Робин Хобб - Корабль судьбы (Том II)

Когда корабли встретились и сошлись, капитан Рыжик тотчас поспешил на борт Проказницы и огласил жгучие новости. И вот настало время перейти от слов к делу: он стоял подле Кеннита и наблюдал за вручением бесценной добычи.

Что до самого Кеннита, восторг мешался в его душе с раздражением. Пленение сатрапа было событием далеко не рядовым. Оно открывало широчайшие перспективы в смысле выкупа. Но как же не ко времени оно произошло! Увы, мысли Кеннита были безраздельно заняты совсем иными материями. Помимо собственной воли он все косился туда, где стояла у фальшборта и тоже смотрела на шлюпку Альтия Вестрит. А рядом с подругой стояла Йек. Йек теперь ни под каким видом не оставляла ее одну. Ветер развевал волосы женщин и яркую юбку, в которую облачилась воительница. Да, Йек была в своем роде привлекательна – рослая, красивая, смелая. Но… Всеми помыслами Кеннита владела Альтия Вестрит и только она одна. Иные женщины для него просто не существовали.

Кеннит очень осторожно вел себя с нею – с тех самых пор, как ему волей-неволей пришлось выпустить ее из каютного заточения и разрешить свободное перемещение по кораблю. Кажется, он вполне убедил всех и каждого, что пережитый ею жуткий кошмар был всего лишь следствием макового сиропа, призванного подлечить ей ушибленную спину. Кеннит при всех извинился перед Альтией за то, что дал ей слишком сильное снадобье. Он не забыл мягко напомнить ей, что она сама жаловалась на боли в спине: неужели она запамятовала, как принимала сироп? Она ответила яростным «нет!», и Кеннит безнадежно развел руками.

«Ну, помнишь, ты еще говорила, что тебе нравится, когда мужчины носят кружева?» – подсказал он ей, топорща пальцами кружево, пенившееся в вороте его камзола. И дружески улыбнулся.

«Только не вздумай намекать, будто я заигрывала с тобой!» – прорычала она.

И Кеннит в очередной раз изобразил оскорбленную добродетель.

«Кто же мог знать, до какой степени ты чувствительна к маку», – проговорил он учтиво.

Госпожа Удача была даже в мелочах на его стороне. Ему таки удалось одеть Альтию, как он считал нужным. Не могла же она до бесконечности ходить в измаранной и засаленной одежде Уинтроу. Волей-неволей пришлось воспользоваться нарядами, которые он сам выбрал из запасенной в недрах судна добычи и прислал ей в каюту. Наряды, а также украшения, духи, всякие там яркие шарфики… Йек распорядилась этими женскими богатствами сразу, без всякого стыда и с большим толком. Альтия продержалась несколько дней. И даже теперь была одета настолько просто, насколько это было возможно: в шелковые штаны и жилетку из однотонной парчи. Кеннита прямо-таки грела мысль, что эти цвета он выбирал для нее сам, что он прикасался ко всему, что обнимало сейчас ее тело. Долго ли она сможет сопротивляться такой щедрости? Птица, посаженная в клетку, рано или поздно прилетает на руку тому, кто ее кормит.

Альтия избегала его, насколько это от нее зависело. Одна беда – огромным кораблем Проказницу было не назвать, и они поневоле сталкивались лицом к лицу. Сперва Альтия неизменно грозила убить его и по-боцмански виртуозно материлась при встрече. Теперь просто исходила молчаливой ненавистью, да и взгляд у нее был – ни дать ни взять, примеривалась пырнуть. Сам Кеннит неизменно так и лучился дружеской заботой и галантной учтивостью, а в самых тайниках души забавлялся. Удача и тут благоволила ему: он поставил Альтию в такое положение и обрел над ней такую власть, на которую не смел бы даже рассчитывать, приди ему вдохновение нарочно разыграть всю эту эпопею. Альтия верила, что является жертвой насильника; все прочие обращались с ней точно с умалишенной истеричкой, оклеветавшей невинного человека. Когда она заговаривала об этом, ее слушали с жалостью, но без какого-либо сострадания. И даже Йек, чью ненависть он снискал, погубив Совершенного, сомневалась в справедливости ее обвинений. То есть ни от кого ни малейшей поддержки. Следует ли бояться, что в таких-то условиях она всерьез попытается его убить?

Ну а его команде было в основном наплевать, что там он сделал с ней или не сделал. Он был, в конце концов, их капитаном. А его пираты, мягко говоря, отнюдь не являлись светочами нравственности. Да, были среди них те, кто водил с Эттой особо крепкую дружбу; но даже их больше беспокоило отсутствие Этты, нежели присутствие Альтии. Кое-кто, вероятно, полагал, что Кеннит обошелся с Эттой до некоторой степени некрасиво. Кажется, среди этих последних был и Уинтроу. Мальчишка ни о чем прямо не говорил, но время от времени Кеннит чувствовал на себе его до странности задумчивый взгляд. На счастье Уинтроу, происходило это нечасто, поскольку большую часть времени юноша проводил в бесплодных попытках завязать худо-бедно родственные отношения с теткой.

Эти попытки разбивались о полное нежелание Альтии иметь дело с племянником. Она раз за разом отталкивала его, Уинтроу стоически терпел – и почти все свое свободное время проводил где-нибудь поблизости от нее. Похоже, он все-таки надеялся на примирение. Чтобы этого не произошло, Кеннит принялся нагружать парня, все более передавая ему каждодневные заботы по командованию кораблем, благо мозгов у бывшего священника было определенно побольше, чем у Йолы. При других обстоятельствах Кеннит, пожалуй, даже сделал бы Уинтроу старпомом: парень знал, как управляться с людьми.

Короче, все шло более-менее благополучно. Единственное, что мешало Кенниту жить, – это то, что ему никак не удавалось улучить ни минутки наедине с Альтией. Та либо сидела в каюте вместо с Йек – либо торчала на баке около носового изваяния. Вот это было не только забавно, но еще и странно. Насколько пиратскому капитану было известно, Проказница не жалела сил, убеждая Альтию, что-де Кеннит ни в коем разе не мог так вероломно надругаться над ней. И эти разговоры в немалой степени подрывали веру Альтии в свою правоту.

Дошло до того, что, когда Кеннит выходил на бак для ежевечерней беседы с Проказницей, Альтия больше не удирала прочь, сопровождаемая (а как же!) Йек. Она просто отходила в сторонку и слушала, вернее подслушивала, о чем говорилось. Она пристально следила за каждым движением Кеннита, пытаясь найти в нем какие-то черты чудовища из своего «сна». И не находила. Его притворства ей было не одолеть.

А шлюпка подходила все ближе, и Кеннит уже видел, что везла она не только сатрапа, по-царски разодетого в наряды с чужого плеча, но и юную Сердечную Подругу. Монарх смотрел прямо вперед, видеть не видя змей, окруживших суденышко. Девушка же таращилась на близившийся корабль, и лицо у нее было белое. Даже на расстоянии ее глаза казались огромными и совсем черными. Ее голову венчал странноватого вида тюрбан – несомненно, последний писк джамелийской моды. Кеннит задумался о том, как выглядела бы в таком головном уборе Альтия…