Фред Саберхаген - Лик Аполлона

Оба они, живущие в одном теле, стремились в одно место — в Пещеру. Найти Кати, если это возможно, и вывести ее наружу, если она еще жива. По всем этим вопросам Захватчик был полностью согласен с мнением Джереми.

А то, чего хотел от юноши Аполлон, вскоре тоже всплыло в сознании Джереми — но парень пока отмахнулся от этих мыслей, признав их несущественными. Сейчас для него важнее было другое. Джереми уверенно шагал к Пещере, а сзади, отставая на пару шагов, шел растерянный Энди Ферранте, который пока так и не придумал, что предпринять.

Почти сразу же Джереми снова попытались остановить, и теперь помеха была довольно серьезной. Часовой у Врат Пещеры был хорошо вооружен, в шлеме и со щитом, да и сам по себе он был мужчина крепкий и дородный, почти вдвое толще Джереми. — Эй, ты! Стой, дальше нельзя!

Теперь Джереми больше не было нужды терпеливо сносить выходки стражника, — хотя, в общем, у них с Аполлоном на двоих было достаточно запасов терпения. Тут же Аполлон безмолвно заверил юношу, что и стрелу тратить на этого солдата не стоит. «Но как же тогда с ним справиться?» «Да запросто. Вот так!»

Джереми почувствовал, как его правая рука словно сама собой метнулась влево, поперек корпуса, а потом резко распрямилась — удар пришелся точно в солдата. Прием был странный, но весьма действенный. Щит солдата, раскрашенный в черно-красное — цвета Аида, — полетел в одну сторону, копье, переломленное пополам, — в другую. А сам часовой, странно пританцовывая, едва касаясь ногами земли, полетел спиной назад, — пока не ударился о стену в восьми футах позади своего поста. Солдат медленно сполз на землю, да так и остался лежать, не подавая признаков жизни.

Дорога была свободна, — и Джереми не мешкая пошел дальше, вперед и вниз. Юноша приятно удивился такой неожиданно проявившейся ловкости в боевых искусствах, — правда, ощущения в правой руке были не из приятных… При ударе рука вся онемела, от плеча до кончиков пальцев, и только сейчас начала понемногу оживать. А вместе с жизнью в руку возвращалась боль.

Несколько человек, стоявших в отдалении, повернули головы на грохот, которым сопровождалось избиение часового, — однако ни один из них толком не понял, что случилось. Тело часового, лежавшее на земле у стены, заметить было трудно, а в размеренной и спокойной походке Джереми не было ничего тревожного.

Уверенно шагая вперед, парень думал: «Черт бы тебя побрал, Захватчик! Не забывай, — мы оба живем в обычном человеческом теле, которое состоит из мяса и костей. Еще несколько таких вот ударов — и наше тело больше ни на что не сгодится, ни тебе, ни мне!» На мгновение юноша даже испугался собственной дерзости — но, будь оно все проклято, раз уж он вообще способен думать, то будет думать о чем угодно! Джереми никогда не относился с особым почтением к богу, который разделял с ним одну плоть и кровь, и сейчас у парня было не то настроение, чтобы вдруг воспылать к Аполлону почтительностью.

Впрочем, Аполлон не обратил на его дерзости никакого внимания. Очевидно, для божественной сущности, поселившейся в Джереми, это было все равно, что собачий лай или рев верблюда.

Джереми все еще шел дальше с пустыми руками. Лук и колчан со стрелами висели за плечом , — они пока не понадобились. «Наверное, мне надо было подобрать нож того стражника или острый обломок его копья — на случай, если снова придется с кем-то сражаться…» Но юноша сразу же почувствовал, что Аполлон не одобрил бы такого образа действий. У него были с собой лук и стрелы, — Аполлон избрал это оружие, и этого должно было хватить. Если Джереми понадобится найти дополнительное снаряжение или куда-нибудь свернуть, бог непременно даст ему знать, что надо делать.

На какое-то мгновение Джереми совсем забыл про Ферранте. Но вот позади раздался негромкий звук, юноша обернулся и увидел молодого солдата, окаменевшего от удивления. Джереми указал рукой на выход. Из его горла вновь полился голос Аполлона, негромкий, но повелительный — его невозможно было ослушаться: — Возвращайся к ученому и сообщи, что владыка Света ушел в Пещеру. — Владыка… — лицо Энди Ферранте мгновенно сделалось пепельно-серым, — у него на глазах Джереми вдруг превратился в пугающего незнакомца. — Да. Расскажи ему, — Джереми повернулся и пошел дальше.

Захватчик, несомненно, бывал в этой части Пещеры и раньше. Многие детали обстановки были ему хорошо знакомы. Сейчас Джереми смог лучше представить себе, в каком именно месте — где-то впереди, глубоко под землей — расположен зал, в котором около двух месяцев назад предыдущий аватара Аполлона сражался с могучим врагом и был побежден. Из памяти Захватчика разом хлынули разнообразные подробности самой битвы, бесконечное множество причин и событий, которые привели к этому столкновению, а также немалая толика связанных с этим чувств самого Аполлона. Но сейчас Джереми решительно не желал погрязнуть в этих подробностях и упорно старался ни о чем таком не задумываться. Еще минуту назад Джереми больше всего боялся, что его божественная половина вдруг выпрыгнет из своего потаенного укрытия и полностью захватит власть над их общим телом, — тогда сам юноша оказался бы пленником в своем собственном теле, и, возможно, бог со временем совсем подавил бы его, превратил в ничто, в пустое место. Но теперь парень почему-то точно знал, что ничего такого не случится. Это он, Джереми Редторн, по собственной воле переставлял ноги одну за другой и шел вниз, в глубь Пещеры — чего бы от него ни требовали все остальные, будь то боги или обычные люди. Нет, он не стал безвольной куклой, чьей-то марионеткой… Люди смотрели на Джереми — торговцы, жрецы и стражники, — а он проходил мимо них, не оборачиваясь, и шел дальше, вниз. Все эти люди, конечно, гадали — кто же он такой? Но никто из них не знал, что случилось со стражником у Врат.

Подойдя совсем близко, к резко обрывающемуся краю входа в саму Пещеру, Джереми посмотрел вниз и увидел вьющуюся по стене ямы узкую дорожку — такую узкую, что два человека не смогли бы на ней разминуться. Зато дорожка была совершенно гладкая и достаточно глубоко утопленная в скалистую стену Пещеры, которая здесь, в начале, спускалась вниз почти отвесно. В этом месте очень легко держать оборону, — если враги пытаются пробиться наружу снизу, из Пещеры. Первый пролет дорожки тянулся вдоль дальней стены и занимал половину окружности огромной дыры. Затем дорожка поворачивала и уходила дальше вниз — примерно через сотню шагов она терялась во мраке, поглощенная непроглядной тьмой Пещеры. Левым глазом Джереми видел дорожку только чуть дальше, чем правым. Насколько глубоко под землю уходила эта Пещера, — никто точно не знал. Все рассказы об этом месте, какими бы неправдоподобными они ни были, сходились на том, что Пещера огромна. В некоторых легендах говорилось даже, что в самом низу Пещера соединяется с Подземным Миром. Джереми поспешно потянулся к памяти Аполлона, выискивая воспоминания о форме Пещеры в этом месте, но так ничего и не нашел. Вероятно, в прошлый раз Захватчик спускался в глубь Пещеры по совсем другому пути.