Юрий Иванович - Месть колдуна

На что получил гордый ответ:

– На нашей кухне главными поварами два моих старших брата! - и после короткой паузы последовал неожиданный вопрос: - А это правда, что к вам в замок из нашего Царства наведывались важные персоны?

Тайны в этом большой не было, но Кремона в этом вопросе волновали каждые мелочи, и он решил поговорить на эту тему:

– А откуда такие сведения?

– Ха! Так ведь у нас заказывали туда специальные блюда, присущие лишь нашей, огианской кухне. Причём блюда невероятно редкостные и дорогие. Но вестовые и снабженцы вашего полка молчали словно улитки, и мы очень жалеем, что не удалось пообщаться с земляками.

Десятник усмехнулся:

– Вряд ли такое общение доставило бы вам удовольствие.

– Почему же? Подобные встречи всегда проходят очень оживлённо, радостно и от всей души.

– Даже с Галиремам?

– Как?! Неужели?! - пожилой официант так и затрясся от возбуждения. - Здесь были их Высочества?! А мы и не знали! Какая жалость!

– У вас с такой любовью относятся к Галиремам?

– Конечно! Само их прикосновение приносит удачу и отменное здоровье. Да просто поговорить с ними - неимоверное счастье.

Кремон вспомнил громадную усталость и опустошённость после допроса и чуть не разозлился на такое утверждение. Но вслух сдержался и спросил:

– Прикосновение? А если Галирема вообще будет долго держать человека за руку?

– Долго? За руку? - глаза у ога расширились от каких-то нехороших воспоминаний: - Значит, тот человек сразу умрёт. Они, таким образом, выпивают у него все силы.

– Надо же! Так за что же их тогда любить?

– Но делают они такое лишь с преступниками. И называется это - Казнью Сознания.

– И преступник тут же погибает?

– Скорей всего. Но уж живыми их никогда не видели после того.

Невменяемый пристально рассмотрел свои пальцы на правой руке, ещё отчётливо помня неимоверную силу ожога, и в его голове зароилась масса нехороших предчувствий:

– А меня, Их Высочества по целому часу держали за руку…

Казалось что у ога глаза и так расширены до предела, но теперь они вообще чуть из глазниц не выскочили. Он тихим выкриком собрал рядом остальных своих коллег, и с подрагивающим подбородком указал на ужинающего наёмника:

– Две Галиремы держали его очень долго за руку…

Некоторое время официанты испуганной группкой стояли рядом со столиком, а потом один из них поинтересовался:

– А кто именно? Как их звали?

Даже Золана удивилась такому вопросу. Нет, чтобы спросили: как, да почему. Похоже, и среди Галирем существовали значительные отличия. Имя старшей из них так никто из наёмников и не услышал, да и младшей, пожалуй, тоже. Поэтому десятник ответил только то, что знал сам:

– Не знаю, как звали вторую, но к младшей обращались Её Высочество принцесса Огирия.

– Ох! - вырвался вздох ужаса у самого пожилого ога.- Да ведь это же пара самых неумолимых и свирепых воительниц с преступниками! Только они могли припереться сюда в Ледонию по просьбе короля колабов. Как минимум! Значит, они искали среди вас преступников?

– Похоже на это. Но вроде всех признали невиновными.

– Может они по другой причине сюда приезжали?

– Может и так. Но почему вы их назвали самыми свирепыми? Вполне милые и обаятельные женщины. Как на наш взгляд.

– Значит, среди вас и вправду не было виновных. А преступники их боятся по той причине, что эти две принцессы, единственные из всех, которые не имеют и не смогут уже иметь детей. Поэтому им только и остается, что мотаться по всему Царству и вершить справедливость.

– Но по какой причине они меня так облагодетельствовали своим вниманием? - вернулся Кремон к интересующей его теме. Официанты немного посовещались и выдали свой вердикт:

– Или вы сейчас находитесь при последнем издыхании, или Галиремы проявили к вам неслыханную благосклонность. Может, они вас даже вылечили от какой-то смертельной болезни.

Молодой колдун внимательно прислушался к своим ощущениям, подёргал плечами и признался:

– Дышится легко. Силёнок много. Как всегда! Да и не болел я ничем. Явно, по крайней мере…

– Вот именно! Явно! Ведь даже Эль-Митоланы порой не могут распознать многие опасные болезни.

– Что вы говорите? - с некоторым сарказмом вступила в разговор менсалонийка. - Может, вы перейдёте работать к нам? Врачами, например?

– Ну что вы, госпожа! - тут же группка Огов стала рассасываться по залу. - Мы ни в коей мере не хотели усомниться в ваших знаниях, и покорнейше просим извинить за то, что прервали вашу трапезу.

– Ничего страшного, - Кремон попытался успокоить пятящегося задом официанта. Но того словно ветром сдуло. И Золана добавила вслед с явным пренебрежением:

– Ох уж эти оги! Всё у них странное и перекрученное. Так ничего толком из их ахов и охов я не поняла.

Девушку Галиремы тоже допрашивали, но весьма поверхностно. Задали ей вопросов сорок, да и то, половина из них показались совершенно бессмысленными. А к рукам или телу наёмницы огианки даже не прикасались. Зато Невменяемому теперь поводов для раздумья прибавилось. А вдруг и на самом деле из его организма выпили все силы и он держится лишь на той поддержке, что получил от своей подруги. Может "Казнь Сознания" происходит чуть погодя? Для окончательной проверки своих сил он поставил самую мощную, на какую был способен защиту, и даже попросил просмотреть эту защиту свою подругу. Золана подтвердила прочность созданных щитов и засмеялась:

– Эти официанты умудрились тебя испугать? Да ты здоров как сорфит скрещённый с драконом!

– Ага! - улыбнулся и Кашад. - Осталось мне только научиться плеваться полыхающей смесью из мушек.

Они вновь склонились над уже остывшими блюдами. Вот только довести свой ужин до нормального насыщения им так и не удалось. В общий зал ресторана неожиданно вкатилось четыре колаба в боевой трансформации.

Колабы по своей природе подвергались воздействию алкоголя весьма странным образом. Первая порция их очень возбуждала сексуально. Вторая им прибавляла непомерной весёлости и болтливости. Третья их превращала в добрейших и самых миролюбивых созданий. Ну а четвёртая и пятая порция превращала их в бесчувственные и неподвижные колоды. Которые впадали то ли в сон, то ли в ступор на несколько часов, пока их организмы боролись с последствиями алкоголя. Затем они просыпались и со страшно похмельным синдромом стремились к охлаждающей жидкости. Вливая в себя порой до пятидесяти литров ледяной воды.

То есть колабов алкоголь никогда не делал агрессивными. Если они и начинали расистские стычки или споры с людьми, то только в совершенно трезвом виде. Но эти четверо были явно на подпитии и в совершенно разъярённом, почти невменяемом состоянии.