Робин Хобб - Золотой шут

Иди сюда. Я показал ему мысленный образ комнаты Чейда, а затем, шаг за шагом, – путь оттуда в башню Скилла. Я не особенно спешил, но и старался зря не тянуть. Если заблудишься, свяжись со мной. Я тебе помогу, – закончил я свои инструкции.

Затем я осторожно разорвал с ним связь и откинулся на спинку кресла, разглядывая свисток, который продолжал держать в руке. Будем надеяться, что этого хватит, чтобы завоевать доверие Олуха. Потом я положил свисток на стол, а рядом поставил фигурку, найденную принцем на берегу, куда мы с ним попали через Скилл-колонну. Не очень понимая зачем, я забрал ее из башни Чейда, чтобы вернуть принцу. Неожиданно меня охватило волнение, когда я вспомнил о перьях, обнаруженных на том же берегу. Я так и не сказал о них Шуту. Как-то не представилось подходящей возможности. Теперь же я сомневался, что у меня вообще когда-нибудь появится шанс поговорить с ним. Прогнав мысли о Шуте, я заставил себя сосредоточиться на том, что мне следовало сделать в ближайшее время.

Стерев пот со лба, я поднялся на ноги и заметил, что меня слегка покачивает. Я уже давно не пользовался Скиллом так активно, и голова отчаянно болела. Будь у меня чайник, чашка, вода и эльфовская кора, я бы, наверное, не смог удержаться. Вместо этого я налил себе бренди и высунулся в окно.

Когда я услышал на лестнице шаги, я решил, что это стражник. Прихватив с собой бутылку и стакан, я спрятался в окутанном тенями углу и замер. Ключ медленно повернулся в замке, и в следующее мгновение Дьютифул распахнул дверь. Плотно притворив ее за собой, он оглядел пустую комнату, и на лице у него появилось сердитое выражение.

Затем он подошел к столу и снова принялся оглядываться по сторонам. Неожиданно я кое-что понял: да, принц, несомненно, обладал Уитом, но не таким сильным, как у меня. Даже оказавшись в одной со мной комнате, он не почувствовал моего присутствия. Что-то новенькое, подумал я. Получается, что Уит, как и Скилл, может быть разной силы. Я отложил эту мысль на потом, чтобы обдумать ее как следует.

– Я здесь, – сказал я, и Дьютифул подпрыгнул от неожиданности, когда я вышел из тени с бутылкой и стаканом в руках. Он мрачно наблюдал за тем, как я подошел к столу и поставил бутылку. – Доброе утро, мой принц.

– Том Баджерлок, ты можешь быть свободен, – проговорил Дьютифул твердо и одновременна с презрением. – Я не желаю, чтобы ты меня чему бы то ни было учил. Кроме того, я намерен переговорить с матерью и потребовать, чтобы тебя заставили покинуть Баккип навсегда.

– Как пожелаете, мой принц, – совершенно спокойно ответил я. – Лично меня это тоже вполне устроит.

– Речь вовсе не идет о том, что меня «устраивает». Ты – изменник. Ты использовал Скилл против меня, наследника престола Видящих. Я мог бы потребовать твоего изгнания. Или даже казни.

– Конечно, могли бы, мой принц. Или попросить меня объяснить, что произошло.

– Никакое объяснение не может извинить то, что ты сделал.

– Я не сказал, что вы могли бы попросить моих извинений. Я говорил об объяснении.

И тут мы оба замолчали. Я не опускал глаз и встретил его взгляд спокойно, уверенный в собственной правоте. Я твердо решил, что заговорю только после того, как Дьютифул вежливо попросит меня объяснить, почему я так с ним поступил. Он же явно намеревался запугать меня своим королевским взглядом и заставить униженно просить прощения.

В данном случае сила была на моей стороне.

– Тебе давным-давно следовало объяснить мне, что произошло.

– Возможно, – не стал спорить я и снова замолчал.

– Объясни свое поведение, Том Баджерлок.

На мой вкус, ему бы следовало добавить «пожалуйста», но я решил, что он и так сделал большой шаг в мою сторону, а гордость мальчишки – штука хрупкая.

Я подошел к столу, наполнил свой стакан и вопросительно приподнял бутылку, но Дьютифул резко покачал головой, демонстрируя, что не желает пить с мерзавцем вроде меня. Я вздохнул.

– Что вы помните про берег? Тот, на котором мы оказались, когда спасались бегством через Скилл-колонну?

Дьютифул нахмурился, и на лице у него появилось настороженное выражение.

– Я… – Он уже собрался было соврать, но потом все-таки сказал правду: – Только разрозненные куски. Воспоминания уходят, точно сон, а потом вдруг возникают снова, яркие и четкие. Я знаю, что ты использовал Скилл, чтобы доставить нас туда. После нашего перехода я чувствовал слабость и не очень понимал, что происходит. Думаю, именно тогда ты применил против меня магию.

Я снова вздохнул, поняв, что объяснение будет труднее, чем я надеялся.

– Ты помнишь, как мы сидели у костра, когда ты на меня напал, собираясь прикончить?

Дьютифул на мгновение отвернулся, а затем кивнул с таким видом, словно сам удивился тому, что помнит подобные вещи.

– Но я действовал не совсем по своей воле. Ты же знаешь! Пеладайн даже тогда пыталась взять под контроль мое тело. Я считал, что ты мой враг.

– А я вас совсем не знал. Не так, как сейчас. Однако мы были связаны Скиллом, потому что мне снова пришлось отправиться за вашей душой, чтобы вернуть ее в тело.

Я поколебался несколько мгновений, но потом все-таки решил не рассказывать ему о другом, очень могущественном существе, которое помогло нам обоим вернуться. Воспоминание о нем было окутано дымкой, и я посчитал возможным промолчать о том, чему сам не находил объяснения.

– Я знал, что Пеладайн находилась внутри вас. И что она ни перед чем не остановится, чтобы меня убить, даже если при этом причинит вам непоправимый вред. И тогда, охваченный гневом и опасаясь за свою жизнь, я приказал вам при помощи Скилла: «Дьютифул, прекрати со мной сражаться». Мой приказ запечатлелся в вашем сознании гораздо прочнее, чем входило в мои намерения. Я не собирался этого делать, все произошло случайно. Потом я сожалел о случившемся и пытался исправить то, что совершил. Мне казалось, что я добился успеха.

Я почувствовал, как незваная улыбка коснулась моих губ.

– Мне казалось, я снял свой приказ. Пока не попытался удержать вас от весьма глупого поступка, который вы совершили. Только тогда я понял, что едва различимая тень приказа осталась. Причем осознал я это уже после того, как вы уничтожили все следы моего вмешательства.

– Да, уничтожил, – с гордостью заявил Дьютифул и снова наградил меня сердитым взглядом. – Но, зная, что он существовал, зная, что ты в состоянии все снова повторить, как я могу тебе доверять?

Я раздумывал над ответом, когда в сторону сдвинулась дверца у камина, и в комнате появился Олух. Проход был узким даже для меня, а уж Олуху и вовсе пришлось несладко. Он весь перепачкался в паутине и пыли. Несколько мгновений он стоял, удивленно моргая своими крошечными глазками и переводя взгляд с принца – не менее изумленного его появлением – на меня. Олух выставил вперед челюсть и вывалил изо рта язык. Ему понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя.