало, и убийца, прогнав опасения, лег обратно, пристроил голову на свернутый в валик плащ. Молодому человеку нездоровилось: раны хоть и заживали, однако болели исправно, отзываясь на малейшее движение. К тому же лихорадило. Но, как обещал, Корт сопроводил наследницу престола к реке, чтоб она могла исполнить желаемое - принять такую вот "ванну". Он нашел подходящее для купания место, укрытое низкорослыми ивами, и предоставил его Авроре, а сам теперь караулил, лежа на мягком песке, который был приятно теплым - нагрелся за день.

Со стороны поселка послышалась музыка: кто-то играл на свирели, и весьма умело. Корт снисходительно улыбнулся: он знал музыканта. Марша-дурачок. Младший сын ламдольского старосты. Парню было уже двадцать лет, а он только и умел, что на свирели мелодии печальные выводить да куличики из песка лепить вместе с малышами. Зато играл он замечательно. Отец Марши - довольно предприимчивый мужичок - одно время пытался научить сына музыкой деньги зарабатывать, но дурачок играл не тогда, когда слушателям нужно было, а когда сам хотел. И наступал такой момент обычно под вечер, когда небо становилось угольным, а луна и звезды сияли в полную свою силу…

- Что это? - испуганным голосом зашептала из речки Аврора.

Она, тоже услыхав музыку, поспешила вернуться ближе к берегу и теперь сидела на корточках в темной воде, так, что лишь голова торчала.

Убийца коротко поведал ей про Маршу-дурачка и его свирель.

- Красиво играет, - заметила наследница престола. - Не хуже придворного флейтиста.

Корт не ответил: он не слышал игры придворного флейтиста и не мог ни согласиться, ни не согласиться с утверждением Авроры.

- Эй, дай мне полотенце: я вылезаю! - властно затребовала девушка, с неудовольствием отметив неподвижность своего спутника (юная леди мнила, что Корт, увидав, как она плывет к берегу, без подсказки подхватиться со своего ложа, чтоб исполнить обязанности служанки и снабдить ее полотенцем).

- Вылезай и сама бери. Глаза я закрою, - тускло отозвался молодой человек, а чтоб Аврора не сомневалась в его порядочности, даже спиной к ней повернулся.

- Лютотьма, - прошипела сквозь зубы девушка и начала выбираться на берег, воровато посматривая по сторонам: очень уж не хотелось, чтоб кто-то увидел ее прелести.

Цопнув полотенце, льняное и спасительно большое, она укуталась в него, как личинка в листок, откинула на спину мокрые и из-за этого тяжелые волосы и присела рядом с ленивым убийцей. На корточки, поджав облепленные песком пальцы и обхватив тонкими руками коленки, и застучала зубами. После омовения ей стало холодно.

Корт услышал, протянул наследнице плащ, на который устраивал голову, сам сел, согнув левую ногу в колене и опершись вытянутыми назад руками о песок. Аврора беззвучно завернулась в теплую шерстяную ткань, пристроилась рядом.

А свирель Марши продолжала лить в ночь нежные и печальные мелодии.

- Ты, в самом деле, шип, - буркнула девушка. - Колючий грубиян.

- Конечно, лапа, я не похож на придворных кавалеров. Ведь я - не придворный кавалер, - усмехнулся Корт.

- Ну, уж полотенце подать мог бы, - продолжала ворчать Аврора. - И для этого кавалером быть необязательно.

Убийца промолчал, глядя куда-то в звездное небо. Юная леди поняла: все ее дальнейшие замечания будут проигнорированы. Поэтому, не желая молчать, заговорила о другом:

- А тут хорошо. Тихо, уютно. Знаешь, я не жалею, что сбежала с тобой. Мне нравится такая жизнь.

- Какая такая? - Корт приятно удивил Аврору, поддержав беседу.

- Ну, такая, вольная, - ответила девушка и принялась пальцами расчесывать мокрые волосы, разделяя слипшиеся крупные пряди на более тонкие.

- Вольная жизнь была хороша. Пока твой отец не вмешался, - вдруг сказал убийца, выделив интонацией слово "была".

- Что-что? - переспросила Аврора: она совершенно не ожидала такого поворота разговора и думала, что плохо расслышала бурчание Корта.

Молодой человек вздохнул и лег на спину и осторожно, чтоб не причинить лишней боли раненой груди, завел руки за голову.

- Опять? - возмутилась девушка. - Ты опять молчишь, когда надо продолжать?!

- Кому надо?

- Мне надо!

Корт хмыкнул:

- Я замолкаю или продолжаю, когда сам захочу. Даже если другим это не нравится.

- Грубиян! Шип в заднице! - перечислила нелицеприятные эпитеты Аврора, обиженно надулась и отвернулась к водной глади.

Убийца не ответил. Вновь откинулся на спину, заложив руки за голову, и прикрыл глаза. Он, похоже, наслаждался звуками флейты ламдольского дурачка Марши…

- Вставай, умывайся, - такими словами Корт разбудил Аврору.

- Чего? - не поняла девушка, отрывая голову от комковатой и пахнущей плесенью подушки. - Рано ж еще, - это сказала, зевнув и выглянув в крохотное окошко: во дворе были еще утренние сумерки.