Максим Димов - Трон

— Может и так, но я слушаю.

Демон задумался.

— Только я бы хотел предупредить...

— Своевременное предупреждение многого стоит.

— Не прерывай, — рыкнул великан. — Ты должен знать, что смерть того, кого ты ищешь, может нарушить издревле установившееся равновесие.

— Что это значит?

— Ни ты, ни я не искушены в вопросах смерти.

— Я не понимаю.

— Тот, кто убил твоего брата, находится в центре клубка различных, пытающихся использовать его Сил. Он знает это, но он очень самоуверен и все равно старается вести свою игру... Я вижу его гибель, я вижу его избранность, я вижу его Повелевающим Всем. В нем бесконечное Зло и бесконечное Добро. Сейчас он — спящий вулкан, смерть же его может стать подобной извержению, что потрясет целый мир.

— Я не должен трогать его?

— Ты? — переспросил Тогай и вдруг рассмеялся. — Ты бессилен перед ним, ведь он избран двумя сторонами.

— Двумя сторонами? Что это значит?

— Его жизнь принесет много бед, его смерть изменит мир.

— Да кто он такой, в конце концов? — вскричал Ланс.

— Убийца твоего брата.

Ланс скрипнул зубами.

— Хорошо, где мне найти его?

— Его не нужно искать. Просто иди.

— Куда?

— Это не важно. Все пути ведут к нему.

— Тебе есть еще, что сказать?

— Будь осторожен со смертями, принц. Равновесие миров нарушено, и любая смерть может перетянуть чашу весов в ту или иную сторону, и это будет равносильно гибели всего.

— Я не верю своим ушам — ты отговариваешь меня! Разве Зло и Смерть — это не то, что дает жизнь твоему народу?

— Смерть, сама по себе, не есть зло. Наши миры тесно связаны, человек, и все, что происходит у вас, не может не отразиться и на нашей грани. Будь осторожен в поступках своих.

— Не вижу причин для беспокойства.

Ланс мог бы поклясться, что Тогай смотрит на него с сожалением.

— Ты зол, человек. Прошу тебя, не позволяй злобе править собой.

— О, Свет! — воскликнул Ланс. — И это говоришь мне ты!

— Да ты ничего не понимаешь! — взревел демон. — Мой народ существует на темной стороне реальности, за гранью вашего мира. Мы поглощаем отрицательную энергию и этим живем. Но именно вы, люди, творите ее, и горе будет, если зла окажется больше, чем мы в состоянии поглотить. Великое равновесие будет нарушено.

— Не убежден, что смерть одного негодяя может его нарушить, а если это и случится, значит, не такое уж оно и великое.

— Этот негодяй избран, не забывай.

Раздражение, терзавшее душу принца во время всей их беседы, внезапно выплеснулось сгустком злобы:

— Я поступлю так, как посчитаю нужным, а потом разберусь с последствиями, — сквозь зубы процедил он.

Тогай слегка подался назад.

— Вы, люди, очень опасны в ненависти. Вы наделены хлипкими, неменяющимися, за редким исключением, телами, но ваши эмоциональные пики ужасны. Мой народ на это не способен, — демон горько улыбнулся. — Я вижу вопиющую несправедливость в том, что именно вас Творец наделил столь могучей силой Воли. Сталкиваясь с ее проявлениями, многие из нас испытывают то, что вы, люди, называете страхом.

— Никогда не забывай этого чувства, — уставив палец на демона, проговорил Ланс.

— Я вообще не думаю об этом. В конце концов, даже страх не мешает мне время от времени наказывать самых зарвавшихся из вас.

Ланс рассмеялся:

— Неплохо, неплохо... Прощай, демон, дай знать, когда пожелаешь получить плату.

— Мы в расчете, человек.

Прежде чем Ланс успел ответить, чудовище, словно факел, вспыхнуло. Принц зажмурился и отступил. Вспышка была столь яркой, что даже сквозь смеженные веки глаза не выдерживали, и ему пришлось закрыть лицо руками. Спустя несколько долгих секунд все прошло, и он осторожно осмотрелся. Пред глазами плавали огненные круги, и он прежде почувствовал, чем увидел, что находится в комнате один. Чтобы восстановить зрение, ему пришлось вызвать Древо, и только после этого боль отступила. Он подошел к окну и раздвинул шторы.

Снаружи было темно, и лишь тусклый фонарь у дома напротив высвечивал отрезок пустынной улочки. Он отвернулся и присел на подоконник. Оба магических круга и руны вокруг них были размазаны до того, что уже не могли выполнять свои функции. Столик и жаровня перевернулись, и горстка угольков слабо дымила на полу. Внимание принца привлек какой-то предмет в центре большого круга. Он нехотя оторвался от подоконника и поднял его. Карта сильно обгорела по краям, но рисунок сохранился. Джокер, по-прежнему стоял в профиль, но вместо шутовского наряда на нем были свободные черные одежды. Голова его была непокрыта, и длинные вьющиеся волосы теперь были заплетены в свободно болтающуюся за спиной косицу. Лицо у шута было серьезное и задумчивое.

Ланс покинул номер и спустился в полумрак первого этажа. Дым из дурно выложенного очага висел под потолком, а большинство столиков пустовали. Между ними крутилась со шваброй неряшливая и немолодая женщина. Самого хозяина за стойкой не было, но из-за неплотно прикрытой, ведущей на кухню, двери слышался его раздраженный фальцет.

Заметив спускающегося гостя, хозяйка с видимым усилием разогнулась и оперлась о швабру:

— Господин куда-то уходит?

Лансу было неприятно слышать ее приторный, фальшивый голос.

— Да, — сухо ответил он, направляясь к стойке.

— Когда ждать господина? Желаете, чтобы к вашему приходу приготовили ужин?

— Нет, — не глядя на нее, ответил он, роясь в кармане, — я не вернусь.

— Не вернетесь? — переспросила хозяйка, и в ее голосе появились злые нотки, что неприятно контрастировало с льстивым выражением лица. — Как это не вернетесь, у нас здесь не проходной двор. Вы пожелали остаться на ночь и оплатить свой постой.

У стойки, словно из-под земли, вырос сам хозяин — низкорослый, худой типчик, и тут же залепетал:

— Что такое, он не желает платить? Вызови полицию, быстрее.

Ланс не выдержал и усмехнулся:

— Я плачу, плачу.

Он кинул хозяину серебряный полтинник, но тот, бестолково взмахнув рукой, не сумел его поймать и, вслед за монетой, канул под стойку. Принц молча направился к выходу, и уже закрывая за собой дверь, услышал зловещий шепот:

— Сколько он заплатил? Быстро беги наверх, посмотри, не пропало ли чего.

Улица встретила его промозглой сыростью и туманом, и принц поежился. Он прошел несколько кварталов, прежде чем встретил свободный экипаж, уныло влекомый заморенной клячей. Сообщив равнодушному вознице адрес, Ланс залез внутрь и устроился на сравнительно чистой доске сиденья. Возница взмахнул кнутом и, подпрыгивая на каждом камне, экипаж со скоростью пешехода поплелся вперед.

Ему уже начало казаться, что конца этой поездке не будет, как экипаж остановился. Расплатившись, принц с облегчением выскочил на улицу. Несмотря на успевший сгуститься туман, он без труда отыскал нужное заведение благодаря двум вывешенным над входом шарам-фонарям и доносившимся изнутри звукам музыки и приглушенному гулу, издаваемому сотнями глоток. Спустившись по ступенькам к расположенному на подвальном уровне входу, принц толкнул дверь. И мигом потерялся в звоне посуды, невообразимом гаме, разноцветных огнях, запахах жаркого и сотен потных разгоряченных тел. Он на секунду остолбенел, пока кто-то, входящий следом, пинком в спину не втолкнул его внутрь. Ланс быстро обернулся, но бесцеремонный хам уже затерялся в толпе. Что ж, все было в точности так, как ему описал Фолк.