Михаил Успенский - Там, где нас нет

– Спор наш весьма важен в онтологическом смысле, – сказал Вшивананда в золотистых одеждах. – Как, по-вашему, материя, она первична или вторична?

Безымянный Принц охотно принялся высказывать свое просвещенное мнение на этот счет, а Жихарю и сказать было нечего. Он пораскинул умом и подумал, что драбаданские колдуны решили поставить двоих самых умных сторожевым постом, но от великого ума часовые Пилорама и Вшивананда забыли о своих обязанностях и предались бесплодным умствованиям. «Были бы вы помоложе да попались бы мне на службе – пропали бы вы у меня на самых черных работах», – решил он.

Умный спор между тем опять пошел по кругу:

– Первична!

– Вторична!

– Это как посмотреть! – восклицал Яр-Тур.

Тут Жихарь с тревогой заметил, что на равнине там и сям начинают потихоньку прорастать бугорки.

– Хватит! – рявкнул он. – От ваших разговоров мы опять угодим в эту…

которая дурная!

Спорщики замолкли. Бугорки разгладились.

– Пойдем отсюда быстрее, – сказал Жихарь. – Видишь, и Будимир тревожится.

Значит, все-таки застава это, но хитрая.

– Прощайте, достопочтенные старцы, – сказал Принц. – С большим удовольствием продолжил бы наш разговор, но время не ждет.

– Как раз у нас-то время и ждет, чтобы наступить в надлежащее время, – сказал серебристый Пилорама.

Тут его сопернику пришел в голову другой, не менее важный вопрос:

– Скажи мне, отчего солнце вечером бывает красным?

– Я скажу тебе, потому что оно смотрит в ад, – отвечал Пилорама.

– Скажи мне, отчего солнце вечером бывает красным? – не унимался золотистый Вшивананда.

– Отцы, милостивцы, – взмолился Жихарь. – Помолчите, пока мы не уйдем подальше… Или нет, я вам самую хитрую на свете загадку подкину: бабушкин внучатый козлик тещиной названой курице кем приходится?

Лица у спорщиков вытянулись, начали они разбирать Жихареву загадку по всем косточкам.

– Уходим, уходим, – торопил Жихарь. – А то как у них на доске пойдут одни ничьи, так мы отсюда никогда не выберемся…

Они сбежали с холма и помчались по равнине, то и дело оглядываясь, пока одинокое дерево не исчезло за горизонтом.

Тут побратимы остановились и отдышались.

– Все-таки подлинно мудрые люди эти сэр Пилорама и сэр Вшивананда, – заметил Принц.

– Убивать пора, – согласился Жихарь.

Жихарь ожидал, что на границах Драбадана будут стоять и настоящие, могучие заставы, что в перелесках затаятся зоркие разъезды, но ничего такого не было, и от этого становилось еще страшнее. Что-то ужасное должно скрываться за такой беспечностью!

– Ладно и то, что денег за проход не берут! – утешался богатырь.

– Не таковы предстанут рубежи моего королевства, – заявил Яр-Тур. – Ни один враг не осмелится переступить их, не заплатив соответствующей мзды!

Видно, безденежье и его доконало.

– Правильно сказал тебе премудрый Соломон: «Что вы, молодой человек, носитесь со своим королевством, как дурень с писаной Торой!»

– Ему легко говорить – он самодержец в своем праве.

– А, вон и лесной остров! – обрадовался Жихарь, тыча пальцем вдаль. – Посидим, отдохнем. А то нас тут, на чистом месте, всякий увидит и всякий обидит…

Но Будимиру лесной остров чем-то не полюбился. Петух запел, только напев был удивительный и незнакомый.

– Войдем на остров с двух сторон, – решил Жихарь.

Пошли розно, для порядку таясь за невысокими елочками. Ничего живого в лесу не водилось.

– Помолчи! – предупредил Жихарь своего пернатого стража.

Елки начали редеть, и вскоре показалась полянка. Жихарь ступал бесшумно, и старания его оправдались: человек, сидевший посреди поляны спиной к нему, даже не пошевелился. То ли глухой был, то ли бесстрашный.

Жихарь увидел, что с другой стороны на поляну выходит, не скрываясь, Яр-Тур, и махнул предостерегающе побратиму рукой: мол, я тебя вижу, а ты меня как бы не замечай, вернее будет.

Спина у незнакомца была довольно широкая и крепкая, обтянутая черным шелком. По шелку вился вышитый желтым чешуйчатый змей с бородой.

– Приветствую вас, достойный сэр! – громогласно объявил Принц. – Думается мне, что давно приспела нам с вами пора скрестить мечи и преломить копья!

«Неймется ему! – возмутился Жихарь. – Вот сейчас этот кудесник превратит его в белую красноглазую мышь…»

Незнакомец с места прянул вверх на человеческий рост, приземлился на полусогнутые ноги, выбросил в сторону правую руку, словно бы принимая вызов, но рука была пустая и только делала вид, что держит клинок.

– Я не дерусь с безоружными… – начал Яр-Тур, но досказать не успел.

Незнакомец одним прыжком достал его и сделал выпад пустой рукой. Яр-Тур привычно закрылся щитом и поступил верно: зазвенела сталь и кое-как слаженный бабьими руками щит раскололся.

Жихарь ахнул, но остался на месте: вмешаешься – не оберешься обиды от побратима. Богатырь углядел, что из-под черной причудливой шапки чужака спускается на спину черная косица.

«Баба в штанах, последние времена пришли!» – ужаснулся он, словно бы и не в Окаянии недавно гостил.

Но кем-кем, а бабой незнакомец не был. Он стал теснить Принца к деревьям.

Меч Яр-Тура сам по себе звенел в свободном воздухе, то и дело сталкиваясь с невидимым клинком. Потом с жалобным стоном переломился.

Никогда богатырь о подобном оружии не слыхал, но в смертную для Принца минуту, видно, пришли из ниоткуда в ум сонные наставления Беломора. Жихарь выскочил на поляну и крепко придавил ногой к земле тень, которую отбрасывал незримый меч чужака.

Незнакомец устремился со всей силой вперед, чтобы нанести последний колдовской удар, но из-за Жихарева вмешательства утратил равновесие и полетел носом вниз. Богатырь пал ему на спину и стал отбирать незримый клинок, остерегаясь, чтобы не порезаться. Клинок в руке чужака мотался туда-сюда – это было видно по скашиваемой жухлой траве.

– Так нечестно, сэр Джихар! – заорал Яр-Тур.

Будимир слетел со шляпы и немного поклевал врага, одобряя тем самым действия хозяина.

– А колдовским оружием биться честно? – возразил Жихарь. Он уже отобрал чародейный клинок и, сидя верхом на лягающемся противнике, лихо рубил воздух. Меч был хоть и мнимый, да тяжеленький.

Пока он торжествовал победу, незнакомец так ловко и сильно мотнул головой, что косичка, тоже неожиданно тяжелая, оплела Жихарю шею и стала давить.

Глаза богатыря полезли наружу, а Принц попросту растерялся от наглости побежденного. Жихарь хрипел. Он со зла решил отрубить хитрым мечом чужую башку заодно со зловредной косицей, но потом пожалел поверженного и попросту приласкал его свободным левым кулаком.