Игорь Ковальчук - Скиталец

— Друид открыт Мировому Духу и владеет лишь теми способностями, которыми может обладать каждый человек. Если только по-настоящему захочет, — продолжил незнакомец. — Человек, открытый миру, созвучен тому, что существует вокруг него, и способен управлять окружающей реальностью как собственным телом. Здравствуй, Ричард, наследник Лузиньянов и Плантагенетов. Рад приветствовать тебя на Острове яблок.

— Здравствуй, иерофант, — ответил рыцарь-маг.

У глаз иерофанта углубились мелкие морщинки смеха.

— Пожалуй, это звучит слишком официально. Меня зовут Кервален. Не стану возражать, если и ты будешь звать меня так.

— Кервален? Хорошее имя. Достойное. Правда, больше подходящее для воина.

— Почему? «Победителем» хорошо быть в любой ситуации, не только в бою. — Иерофант церемонно повернулся к Серпиане. — Мое приветствие, леди. Надеюсь, вам, как воплощенному символу нашего учения, здесь понравится. Мое приветствие. — Он слегка поклонился Олхауру.

Телохранитель кивнул в ответ.

Хозяин провел гостей в следующую залу — круглую, с протянувшимися вдоль стен уютными лавками, низенькими и широкими, застеленными пышными шкурами. Здесь они увидели большой стол, изящные кресла и свежие тростниковые циновки на полу. Молоденькая девушка в венке из листьев и длинном светлом платье принесла тарелку с сыром, кувшин, два глиняных кубка, лепешки и фрукты на огромном блюде. Словно заметив какой-то жест иерофанта, Гвальхир деликатно увел Серпиану, пообещав ей показать заклинательную залу. Вместе с ней ушел и Олхаур.

Иерофант сам разлил напиток из кувшина но кубкам. Подвинул один из них Дику.

— Я хотел поговорить с тобой, Ричард, — сказал он, вздыхая.

— Я так и понял. Сразу после приглашения Гвальхира.

— Зря ты так воспринял его приглашение. Тебе здесь рады и так, без всяких дел.

— С чего бы вдруг? Я не друид и вашим адептом никогда не буду.

— Ты у нас учился, ты нам помогал. Кроме того, ты наследник одного из нас.

— Боже мой, да когда это было! С тех пор прошло, наверное, лет двести.

— Около тысячи. Но для нас это не имеет значения.

— Потому что вы живете долго?

— В том числе. Я сам помню того твоего предка, о котором сейчас говорю. Я у него учился. Но дело даже не в этом. Друиды и мир — едины, и неважно, какой исторический период существования мира имеется в виду. Для нас он непрерывен. Неважно, каким по счету потомком Угана Кйннента ты являешься. Главное, что его силу ты унаследовал в полной мере. И если бы захотел, смог бы стать сильным друидом.

— Я не хочу.

— Твое право. Жаль только, что силу, к которой ты мог бы прийти с нашей помощью сравнительно легко, тебе придется отыскивать как-то иначе. Хотя, судя по всему, ты на правильном пути. — Друид ободряюще кивнул головой. — Право каждого — выбирать свою дорогу, но отрадно, когда человек не совершает страшной ошибки. Впрочем, в своей жизни ты все поймешь сам, не мне поучать тебя. Я хотел говорить с тобой о печати.

— Вы хотите, чтобы я ее снял, — утвердительно произнес Дик.

— И я хочу, и мы хотим. Гвальхир ведь объяснял тебе зачем.

— Объяснял. Хотя теперь я понимаю, что из всех возможных доводов он тогда выбрал самый простой.

— Разумеется. Попробуй объяснить неподготовленному человеку, что такое энергетический дисбаланс.

— Я уже достаточно подготовлен. Мне все можно объяснять.

— Полагаю, ты и так уже знаешь, что такое дисбаланс. Тем более энергетический.

— Знаю. Но не понимаю, какое отношение он имеет к печати. Наслушавшись страшных рассказов Гвальхира, я сломя голову бросился снимать печать, но по дороге наткнулся на магический источник, где энергия била ключом. Как это можно объяснить?

Иерофант развел руками:

— Никак. Источники в этом мире есть. Пока. Их сейчас уже мало. Но проблема не в этом. Отсутствие источников крайне прискорбно для магов, для обычных людей оно терпимо. Говоря простыми словами, большинству все равно.

— Согласен. Тогда в чем проблема?

— Все в том же. В печати, наложенной на одну из энергетических составляющих этого мира. Ты уже знаешь, что весь комплекс энергий, включая магическую, является питательной средой, в которой существует человеческая душа. И если лишить духовный мир одной из энергий, то плохо станет не только духу, но и телу. Согласен?

— Пожалуй, да.

— Есть пример с обратной связью — если лишить тело одной из конечностей, духу будет плохо. Из-за собственной ущербности. Но к повреждениям тела, в конце концов, можно относиться по-разному. Можно убиваться, можно смириться — и больше не страдать. А вот с повреждениями энергетической структуры, то есть души, мириться нельзя. И знаешь почему?

— Нет.

— Я сейчас скажу кое-что, способное нанести удар по твоим представлениям. Так вот. Когда человек рождается, вместе с ним рождается душа. Вечное существование с самого начала не заложено ни для тела, ни для души. Понимаешь?

— Признаться, нет.

— Душа изначально не бессмертна.

— Чего? — Дик на мгновение забыл, что надо быть вежливым. — Что ты такое говоришь?

— Это правда. Дух связан своим существованием с телом и миром вокруг него. Долго рассказывать, как он существует, как развивается и как умирает — когда вместе с телом, когда и раньше. Чтобы дух обрел силу вечного существования, нужны усилия самого человека, а также энергетическая основа… Одной из важнейших составляющих которой является магия.

— Ты хочешь сказать, если я не сниму печать, люди в этом мире станут смертны? — с ужасом спросил Дик. Он не поверил тому, что услышал, но сама возможность чего-то подобного повергла его в шок. — А как же… как же учение Церкви?

— О! Ты ухватил самую суть. Христианская религия (как и любая другая) направляет человека на путь духовного бессмертия. Существуют иные пути к нему, они трудны и доступны очень немногим. Если на магии будет лежать печать, у каждого в этом мире, конечно, останется шанс подарить своей душе вечную жизнь (а ведь это элемент божественности, заметь!), но достичь ее станет во много раз труднее. Во много раз.

— Как-то смутно во все это верится.

— Согласен, поверить трудно. Когда-нибудь ты сам поймешь, что я прав. Для того чтобы принять какую-то мировую истину, до нее, образно говоря, надо дорасти. Не обижайся.

— Не знаю, дорос я или нет, — ответил слегка уязвленный Дик, — но в последние дни я все больше и больше сомневаюсь, а стоит ли возвращать в этот мир магию. Слишком мощная сила. В руках неопытного человека она опасна.

— Есть и другие мощные силы, опасные в руках неопытного, злобного или просто недалекого человека. Невозможно удержать человечество на грани, когда ничто, созданное им, не будет способно превратиться в страшное оружие. В этом противоречивость человеческой натуры: порой возникает впечатление, что цель человеческой расы — уничтожение самой себя.