Вадим Филоненко - Маг для особых поручений

И вот мы с Хименесом снова в Порту. На этот раз Повелитель Грозы абсолютно спокоен и сосредоточен. А я, напротив, встревожен, если не сказать напуган. Хименес не глуп. Наверняка за прошедшее время он сумел разобраться, где правда, а где ложь, и теперь точно знает, как побольнее ударить меня. И первые же его слова подтвердили это:

– Динантра останется с тобой. Я ЗНАЮ, что она дорога тебе, и не собираюсь отнимать ее у тебя. Да, она останется с тобой, но вначале ей придется…

Он сделал паузу, а у меня перехватило дыхание от волнения.

– Она проведет семь дней и семь ночей в «Уютной Кошечке»… Догадываешься, в качестве кого?

Догадаться несложно. «Уютная Кошечка» – это бордель в Кохалле. Фешенебельный и дорогой. И очень популярный среди лакийцев. Правда, амечи в него не ходят.

Я не смог сдержать своих эмоций, и на нас обрушился самый настоящий ливень, небо потемнело до черноты, а на море начался нешуточный шторм. Но Хименес, кажется, даже не заметил буйства водяной стихии. Мы оба вымокли насквозь, но он и не подумал укрыться под куполом заклинания. Повелитель Грозы невозмутимо смотрел на бушующее море, щуря глаза от ветра и брызг, а его лицо расчертили холодные дорожки дождя.

– Это мое окончательное условие, Эрхал. Там, на площади, ты дал обещание и теперь не можешь забрать его назад.

– Придумай что-нибудь другое! – взмолился я.

Игры кончились: Динантра ни за то не согласится выполнить условие Хименеса, Без сомнения, она предпочтет смерть. Но я не могу допустить ее гибели. И отказаться от выполнения обещания тоже не могу. И я готов умолять Повелителя Грозы, унижаться, стать на колени, признать его превосходство, свое поражение – что угодно, лишь бы он изменил свое решение.

Хименес мельком взглянул на меня и снова отвернулся. Его лицо оставалось бесстрастным.

– Это мое окончательное условие, – повторил он. – Семь дней и семь ночей. Всего семь… В течение этого времени она не должна пользоваться магией. Она не имеет права отказывать ни одному из выбравших ее мужчин. А ты не должен вмешиваться. Не должен видеться и разговаривать с ней… А потом она сможет вернуться к тебе… Или не вернуться, это уж как ты сам захочешь… Это все.

Он встал, собираясь уходить.

– Погоди! – Я схватил его за плечи и развернул лицом к себе: – Хочешь, я буду проигрывать тебе во всех поединках? Или сделаю так, что Ювис непременно накажет меня? Отправит в заточение или подвергнет Полному Молчанию, а? Или…

По нашим лицам струился дождь, голоса из-за ветра звучали хрипло и надсадно.

– Нет, Эрхал. – Он моргнул, стряхивая с ресниц воду. – Не теряй времени на уговоры или угрозы. Вам обоим придется пройти через это.

Внезапно я убрал руки с его плеч и улыбнулся:

– Придется так придется.

Ливень тотчас прекратился, море успокоилось. Небо одним махом сбросило с себя мрачный саван туч и украсилось высокой радугой. Засияло солнышко. Природа ярко свидетельствовала, что мои эмоции пришли в норму, что мне весело и настроение у меня отменное.

Если Хименес и удивился такому повороту, то не подал виду.

– Завтра ты сам отведешь ее в «Кошечку», – сказал он.

– Можно и завтра, – легко согласился я. – Только придется с утра пораньше, потому что завтра я ухожу на Дорогу…

– На Дорогу Миров?!

– Да. Ювис считает, что я уже готов сдать экзамен. Так что мое обучение закончилось. Завтра я уйду.

Хименес потрясен, такого удара он не ожидал. Дорога Миров занимает не один год. И с нее не всегда возвращаются. А если я все же и вернусь через пару-тройку лет, то вряд ли воспоминания о недельном «позоре» Динантры так уж сильно затронут мою душу.

– Пожалуй, Эрхал, я дам тебе отсрочку. Ты и она… вы выполните обещанное после твоего возвращения с Дороги, – пробормотал Повелитель Грозы. И его можно понять. Он-то рассчитывал на протяжении всех семи дней глядеть в мое перекошенное лицо, наслаждаться моими мучениями, а потом стать свидетелем нашей встречи с Динантрой по истечении «срока наказания». Но если я уйду, он не получит ожидаемого и долгожданная месть потеряет всю свою сладость. Мне его почти жаль – он сейчас напоминает обиженного ребенка, у которого злые дяди отняли любимую игрушку.

Теперь можно вволю поиздеваться над ним, покривляться: дескать, зачем же откладывать «приговор»? Раз ничего нельзя изменить, то чего тянуть? Пусть уж Динантра завтра идет в «Кошечку», а я отправлюсь на Дорогу Миров. Да, сейчас все козыри у меня, а он открыт для насмешек. Но я не стану насмехаться над ним. Мне некогда. У меня до утра осталось слишком мало времени. А мне еще предстоит куча дел. И главное из них – убедить Учителей, что я готов к Дороге…

Я обманул Хименеса: день моего экзамена еще не назначен. Думаю, Ювис собирался отпустить меня на Дорогу лет через пятьдесят, не раньше. Но ему придется передумать. Еще не знаю, какие аргументы смогут его переубедить, но в одном я уверен: завтра утром я ступлю на Дорогу Миров, чего бы мне это ни стоило.

А Динантра будет меня ждать. Точно будет, сомнений у меня нет.

И Хименес будет меня ждать. Он ни за что не расстанется с мечтой: увидеть боль и страдание в моих глазах.

…Миссел курил и смотрел насмешливо, но в глубине его глаз таился вопрос.

– М-да… Похоже, все дейвы в курсе моих проблем, – недовольно проворчал я.

– Еще бы! Ты же лучший из Учеников и наш потенциальный враг. Возможно сильнейший из врагов. Конечно, мы… скажем так… интересуемся твоими слабостями и недостатками… И вообще, Эрхал, расставим все на свои места: мы с тобой непримиримые враги. Но в этом мире нам, как я понимаю, сражаться вместе. Итак, ответь: здесь на Ксантине мы союзники или каждый поведет свою собственную игру?

Я промолчал, не зная, на что решиться.

– Я жду, – напомнил мой враг. Кончик его сигары внезапно вспыхнул красным огоньком, и у меня возникло тревожное ощущение, будто среди глухой чащобы засветился хищный глаз изготовившегося к прыжку зверя. Миссел перехватил мой взгляд, усмехнулся и опустил руку с сигарой, стряхивая пепел.

– Итак?

– В этом мире да, мы союзники. Но потом… И вот еще что… Что бы ни произошло с нами на Ксантине, я ничем не буду обязан тебе. Как и ты мне.

– Разумеется, – холодно откликнулся Миссел и сделал знак, приглашая перейти с устной речи на телепатию.

«Теперь давай о деле. Наш оборотень. Он не показался тебе несколько странным?»

«Еще как показался! Кстати, почему ты не ответил на вопрос, когда он спросил: настоящее ли имя Миссел?»

«У меня были на то причины! – отрезал Проклятый. – Давай не будем отклоняться от темы. Вернемся к оборотню. Я уловил некоторые образы…»

«Ты все-таки читал его мысли?»

«Нет. Но не из благородства, как ты подумал, а потому что побоялся разбудить… не знаю, может, это мои домыслы…»