Марк Хелприн - Зимняя сказка

К сожалению, люди в эту ночь вели себя куда менее достойно. На улицах начались настоящие автомобильные гонки. Водители пытались найти выход из города, объезжая огромные пробки, толпы людей и груды развалин. Однако выхода попросту не существовало, тем более что истошно сигналившие машины то и дело сталкивались друг с другом, образуя все новые и новые пробки. Ситуация усугублялась тем, что на улицы выехали все пожарные и полицейские машины, рыскавшие в поисках зон безопасности, созданных по распоряжению Прегера де Пинто.

Мосты были переполнены тысячами молчаливых беженцев, даже не подозревавших о том, что все прилегающие к Манхэттену районы превратились в сплошную стену огня. Они несли на своих спинах детей и сжимали в руках наспех собранные узлы, отчего улицы и площади города походили на огромный блошиный рынок. Люди несли с собой книги, картины, канделябры, вазы, скрипки, старинные часы, электронную аппаратуру, серебряную посуду, шкатулки с ювелирными украшениями и – чудо из чудес – телевизионные приемники. Самые практичные горожане двигались на север, по направлению к Риверсайд-драйв, неся в заплечных мешках съестные припасы, инструменты и теплую одежду. Но на что мог рассчитывать человек с бензопилой на спине в разгар холодной зимы в окончательно свихнувшемся мире?

Уже не десятки, но сотни тысяч мародеров рыскали по торговым кварталам. Самые сообразительные подгоняли к банкам бульдозеры и вскрывали динамитными шашками сейф за сейфом. Этим взрывам вторили хлопки рвущихся на складах боеприпасов и зарядов, использовавшихся полицией для защиты зон безопасности. Обезумевшие от радости мародеры двигались медленно, словно улитки, толкая перед собой холодильники, мебель, тюки с одеждой и целые мешки денег. Мешки эти то и дело переходили из рук в руки, поскольку тот, кто владел ими, тут же погибал от рук таких же алчных и хищных, как и он сам, людей. Через какое-то время даже самые дорогие и фешенебельные районы стали казаться жалкими и грязными трущобами. Было совершенно непонятно, что мародеры собираются делать с награбленным добром. Большинство из них ходило кругами, радуясь тому, что у них появилось хоть что-то новенькое. Поскольку жить всем им теперь все равно было негде, приобретения эти не имели никакого смысла.

Полиция не понимала, в кого следует стрелять и кого от кого защищать, гром и пламя были уже повсюду, преступники с легкостью растворялись в тучах дыма, а по улицам бродили тысячи лунатиков, горбившихся под тяжестью огромных узлов.

Репортеры «Сан» помимо прочего рассказывали и о семьях, пытавшихся совместно противостоять хаосу, о самоотверженности и милосердии отдельных горожан, а также о тех смельчаках, которые пытались остановить это безумие.

Те редкие репортеры Гарри Пенна, которым посчастливилось остаться в живых, работали не покладая рук, ибо прекрасно понимали, что конец одного мира всегда знаменует собой начало другого.

Мирно спавшего Питера Лейка не могли разбудить ни мерный шум машин, вырабатывавших электричество для редакции «Сан», ни сотрясавшие стены городских зданий оглушительные раскаты взрывов.

Прегер де Пинто приветствовал Гарри Пенна едва заметным кивком. Мэр, стоявший в самом центре северной площадки, рассматривал город через установленный на треноге прибор ночного видения.

– Кто наблюдает за зоной номер шесть? – спросил он громовым, пропущенным через мощный усилитель голосом.

– Я, – послышался обычный человеческий голос, принадлежавший одному из стоявших слева от Прегера заместителей комиссара.

– Вы видите с юго-западной стороны брешь? – спросил Прегер.

– В данный момент нет, сэр, – послышалось в ответ. – Мне мешает плотный дым. Но я видел ее совсем недавно и тут же доложил об этом.

– Они подтвердили полученное сообщение?

– Нет.

– Связь с зоной номер шесть потеряна, – сообщил техник.

– Когда это произошло? – поинтересовался Прегер.

– Пять минут назад.

– Попытайтесь ее восстановить. Эстис, отправьте на командный пункт оснащенного рацией посыльного, который сообщил бы им о появлении бреши. Зона номер шесть находится в Челси. Иными словами, он сможет добежать туда за двадцать минут.

С начала пожара прошло уже несколько часов. К этому времени Прегер и его помощники, руководившие обороной зон безопасности, успели привыкнуть к виду города, объятого дымом и пламенем. Не только сам Прегер де Пинто, но и многие из его сверстников были готовы к Апокалипсису едва ли не с рождения и потому сохраняли полнейшее спокойствие даже в столь непростой ситуации. Они занимались решением давно известной им задачи. Логика всех предыдущих десятилетий привела их к этому закономерному итогу. Впрочем, гибель старого мира не вызывала у них особого сожаления.

В отличие от них старый, как этот мир, Гарри Пени, который жил больше воспоминаниями, чем надеждами, относился к происходящему совершенно иначе. Он помнил Нью-Йорк в пору своей юности, когда люди были куда искуснее и добрее, а городские нравы – невиннее и проще. Прихотливые дуги дорог, горделивый вид давно исчезнувших парусов, потные бока и гривы оставшихся в прошлом лошадей и даже давным-давно забытые наряды казались ему чем-то вроде возносившихся городом благодарственных молитв. Бог и природа, которым нравились его изящные линии, его кони, его деликатность и умение находить свое место в этом мире, одаривали его свежими северными ветрами и на удивление синим сводом небес. Город, который знал и любил Гарри Пенн, оставался юным городом.

Прегер повернулся к Гарри Пенну и увидел на лице старика не только отсветы бушевавших далеко внизу пожаров, но и неподдельную скорбь.

– В чем дело? – поспешил спросить он.

– Представь, что знакомое тебе прекрасное дитя вырастает и умирает у тебя на глазах ужасной смертью…

– Оно не умирает, – решительно возразил Прегер, – оно преображается.

– Я слишком стар, – покачал головой Гарри Пенн. – И потому слишком привязан к былому.

– Посмотрите! – воскликнул Прегер. – Где-то там, в кромешной тьме, уже начинается строительство нового города!

Гарри Пенн посмотрел вниз, но увидел там только прошлое, что было так дорого его сердцу.

– Если кто-то и сможет понять меня, так это именно вы! – продолжал Прегер. – Ведь «Сан», несмотря ни на что, продолжает свою работу!

– При чем здесь наша газета?

– В данный момент «Сан» остается единственным зданием в городе, в котором не погасли огни!

– Увы, это не так, – вновь покачал головой Гарри Пенн. – «Сан» погрузился во тьму. Все машины заклинило, и механики известили меня о том, что на ремонт у них уйдет никак не меньше полугода. Когда я покинул здание редакции – а произошло это два часа назад, – они работали при свечах и готовили совместный выпуск, который будет печататься на ножном прессе.