Джек Чалкер - Война Вихря

Будь у нее власть, она бы создала в каком-нибудь из этих колониальных миров такую страну, куда все эти девушки могли бы прийти, родить детей и жить по-человечески. Что-то вроде приюта герцога Пасе-до, только без самого герцога и всей его придворной иерархии. Но пока акхарцы у власти, такому месту не бывать ни за что и никогда. И она еще должна спасать этих проклятых акхарцев! Черт возьми, сколько таких девушек на свете? Настоящая Принцесса Бурь была рядом с Клиттихорном долгое время, не могла же она быть совсем глупой.

Может быть, Принцесса Бурь знала, что делает, но даже не могла представить себе, чтобы господство богоподобного Клиттихорна было хуже того, что есть сейчас?

Старая проблема вновь вставала перед Сэм, и никакие магические зеркала не могли помочь решить ее. Та проблема, от которой, сознательно или нет, она убегала с тех самых пор, как впервые с ней столкнулась. Клиттихорн был убийцей, помешанным на силе маньяком, но что, черт возьми, представлял собой Булеан? По словам Итаналон, Булеан ненавидел акхарскую систему и не скрывал этого. И поэтому его не любили и не доверяли ему. Но на самом деле он старался сохранить эту систему. Итаналон с ее магической силой вряд ли смогла бы понять весь ужас выбора, перед которым стояли эти девушки. Наверное, в глубине души чародейка была скорее сторонницей системы. Иначе как объяснить, что она предпочитала ни во что не вмешиваться?

Проклятие! Вот бы встретиться с Булеаном, поговорить с ним, присмотреться к нему. Откуда, черт возьми, набраться уверенности и силы воли, чтобы одолеть Принцессу Бурь, если сомневаешься, что это действительно надо сделать?

Внезапно Сэм почувствовала острую боль в животе. Наверное, удивление и беспокойство отразились на ее лице.

Квису хихикнула:

– Здорово он тебя пнул.

Сэм вдруг заметила, что солнце почему-то перестало припекать, а по небу быстро несутся тучи. Она заставила себя расслабиться. Этак немудрено привлечь к себе внимание, а это как раз и нельзя.

– Хочешь познакомиться с другими? – спросила у нее Квису.

– Да, конечно, – ответила Сэм, чувствуя, что ей просто необходимо подвигаться или что-нибудь поделать.

– Вон там, за деревьями, река. Там сделаны купальни. В тени немного прохладнее, чем здесь, вот мы и устраиваем там посиделки. Все равно больше делать нечего. Только вот я стала быстро уставать.

Сэм медленно поднялась, потом помогла Квису встать на ноги. Река была недалеко, но Квису и в самом деле было трудно идти, так что Сэм не торопила ее.

Под деревьями сидело около дюжины беременных девушек, и от мгновенно возникшего ощущения товарищества Сэм намного полегчало. Пати просто потрясла ее: она была такая крошечная, ростом не больше четырех футов десяти дюймов, а по весу едва ли дотягивала до восьмидесяти фунтов, даже сейчас. На вид ей было не больше тринадцати, но на самом деле – уже семнадцать. Квису – шестнадцать, а Миде, круглолицей девушке с очень большой грудью – пятнадцать. Сэм подумала, что Пати слишком слаба, чтобы выдержать роды.

Девушки продолжали болтать. Сэм старалась не вмешиваться, хотя кое-что ее коробило, например, когда Мида называла коренное население Гашома слизняками. Что делать? Этих девушек система сбросила к самому подножию акхарской лестницы. Единственное их утешение было в том, что они все равно выше туземцев.

Когда-то Сэм удивлялась, почему во время гражданской войны тысячи южан, у которых никогда не было ни плантаций, ни рабов, были готовы сражаться и умирать, защищая рабство. Возможно, теперь она поняла. Нищий фермер в Аппалачах, по уши в долгах, обреченный вечно батрачить на богачей, чтобы прокормить своих детей, чувствовал, что, пока существуют рабы, существует кто-то, кто стоит еще ниже, чем он. Так и эти девушки предпочли бы сражаться и гибнуть, только бы не дать туземцам подняться над собой.

Невежество девушек тоже потрясало. Они верили в систему, которая уродовала их жизнь, они были убеждены, что солнце движется вокруг Земли, а звезды – это дыры, через которые льет свой свет Королевство Богов. Электричество казалось им магией, они даже не представляли, что такое большие города. Ни одна из них не понимала, что такое снег или что значит мерзнуть.

Настоящей магии они не видели, но верили в духов, которые жили в деревьях, в ветре, в воде, даже в камнях, и они молились им и просили их о милости.

Они так же не могли представить себя чем-то, кроме крестьян, как представить, что вдруг превратятся в собаку или льва. Даже истории о том, что происходит с такими девушками, как они, в городах, не очень пугали их, но поэтому же очень мало кто из них в самом деле убегал. У них были похожие воззрения, которые поддерживали их и сохраняли от безумия, но они же приводили большинство этих девушек к увечью и позору просто потому, что так было принято.

И все-таки по-своему они рассуждали о будущем.

– Мужчины, – сказала Мида таким тоном, словно говорили о паразитах, – им бы только помыкать всеми вокруг. Мы их рожаем, растим, а получаются надутые болваны, которые все стараются перещеголять друг друга, а если не получается, они на нас все и вымещают. Это нечестно. Где-то главными должны быть женщины.

– Ну, я не знаю, – откликнулась Квису. – Я все равно люблю мужчин. Среди них есть и хорошие: мой папа, вот, и мои братья тоже ничего. Глупо только, что мужчины не доверяют нам в делах. Едят же они нашу стряпню! По правде говоря, я даже не виню парня, который меня обрюхатил. Я по нему сходила с ума, кто бы мне что ни говорил – никого бы не послушала. А это… – она похлопала себя по животу… – мне и в голову не приходило, и ему, поди, тоже.

– Да, многие сильно влюбляются, только большинство терпит с этим до свадьбы, – заметила Пати. – Я тоже терпела, но этот проклятый ублюдок был в полтора раза выше меня и втрое тяжелее. Его подружка бросила, так он и выместил свою обиду на первой девчонке, какая ему на глаза попалась. И ведь все поверили, что это я его раздразнила! Знали, что он подлец, и все равно поверили… Не вернусь я туда!

– Как? – воскликнули остальные все разом.

– Он этого ребенка не получит, а там будь что будет. Черт, что, если будет девочка? Эта мразь с моей малышкой! Да лучше нам с ней умереть!

– Куда ты пойдешь? – спросила Сэм у крошечной женщины. – В город?

– Ну нет. Мне не нравится то, что о нем говорят. Перейду нуль и пойду в ту колонию, куда смогу пробраться.

– Пати, – мягко сказала Квису, – если ты будешь рожать без всякой помощи, ты можешь умереть. Пати пожала плечами:

– Ну и пусть! По крайней мере это сведет их всех с ума, потому что они точно-то знать не будут. А может, мне повезет, и я доберусь до колонийцев, которые помогут мне.

– Ну да, – с отвращением отозвалась Мида. – Они, пожалуй, съедят твоего малыша, а тебя привяжут, как собачонку, и будут насиловать все по очереди. Нет, это не для меня.