Виталий СЕРТАКОВ - БРАТСТВО КРЕСТА

При посещении аккуратных германских поселков Артура не покидало острое чувство зависти. Несмотря на разрушения и мертвые зоны вокруг промышленных объектов, здесь сохранилось главное - фанатичное прилежание и стремление к аккуратности. Даже братские могилы столетней давности были организованы с немецкой планомерностью и четкостью…

Крестьяне жили почти вплотную к границам Великого пожарища, которое в дословном переводе называлось тут "Пастбищем смерти". Там, где не было заметных границ, красовались подновляемые таблички с надписями "Ахтунг" и "ферботтен!" И перед этим мостом стоял колышек с табличкой.

У моста спешились; по указанию Станислава, коням перевязали морды плотной мешковиной, а ноги по колено обработали белым вонючим составом, похожим на известь. На противоположном берегу расстилался точно такой же дремучий лес с преобладанием буков. Сучковатые, лишенные коры деревья походили на тевтонских рыцарей, вышедших к реке напиться и ждущих заветное слово, чтобы ринуться вброд, в атаку на человеческое жилье…

– Карапуз, на пять корпусов вперед, и возьми с собой Лапочку! Людовик, замыкаешь! - привычно отдавал команды Артур. - Полковник, держи левый фланг. Христофор и Лева, пустите маму в центр. Семен, прикрывай меня сзади!

Сам он ехал впереди мамы Роны, бок о бок со Станиславом, расстегнув ножны и освободив зажимы метательных клинков. В обеих седельных сумках торчали рукояти заряженных дробовиков. Карапуз причмокнул, вырываясь в авангард, ухватил за поводья коня, несущего корзину с тигром. Лапочку развязали; тигр впервые с начала пешего путешествия вел себя нервно. Раскачивал длинной складчатой шеей, шевелил усатыми ноздрями по ветру.

– Зверь беснуется, - сказал Христофор. - Чует живность…

– Живность? - мигом откликнулся Станислав, приподнимаясь на стременах.

Хмурый ксендз довольно быстро сообразил, кто есть кто в маленькой армии и, как ни странно, нашел слушателя в лице покладистого сына Красной луны. К изумлению Артура, святоша довольно спокойно переносил загадочные афоризмы Христофора и с великодушной настойчивостью внушал заблудшей овце мысли о боге. Даляр глядел хмуро, а Людовик только посмеивался…

– Нечистая живность, - сообщил, не поворачивая головы, Карапуз. Даже на таком расстоянии дикарь прекрасно слышал всё, что говорили сзади. - Пока далече, но шибко много.

– Говори яснее, - попросил Коваль. - Одно большое или много маленьких?

– Не видать. Далече и… очень непонятно. Гы! Так не бывает!..

– Тут всё бывает! - поляк натянул поводья, конь стал, как вкопанный. - Я прошел эту дорогу трижды и до сих пор жив, потому что верил в знаки, посылаемые Господом нашим. Другие не верили, насмехались и размахивали сталью. Тут бывает всякое, а к югу, где обнимут Ползущие горы, одна глупая улыбка обойдется тебе очень дорого! Я по два дня лежал в болоте и спал, привязавшись к вершине дерева. Теперь кости тех, кто смеялся, гниют в земле, а я жив и закончу предначертанное…

Да, мысленно присвистнул Коваль, встречаясь глазами с Даляром, этот парень, если не псих, то явно одержимый. Наверное, для подобных предприятий это не так плохо…

– Оно далеко слева, там! - недовольно проворчал Христофор, указывая в сторону лесной прогалины, где появились длинные приземистые строения. - И так не бывает: сразу над землей и под землей. Лапочка чует, но пока не шипит…

– Всё бывает. Скорее всего, это рой, пока не страшно! - Станислав опять тронул жеребца с места; сбившийся с ритма отряд двинулся вслед за ним.

– Какой еще рой? - озабоченно спросил Лева, но ксендз снова его проигнорировал.

Артур приложил к глазам бинокль. Автобан вонзался в лес, как оброненный великаном меч. Кое-где на дорожном покрытии сохранилась разметка, а по обочине поблескивали светоотражатели. Километрах в двух впереди на встречной полосе навсегда замерла автомобильная пробка. Очевидно, первым перевернулся и перегородил дорогу большегрузный трейлер, а следующие в хвосте легковушки продолжали втыкаться и налезать друг на друга, пока не начался пожар. За полтора столетия от аварии осталась бесформенная груда обломков высотой с двухэтажный дом, а шоссе покрылось въевшимися пятнами рыжей ржавчины. Может быть, шофер трейлера умер прямо за рулем, не успев вовремя вколоть себе вакцину. А может быть, он нарочно завалил машину, чтобы устроить веселое представление…

Буковый лес раздался в стороны. В низине, как одинаковые спичечные коробки, тянулись ряды промышленных зданий с выцветшими буквами на плоских крышах.

– Там написано, что это химический концерн, - пояснил поляк. - Ближе подходить нельзя. И направо тоже заводы: делали запасные части для нефтяных повозок. Так до самого горизонта.

Коваль смутно представлял себе экономическую географию прежней Германии, но складывалось впечатление, что отряд угодил в самый центр химической промышленности.

Кони мерно вышагивали по жаркому пыльному асфальту. Хвосты висели спокойно, ни одно насекомое не тревожило животных. Или мазь Хранителей отпугивала комарье? Лапочка скалил зубы, фыркал и скреб когтистыми пальцами борт корзины. Артур старался не упускать тигра из вида. Как бы люди ни были тренированы, Лапочка заметит опасность прежде.

Пока вокруг ничто не напоминало родимые российские пожарища. Вполне обыденные лужки, кольцевая развязка, рухнувшие под тяжестью танков опоры эстакады.

Лежащий на боку строительный кран насквозь пророс кустарником. За краном валялся потемневший пластиковый щит с предупреждением, что движение в направлении Кобленца для частного транспорта закрыто. А за вторым поворотом, там, где торчали сваи подорванной развязки, колыхалась в жарком мареве сплошная пыльная стена.

Издалека это походило на желтоватый туман, но чем ближе подбирались всадники, тем сильнее напрашивалось сравнение с пыльной стеной. Словно по мертвой саванне проскакало стадо буйволов. И всё громче становилось тоскливое пение.

– Ты был здесь трижды? - чтобы легче справиться с тревогой, Артур решил не молчать. - Значит, Хранитель Кшиштоф не зря пригласил именно тебя… Разве не достаточно одного раза, чтобы навсегда возненавидеть эту пыль?

– Впервые я прошел здесь пятнадцать лет назад с караваном из Вроцлава. По Неметчине раскидано много гиблых мест, но торговлю ведут почти без оглядки. Крестьяне давно проложили безопасные пути, а бургомистры дают верных проводников. Но караванщики из Вроцлава были лихими купцами, вознамерились пройти южнее. Ктото им сказал, что за пылью есть богатые города… Они пригласили меня и еще двоих ксендзов, чтобы силой Креста освятить путь. Половина из нас погибла, не хочу вспоминать… Потом я ходил в Вечный город…