Кристофер Паолини - Эрагон. Возвращение

— Как это у тебя так быстро получилось? — с завистью спросил Эрагон. — Погоди… Не говори… Я хочу сам понять, как это делается.

— Естественно, — сказал, улыбаясь, Нари.

Более трех суток жители Карвахолла обсуждали последнюю атаку воинов Гальбаторикса и трагическую смерть юного Эльмунда, пытаясь решить, как выйти из этой треклятой ситуации. Споры велись жестокие, и порой друзья становились врагами, мужья шли против жен, дети — против родителей. Примирение наступало, только когда люди начинали осознавать, что нужно немедленно что-то предпринять, чтобы попросту выжить.

Одни считали, что раз уж Карвахолл все равно приговорен, нужно хотя бы прикончить этих раззаков и их солдат и утолить жажду мести. Другие говорили, что в такой ситуации единственно правильное решение — сдаться на милость короля, даже если за этим последуют пытки и смерть для Рорана и рабство для всех остальных. Третьи же не разделяли ни первого, ни второго мнения; ими владела бешеная злоба на тех, кто, по их мнению, навлек на Карвахолл такую беду. А кое-кто просто пытался спрятать свой страх перед будущим на дне кувшина с вином.

Сами же раззаки, по всей видимости, поняли, что при одиннадцати убитых сил у них, пожалуй, недостаточно, чтобы снова атаковать Карвахолл, и окопались у себя в лагере, расставив по всей долине Паланкар часовых и явно выжидая.

— Ждут, когда им подмога придет из Кевнона или Гиллида, вот что я вам скажу! — заявил Лоринг.

Роран был с ним согласен, но тем не менее продолжал прикидывать в уме самые различные планы действий. Впрочем, даже ему самому все эти планы казались достаточно рискованными.

Он так и не сказал Слоану, что они с Катриной теперь помолвлены, хоть и понимал, что тянуть глупо. Мясник наверняка пришел бы в ярость, узнав, что Роран и Катрина нарушили традицию и тем самым навлекли позор и на него, Слоана. Да и дел у Рорана хватало; у него почти не оставалось времени даже на сон — все свои силы он отдавал сейчас строительству и укреплению фортификационных сооружений вокруг Карвахолла, считая, что это в данный момент самое главное.

Последнее сражение с раззаками показало, что жители деревни довольно охотно слушают Рорана и всегда готовы ему помочь — то есть, конечно, только те, кто не винил его во всем случившемся. Сам же он терялся в догадках, пытаясь понять, чем вызвано подобное уважение односельчан. Он, правда, подозревал, что оно связано с тем, КАК он убил своих врагов. Его теперь даже и называть стали Роран Молот.

И это прозвище очень ему нравилось.

Долина Паланкар была окутана ночной мглой. Роран, забившись в угол, привалился к стене и закрыл глаза, слушая неспешный разговор за столом. В столовой у Хорста собралось довольно много людей, женщин и мужчин. В данный момент Кизельт рассуждал о том, велики ли в Карвахолле запасы продовольствия.

— Голодать мы, конечно, не будем, — заключил он, — но если в ближайшее время вновь не выйдем на поля и не выгоним животных на пастбища, то лучше сразу себе глотку перерезать, все равно зиму не пережить. А так даже милосерднее будет.

— Чушь собачья! — нахмурился Хорст.

— Чушь или не чушь, — сказала Гертруда, — только я не уверена, Хорст, что мы в этом убедиться сможем. Во время первой атаки нас было раз в десять больше, чем воинов Гальбаторикса. Они потеряли одиннадцать человек; мы — двенадцать, и у меня еще девять раненых. А что будет с нами, если они получат подкрепление, и на этот раз уже их будет в десять раз больше, чем нас?

— Ничего, уж имена-то наши они на всю жизнь запомнят! — сердито ответил кузнец.

Гертруда печально покачала головой, а Лоринг, стукнув кулаком по столу, заявил:

— По-моему, теперь пора нам первыми ударить! Нечего ждать, пока их и впрямь в десять раз больше станет! Да чтоб с нашей земли этих паразитов вымести, нам и нужно-то всего человек двадцать. Возьмем щиты и копья да прямо сегодня ночью на них и нападем!

Рорана охватило беспокойство. Все это он уже слышал и раньше. И, как и раньше, предложение Лоринга вызвало жаркие споры. Прошел час, а спор все не кончался, хотя ни одной новой идеи никто так и не выдвинул, разве что Тэйн предложил Гедрику выкрасить в темную краску свою собственную шкуру, и они чуть не подрались.

Когда разговор совсем зашел в тупик, Роран, припадая на раненую ногу, подошел к столу и попросил слова, хотя знал, как болезненно будет воспринято то, что он им сообщит.

Все тут же с надеждой — а кто и с недоверием — посмотрели на него.

— Нерешительность убьет нас точно так же, как меч или стрела, — начал Роран и заметил, как Орвал изумленно вытаращил глаза, но никто не возразил. — Я не знаю, что лучше, — напасть первыми или бежать…

— Куда бежать-то? — мрачным тоном вставил Кизельт.

— … но любому должно быть ясно: наших детей, матерей, жен и стариков необходимо спасти, защитить от опасности. Раззаки не дают нам выйти из деревни, и путь на ферму Каули или на другие фермы, что на том конце долины, для нас закрыт. Но мы-то лучше знаем эти края, чем какие-то раззаки, верно? И знаем, что здесь есть место, где все те, кого мы любим, были бы в безопасности. Это Спайн.

Роран поморщился и умолк, ибо за столом поднялся такой шум, что говорить стало совершенно бессмысленно. Громче остальных звучал голос Слоана:

— Да пусть меня лучше повесят, чем я хоть ногой ступлю в эти проклятые горы!

— Роран, — сказал Хорст, стараясь обуздать разбушевавшихся односельчан, — уж ты-то лучше других должен бы знать, что Спайн — место слишком опасное. Ведь именно там Эрагон нашел тот камень, который привлек сюда раззаков. В горах холодно, там полно волков и медведей. Нет, даже упоминать о Спайне не стоило!

«Но мне нужно спасти Катрину!» — хотелось крикнуть Рорану. А вслух он сказал:

— Стоило. Ведь солдаты, сколько бы человек им ни прислали на помощь, никогда не осмелятся глубоко в Спайн забраться. Особенно после того, как Гальбаторикс потерял там половину своего войска!

— Ну, это когда было… — с сомнением протянул Мом. Роран резко повернулся к нему:

— Так с тех пор истории о Спайне стали только страшнее! Я знаю тропу, что ведет прямо к водопадам Игвальды. По ней мы и отправим женщин и детей. Это совсем не так высоко, но там они уже будут в безопасности. А если Карвахолл все же возьмут, то смогут переждать там, пока не уйдут солдаты, а потом обрести убежище в Теринсфорде.

— Нет, это слишком опасно, — проворчал Слоан. Роран видел: он так стиснул край столешницы, что у него побелели костяшки пальцев. — Холод, дикие звери… Разве может здравомыслящий человек отправить туда свою семью?

— И все же… — Роран запнулся; его несколько смутили слова Слоана. Он знал, что мясник ненавидит Спайн, ведь его жена покончила с собой, бросившись с утеса близ водопадов, но все же надеялся, что стремление защитить Катрину окажется сильнее его ненависти к этим горам. Понимая, что ему необходимо завоевать расположение и Слоана, и всех остальных, Роран сказал примиряющим тоном: — Там совсем не так плохо. На вершинах уже тает снег. Да и зимой в горах не намного холоднее, чем здесь. А что касается волков и медведей, то вряд ли они решатся напасть на такую большую группу людей.