Терри Пратчетт - Страта

– Дженерал Моторс Нейтрино, – сказал Марко, остановив машину. – Класс «земля – земля» с приводом на термояде, тормозная универсал-система Веретенников, тридцать четыре отдельных каюты-люкс, предметы роскоши и любое добавочное оборудование по вкусу. – Он вынул трубку, неторопливо набил ее и закурил. – Знаешь, мне однажды повезло слетать на эдаком… Вся эта роскошь – внешнее фуфло и не более, можешь мне поверить. Эти корабли были построены на самый крайний случай, который… который так и не случился.

Издали шедевр Дженерал Моторс напоминал не столько один из самых могучих в Галактике космических кораблей, сколько чрезмерно крупный, но очень симпатичный жареный пончик.

– Значит, на этом корабле можно установить боевое вооружение? – поинтересовалась Кин. – Как насчет плазменной пушки?

– Джжалло! – хрипло гаркнул ворон.

– Не хотелось бы мне оказаться не с того конца плазменной струи. – Марко задумчиво запыхтел трубкой, а кунг-коротышка с ужасом таращился на него. – Только скажи мне, чего ты больше всего боишься, и я перечислю тебе технические характеристики.

Когда они перешли в открытый шлюз корабля, маленький кунг стремительно развернул амфибию и погнал ее к берегу так, что брызги разлетались по всему озеру.

– Похоже, что теперь у нас остается только путь наверх, – заметила Кин. – Интересно, что так испугало нашего извозчика?

– Это был я, – сказал Марко и сделал несколько бесшумных шагов, но вдруг зашипел и принял стойку на полусогнутых.

Навстречу им косолапила огромная массивная фигура. Память эволюционных предков велела Кин немедля убежать и спрятаться на дереве. Когти, зубы и клыки этого чудовища предназначались специально для раздирания мягких тканей жертвы и перемалывания ее костей. Однако расовая память человечества давно уже отстала от реальной жизни, поэтому Кин лишь вежливо улыбнулась.

Если этот шанд выпрямится, прикинула она, его небольшие круглые уши окажутся чуть ниже потолка, а значит, рост его около трех метров. Но его колени согнуты, позвоночник сгорблен, голова опущена. Телосложение этого шанда также типично для его… нет, в данном случае ЕЕ расы. Длинные руки, широкие кисти, мозолистые костяшки пальцев: при необходимости шанды ловко бегают на четвереньках. Лицо интеллигентной медведицы, но это медведица с прекрасным бинокулярным зрением, огромным куполом черепа и несколькими поколениями моржей в эволюционном расовом древе. У шандов два огромных клыка, которыми, как считается, их предки-моржи трудолюбиво выковыривали моллюсков из ложа замерзающих океанов. Ныне клыки столь же бесполезны для шанда, как червеобразный аппендикс для человека, зато на них традиционно вырезают символы, обозначающие общественный статус. Что касается…

– Фы нафонес пфекватити тавафитса? – произнесла шанда укоризненным голосом.

Было что-то очень знакомое в некоторых изображениях на ее клыках. Кин сунула указательные пальцы под верхнюю губу, дабы сымитировать эффект клыков, и испробовала свои знания шанди.

– Я Кин Арад, Твоя-Почти-Родственница-С-Зем-ли, а это кунг Тот-Который-Идет-Далеко. Я приветствую тебя сладким жиром, О-Шанда из региона нижней дельты Морана, если только я не ошибаюсь.

– Прими мои поздравления, – любезно сказала шанда, – ты прекрасно владеешь нашей речью. Мое полное имя включает пятьдесят шесть слогов, но ты можешь называть меня Сильва. Вы оба тоже собираетесь на Плоский мир? А этот кунг опасен? Мне кажется, он слишком сильно нервничает.

– Думаю, это потому, что он не понимает шанди. С другой стороны, все кунги часто нервничают, должно быть, это имеет какое-то отношение к их приливам и отливам. Правда, этот кунг совсем не с Кунга, он юридический человек с Земли и…

– О чем вы там толкуете? – подозрительно спросил Марко.

В конце концов они пришли к определенному компромиссу. Кин и Марко обращаются к Сильве на общей речи, которую она понимает, но не может произнести по причине клыков. Поэтому Сильва говорит на шанди, который она может произносить, но Марко шанди не понимает, и Кин переводит его для Марко на общий язык. В процессе такой ретрансляции в конце концов было установлено, что Сильва по профессии социолог, компаративный историк, лингвист и пастух мясного скота.

– Как, все вместе? – переспросил изумленный Марко.

– Однажды я встретила шанда, который одновременно был лифтером, биохимиком и охотником на тюленей, – сказала Кин.

– Я прилетела сюда вчера, – поведала Сильва. – Я работала на Предикватике, когда этот человек…

– Мы знаем этого человека, – кивнула Кин. – Что он тебе предложил?

– Не понимаю, о чем ты спрашиваешь, – сказала Сильва.

– О взятке, – объяснила Кин. – Он предложил тебе взятку, чтобы ты полетела с ним на Плоский мир?

– Теперь я поняла. Ничего. А должен был?

Кин перевела. Марко уставился на шанду с ошарашенным видом, потом громко фыркнул и убрел куда-то в глубины корабля.

– Твое имя кажется мне знакомым, – сказала Сильва.

– Я написала книгу «Непрерывное творение». Сильва вежливо улыбнулась.

– В самом деле?

Марко запропастился. Женщины решили пойти поискать его, а заодно и осмотреть начинку космического пончика. Чем дольше они ходили, тем сильнее Кин охватывало беспокойство.

Это был странный корабль. Очень странный.

Его переделали в грузопассажирское судно. Остались четыре роскошных каюты, а остальное пространство, предназначенное для пассажиров, занял дополнительный топливный бак.

По сути, это была игрушка для богатого идиота. Только богачи и шпионы использовали корабли, которые могли на собственной тяге выкарабкиваться из гравитационных колодцев.

В каждом полезном мире есть своя Линия. Что же требуется, чтобы перенестись с Верхушки одной Линии на Верхушку любой другой? Всего лишь герметичная коробка, снабженная ракетными рулями высоты и подпространственной матрицей. В некоторых отраслях торговли и в туристической индустрии используются суда, способные пересекать солнечные системы. Существуют даже немногочисленные шаттлы, в экстренных случаях взлетающие с планеты на орбиту… Но никому не нужен корабль, который может и подняться на орбиту, и пролететь через Солнечную систему, и перепрыгнуть в другую систему посредством подпространственной матрицы.

Но этот корабль умел все. Смутное беспокойство Кин стало расцвечиваться приятным возбуждением. Линии и матричные ленты превратили космическое пространство в незначительные паузы между идентичными вестибюлями двух разнопланетных Верхушек. Этот корабль… он открывал совершенно иные возможности.

Там была большая универсальная модель автоматического буфетчика, запрограммированная производить абсолютно все, от омаров до коралловой пыли, не исключая специфических протеинов для шандов.