Диана Джонс - Заколдованная жизнь

— А где же все-таки ворота в другие миры? — вспомнила Дженет о цели их прихода.

— Думаю, мы скоро их увидим, — ответил Мур.

Похоже, они приближались к центру сада. Пожалуй, Мур еще никогда не ощущал такой сильной магии.

Теперь деревья и кусты покрылись инеем, и можно было увидеть яркие ягоды в сверкающей ледяной кожуре. Дженет задрожала и стала тереть руки. Тут им навстречу выплыло дерево — сплошная шапка заледеневших розовых цветов. Следующим явился зимний жасмин, усыпанный маленькими желтыми звездочками. Затем возник могучий черный терн, раскинувшийся во все стороны; на нем было всего несколько белых цветков.

Оказавшись под темной сенью терна, Дженет подняла голову, чтобы разглядеть его черные узловатые ветви.

— В Гластонбери тоже есть такое дерево. Говорят, оно цветет под Рождество.

Мур понял, что они находятся в самом сердце сада. Они оказались на небольшом лугу в низине. Все деревья, кроме одной яблони, росли по краям луга, на возвышенности. По-видимому, здесь было правильное время года — яблоки еще только поспевали. Яблоня росла в самом центре луга, а за ней виднелись какие-то странные развалины.

Подойдя ближе, Дженет и Мур обнаружили возле корней яблони маленький источник, неизвестно откуда бивший и тут же утекавший обратно в землю. Вода показалась Дженет странно золотистой и напомнила девочке ту воду, что плескалась в ванне, когда в нее опустили горящего Мура.

Развалины оказались обломками полуразрушенной арки. По-видимому, от нее откололась каменная глыба, лежавшая у подножия дерева. Ничего более похожего на ворота не наблюдалось.

— Думаю, это и есть ворота, — печально произнес Мур. Ему было очень грустно покидать этот мир.

— И я так думаю, — испуганно прошептала Дженет. — Честно говоря, я немного побаиваюсь идти дальше. Да и как нам идти?

— Я попробую бросить под арку щепотку драконьей крови, — неуверенно пробормотал Мур.

Он извлек из кармана сосуд, завернутый в носовой платок. Уловив запах драконьей крови, Мур почувствовал, что совершает неверный шаг. Конечно же, было ошибкой принести такое опасное вещество туда, где и без того хватает магии.

Но поскольку ничего другого в голову Муру не приходило, он аккуратно взял правой рукой щепотку пахучего коричневого порошка, левой рукой спрятал сосуд, а затем, затаив дыхание, развеял порошок между полуразрушенными опорами.

Воздух под аркой задрожал, как обычно бывает в жару. Кусочек солнечного луга, видневшийся в проеме арки, затуманился, потом подернулся палевой завесой, а затем и вовсе погрузился во тьму. Темнота постепенно рассеялась, расползлась по краям пространства, и ребята увидели под аркой огромный зал. На многие акры простирался красно— сине— желтый ковер с довольно уродливым рисунком, похожим на рубашку игральных карт. В зале находилось множество людей, также напомнивших Муру игральные карты, поскольку все они были одеты в неуклюжие, жесткие костюмы крикливой расцветки. Люди— карты перемещались из конца в конец зала с важным и взволнованным видом. Воздух под аркой по-прежнему колебался, и Мур смекнул, что они с Дженет не могут попасть в загадочный зал.

— Что-то не так, — недоумевала девочка. — Откуда все это взялось?

Мур тоже плохо понимал, что происходит. И вдруг он увидел Гвендолен. Восемь мужчин в громоздких золотых ливреях пронесли ее — совсем рядом — на чем-то вроде кровати с ручками. Золотой оказалась и сама кровать, и все украшения на ней, и подушки. На Гвендолен были еще более громоздкие, чем у всех остальных, одежды, белые с золотом, а волосы она убрала под высокий головной убор из золота, возможно корону.

Судя по всему, Гвендолен была здесь королевой. Она кивала некоторым из важных людей, и они подобострастно семенили к ее ложу и выслушивали ее, боясь упустить хоть слово. По мановению ее руки другие придворные бросались выполнять ее распоряжения. Кому-то Гвендолен сделала знак, и бедняга тут же упал на колени, моля о пощаде. Но, несмотря на его мольбы, приближенные королевы увлекли его прочь, а сама она улыбалась, будто эта сцена ее позабавила. Сейчас золотое ложе стояло прямо напротив арки, и все люди— карты вихрем носились по залу, выполняя волю своенравной владычицы.

Тут Гвендолен заметила Мура и Дженет. Мур догадался об этом, поскольку на лице сестры отразилось изумление с примесью недовольства. И тотчас-то ли она совершила какие-то магические действия, то ли драконья кровь потеряла силу — в проеме арки снова стемнело, он подернулся палевой завесой, а затем затуманился. Через некоторое время там снова не было ничего, кроме кусочка луга, и даже воздух больше не колебался.

— Мы видели Гвендолен, — с трудом приходя в себя, произнес Мур.

— Я поняла, — холодно сказала Дженет. — Кстати, если ее так и будут носить туда-сюда, она растолстеет.

— По-моему, она довольна жизнью. — Муру было немножко завидно.

— Я тоже это заметила. Но как же нам отыскать мой мир?

— Может, попробуем обойти арку кругом? — неуверенно предложил Мур.

— Хорошая мысль! — похвалила его Дженет и уже пошла в обход, как вдруг остановилась: — Мур, боюсь, у нас остается только одна попытка, поэтому надо действовать наверняка. Ты ведь, наверное, уже потерял одну из своих жизней?

— Я не почувствовал... — начал было Мур, но осекся.

В проеме арки неожиданно возник мистер Нострум. Он держал в руках открытку посланную Муром миссис Шарп, и выглядел озлобленным и издерганным.

— Мой дорогой мальчик, — обратился некромант к Муру, — мы договаривались встретиться в половине третьего, а не в полдень. Нам еще повезло, что у меня в руках твоя подпись, Надеюсь, не все потеряно. — Он обернулся и позвал своего брата, хотя на лугу не было ни души: — Иди сюда, Уильям. Непослушный мальчуган меня не понял, но заклинание все же действует. Не забудь с собой... э... оборудование.

Мистер Генри Нострум вышел из-за арки, и Мур сделал шаг назад. Казалось, что все совершенно спокойно. Листья яблони даже не задрожали, и только течение ручейка изменилось: если раньше он бил ключом, то теперь он тихо, медленно капал. Мур понял, что произошло нечто ужасное. Дженет стояла за аркой, в испуге закрыв рот ладонями. Внезапно ее заслонила массивная фигура мистера Уильяма Нострума, невесть откуда взявшегося. На левую руку он намотал веревку, а из карманов его блузы торчали какие-то мелкие блестящие штуковины. В блуждающих глазах Уильяма Нострума отражалось крайнее возбуждение. Он слегка задыхался.

— Раньше времени, но успешно, Генри, — преодолевая одышку, подбодрил он брата. — Всех остальных я позвал.

Уильям Нострум величественно зашагал к яблоне и встал рядом с братом. Земля чуть заметно содрогнулась. В саду было тихо. Отступив назад, Мур обнаружил, что ручеек иссяк, — не осталось ничего, кроме грязноватого отверстия в земле. Теперь Мур уже не сомневался: они с Дженет совершили нечто ужасное.