Андрэ Нортон - Четыре повести о Колдовском мире

С тех пор мы перестали быть врагами. Я старалась при первой возможности улизнуть от няни и встретиться с Сиф. У меня еще не было подруг. Сиф брала меня с собой на широкую пустынную песчаную полосу за замком Ван. Море выбрасывало на берег разные обломки, ничего ценного, лишь обломки дерева да ракушки. Однажды мы нашли лопасть от салкарского весла, частично обгоревшую, а еще раз — наконечник от гарпуна, сделанного из кости. Сиф это все нравилось. Она продела в наконечник нитку и носила его на шее.

Сиф научила меня находить под песком разных панцирных животных, а еще научила кидать в волны плоские камешки. При этом сама я не видела, как они долетают до воды, но рука моя вскоре почувствовала, удачен ли бросок. В свою очередь я показала ей свое секретное место на самом верху башни. Башня эта была построена очень давно. Она была сторожевой. Из нее высматривали боевые корабли и пиратские лодки, но Верхний Холлек уже давно жил с нами в мире, да к тому же с тех пор, как отец установил в море цепь, пираты нас больше не тревожили. Короче говоря, башней этой больше не пользовались.

Кроме Сиф и меня. Всякий раз, как Сиф удавалось отделаться от лодочника, мы проводили время на верхнем этаже башни. Сул заставлял се делать самую тяжелую работу: она соскребала тину, приставшую к корпусу лодок, подносила улов к рыбным прилавкам. Меня же мать и служанки учили чинить одежду и рукодельничать.

Сиф рассказывала мне истории, те, что слышала от матери, о земле по ту сторону Врат. Это были невероятные, сумасшедшие рассказы. Они становились с каждым разом все чудеснее. В этой земле у людей до самой их смерти не было возраста. Все там были волшебниками и ведьмами. У каждого был дом, такой же большой, как наш замок. Там стояли бок о бок сотни замков. Они образовывали города из мерцающего камня. Люди перемещались в лодках, летавших по воздуху. Повозки ездили сами по себе. Иногда, мне думается, она фантазировала.

— Если твоя мать жила в таком замечательном месте, — сказала я однажды насмешливо, — в то время мне было уже лет семь или восемь, а Сиф — около одиннадцати, — зачем ей понадобилась ехать сюда?

Темное осеннее небо. Мы стоим на скалистом склоне над маяком. Чтобы удержать равновесие, вытянули в стороны руки, как чайки крылья, и перепрыгиваем с камня на камень, посматривая вокруг в поисках яиц. Опершись на руку Сиф, я прыгнула на лежавший слишком далеко от меня камень. Я все еще была много меньше ее ростом, да к тому же мешало длинное платье, бившееся вокруг меня, словно крылья на ветру.

— Она сказала, что мир ее был очень старым, перенаселенным, — ответила Сиф и, наклонившись, достала из расщелины голубое яйцо величиной с два моих больших пальца. Положила его в маленькую корзинку рядом с остальными. — У ведьм было слишком много детей. К тому же некоторые из них устали от своего ремесла, от дворцов, от карет. Они хотели увидеть новые места, хотели обойтись без всего этого.

Она выпрямилась. Я смотрела на нее в изумлении:

— Они хотели приехать сюда, в Улис?

Сиф рассмеялась и покачала головой:

— Не сюда. Куда-нибудь на север. Там, где Врата. Ее люди, как она сказала, в течение нескольких лет проходили через Врата небольшими группами.

Все еще не сводя с нее изумленных глаз, я потеряла равновесие и схватила Сиф за руку, чтобы удержаться на ногах. Мы слышали легенды о Вратах, даже здесь, даже в Улисе. Но рассказы эти были отрывочные, неясные. Было какое-то место в Арвоне, ужасное место. Там пропадали люди и водились чудовища. В общем, там происходили такие страшные события, описать которые невозможно. Это место не существовало. То есть нет, оно существовало, но не одно. Оно передвигалось с одного места на другое. Найти его было невозможно. Попасть туда можно было лишь по несчастному стечению обстоятельств.

— Зачем же твоя мать приехала в Улис? — не отставала я.

Сиф в изнеможении вздохнула.

— Она сюда не собиралась. Она плыла в Верхний Холлек, когда ее застала буря. Она была в море три дня, когда ее обнаружили салкары.

— Зачем? — спросила я. Мы теперь шли осторожно.

— Просто посмотреть! — воскликнула Сиф. — Она говорила, что ее люди сидели на одном месте в течение четырех поколений и никуда не двигались. Матери захотелось посмотреть мир. Она была великой путешественницей. Она рассказывала мне, что пересекла море, чтобы побывать в Колдовской земле, когда ее лодка пошла на дно.

Я опять усмехнулась и тут же схватилась за руку Сиф, так как меня чуть не сдуло ветром. Сиф была сильной.

— Женщины не путешествуют, — заявила я. — Если только замуж выходят. Иногда девушки с нашего острова находили себе мужей на материке. Но такие случаи были редкой удачей. В дорогу матери давали им корень какого-то растения, чтобы они спали, сажали в свадебную лодку и переправляли на материк. — Женщины не путешествуют, — повторила я твердо.

— А моя мама путешествовала, — сказала Сиф. В тот день на лице се не было синяков. Накануне старый Сул не выпивал.

— В лодках от них никакого проку, — упорствовала я, идя следом.

— А моя мама не такая, — ответила Сиф и прыгнула.

«Твоя мать умерла на скалах», — подумала я, но промолчала. Я прыгнула, и высокая девочка поймала меня на лету.

— И я тоже не такая! Я подняла на нее глаза:

— Что ты хочешь сказать?

Сиф улыбнулась. Сейчас она была похожа на мальчика больше, чем всегда. Она выдвинула вперед свой длинный подбородок с ямочкой. Зубы у нее были длинные и ровные, а брови темнее золотых волос и сходились на переносице. Нос был тоже длинный и прямой. Я настаивала:

— Что ты этим хочешь сказать?

Она помогла мне спуститься со скалы. Мы вышли на берег.

— Старый Сул учит меня управлять лодкой, — прошептала она и сжала мою руку.

— Этого не может быть! — закричала я. — Женщины не могут управлять лодкой. Это… плохо, — женщины, управлявшие лодкой, приносили болезни и бури. Это было известно всем.

Сиф пошла по берегу и потащила меня за собой. За ее длинными ногами трудно было угнаться.

— А вот он учит. Он вынужден меня учить! — голос ее дрожал от волнения. — Полгода назад он крючком распорол себе руку, и с тех пор у него онемели три пальца. Ему нужна помощь, а кроме меня у него никого нет. Он обращается со мной, как с мальчишкой. Так что ничего страшного тут нет.

Я остановилась и уставилась на нее. Прямо над нашими головами кружили моевки и топорики. Сиф сделала вид, будто хочет схватить одну. Птица отлетела. Сиф проводила ее взглядом и расхохоталась.

Мы с Сиф не жалели времени, ухаживая за рампионом. Она по-прежнему приносила рыбные кости и ракушки. Я тоже собирала кости и приносила, когда могла, яичную скорлупу из кухни. Рампион старался, как мог, хотя почва у нас песчаная и рыхлая. Растение было упрямое, но со временем Улис убивает все вокруг.