Сесилия Дарт-Торнтон - Леди Печалей

— Не соперника, ваше сиятельство, здесь был лорд Саргот.

— Моя дорогая, вы дрожите как осиновый лист. Чем этот старый шарлатан вас так напугал? Я ему шею сверну!

— Нет, я не испугалась.

— Очень на него похоже. Никогда не доверяйте колдунам, вот что я вам скажу. Все эти трюки, дым, взрывы. В них не больше магии, чем в обыкновенном сите. Пойдемте. Вы не в музыкальную галерею направлялись? Я провожу вас. Мне всегда нравилось там бывать.

Они вместе пошли наверх.

Едва оказавшись на месте, Рохейн не смогла удержаться и посмотрела вниз в надежде увидеть Торна. Когда же на рассвете приоткрылся красный глаз зимнего солнца, она поняла, что его в зале нет.

Прошло два дня.

Из праздничной суеты дворец окунулся в пучину войны. На севере опять начались волнения, и на этот раз Король-Император сам отправился вместе с большой армией и рыцарями в район боевых действий, оставив вместо себя при Дворе герцога Эрсилдоуна. К этому событию готовились заранее и через пару дней после праздника отправились в путь. Во дворце воцарилась тишина. Опустели залы и коридоры.

Однажды к Рохейн пришла Дайанелла и отослала служанок.

— У меня есть новости.

— Какие новости?

— Которых ты так долго ждала.

— Какие новости? Говори же скорее!

— Дорогая, ты последние дни такая взволнованная. Скучаешь по дому?

— Нет, не скучаю.

— Тогда я настаиваю, чтобы ты относилась ко мне добрее, — криво улыбнулась Дайанелла. — Я кое-что разузнала. Видишь, как я стараюсь угодить тебе? — наигранно продолжала она. — Ты мне стала ближе, чем сестра.

— Если я обидела тебя — прошу прощения, Дайанелла.

— С удовольствием прощаю. — Понизив голос, девушка доверительно заговорила: — Мне удалось кое-что узнать о твоем дайнаннце, сэре Торне.

Рохейн вспыхнула.

— Что? Что ты узнала? — спросила она, стараясь скрыть нетерпение.

— Он только что уехал.

— Куда уехал?

— На войну. Дорогая, он уехал вместе с Королем-Императором. И что ты теперь собираешься делать? Оденешься в солдатскую форму и отправишься с ним воевать? Прости меня, я не должна тебя мучить.

— Значит, он там. А ты уверена? Откуда тебе знать? Ты его видела?

— Терпение, дорогая! Ты ведь знаешь, Рохейн, что у меня при Дворе есть связи. Мой дядя очень влиятельный человек, но он умеет хранить секреты. Будь уверена, никто при Дворе не узнает о твоем интересе к Торну. Не надо меня благодарить! Ради дружбы Дайанелла готова на все.

— Но я действительно тебе благодарна. Ты настоящий друг, Дайанелла. Надо попросить герцога Эрсилдоуна сочинить о тебе песню.

— Ты необыкновенно изобретательна, дорогая. Но мне нужно уходить, дела.

— Останься, пожалуйста.

— Не могу.

Дайанелла дошла до двери и, полуобернувшись, бросила через плечо:

— До завтра, моя…

Последние слова были произнесены со смехом. Ей следовало сказать «моя мнимая подруга».

Жалованная грамота на баронство была подписана, но в связи с тем, что Король-Император отсутствовал и когда вернется, никто не знал, официальное вступление во владение титулом откладывалось. Эрсилдоуна занимали многочисленные дела, и между отправкой отчетов, получением важных донесений и посещением собраний герцог не располагал ни единой свободной минутой.

Вести с севера кружились по Каэрмелору как взбесившиеся насекомые. Империя обречена. Она может быть сметена атакой из Намарры. Несколько варварских военачальников захватят власть, и земли Эриса погрузятся в пучину страданий и лишений. По городам будет бродить нежить. Она погубит всех смертных.

Народ волновался, бросая угрюмые взгляды на север, как будто ожидая, когда орды неявных нагрянут в Каэрмелор и уничтожат их. Страх перед предстоящим кошмаром окутывал город, словно туман. Многие придворные разъехались по загородным поместьям. Те, кто остался, часто ссорились от скуки и неопределенности.

Рохейн ничего не оставалось делать, как отправиться в свое новое поместье Аркун. В мрачном настроении, чему способствовала и погода, она села вместе с Вивианой на летучий корабль герцогини Роксбург. За компанию с ними летела еще одна придворная дама, чей муж отправился на войну, и ей захотелось сменить тоскливую, безнадежную атмосферу дворцовых стен на свободу и чистый воздух сельской местности. На борту также находились старшая дочь герцогини Розамунда, шесть остальных детей и огромный штат слуг и нянек.

Вивиана большую часть пути провела внизу, лежа в каюте. Обычно розовое лицо девушки приобрело зеленоватый оттенок, как у недозревшей сливы.

— Боюсь, путешествие на Летучем корабле не для меня, миледи, — скорбно призналась Вивиана. — Я совершенно не могу ходить по палубе, у меня сразу начинает кружиться голова. А на морских кораблях не происходит ничего подобного.

— Это хорошо. Многие люди избегают морских кораблей, потому что боятся утонуть.

— Нет, путешествовать по воде мне совсем не страшно. Я родилась в пузыре.

— Мне приходилось слышать о таких вещах. Этот пузырь что-то вроде мембраны. Его иногда обертывают вокруг головы новорожденного. Считается, что таким способом можно защитить его от опасности утонуть.

— Да, это так, — сказала Вивиана, вытирая вспотевшее лицо. — Я всегда ношу с собой кусочек пузыря в медальоне.

— Чудесная вещица. Я заметила, что он постоянно у тебя на шее.

— О мадам, простите меня. Корабль так качает… мне надо спуститься вниз…

Аркун располагался в холмистой местности, далеко от прибрежной полосы. Рохейн пришла в восторг, глядя на свои земли, расстилавшиеся внизу. В зимнем наряде они выглядели великолепно. Коричневато-желтые невспаханные поля и зеленые луга, сад, лес, охотничьи угодья, граничащие с фермерскими домиками, река, но самое впечатляющее — Аркун Холл.

Полузамок-полуособняк поднимался на высоту трех или четырех этажей. Массивный, как монолит, но в то же время очень изящный, воздушный, он возвышался над небольшим озером, в котором с абсолютной точностью повторялись его колонны. Озеро окружал сад с аккуратными клумбами, постриженными изгородями из кустарника и посыпанными песком и гравием дорожками причудливой формы. По границе росли ровные ряды деревьев. Сразу за стенами сада простирался огромный парк с множеством бархатных лужаек, тенистых рощиц и прудов, блестевших, как разбитое стекло, выпавшее из небесного окна.

— Прекрасное поместье, — одобрительно сказала Эллис-Жанетта Роксбург. — Я научу вас быть здесь хозяйкой.

Ей доставляло огромное удовольствие нанимать слуг, отдавать приказы по дому, в котором никто не жил несколько лет, и поэтому требовал проветривания, чистки, мытья, полировки паркета и обновления кое-какой мебели. Герцогиня консультировалась с камердинером, экономкой и егерем, проверяла счета. Вместе с Рохейн они целую неделю не знали отдыха, но когда, к всеобщему удовольствию, все закончилось, женщины отправились кататься верхом по охотничьим угодьям.