Эрик Найт - Путь Волка

— Кто тебя в это втравил, парень? — спрашивал Мэллоу, наклоняясь так, чтобы заглянуть в опущенные глаза мальчишки. — Что они тебе пообещали?

Если бы этот мужик все решал, он бы тебе шею свернул прямо сейчас, одной здоровой рукой. Я тебе не смогу помочь, если ты будешь молчать. Вот что я тебе скажу. Ты отправишь еще записку, но напишешь в ней то, что я тебе скажу. Тогда тебя не повесят.

Больше ничего не обещаю, но висеть не будешь.

Страх парня взорвался гневом.

— Вы не понимаете, да?! У них власть, а не у вас. Они устанавливают законы. Они всем правят. А когда они от вас устанут, то высосут всю вашу кровь, а остатки отдадут грогам! Те, кто не хочет умирать, должны подчиняться!

Валентайн, усталый до изнеможения, вышел наружу, чтобы взглянуть на восход. Он смотрел, как желтовато-рыжее солнце разгоралось в утренней дымке, и думал о том, в какое пакостное время его угораздило родиться.

Северная Миннесота, тридцать девятый год правления куриан

Он вырос среди пасторальных пейзажей озерного края Верхней Миннесоты. Дэвид Стюарт Валентайн родился в одну из бесконечно долгих зим в прочном кирпичном доме на берегу озера Карвер. Поселения, беспорядочно разбросанные в этой местности, уцелели не потому, что активно сопротивлялись нашествию, а потому, что в эти места трудно было добраться. Куриане недолюбливают холод и потому доверяют патрулирование своим полицаям.

Сами Жнецы появляются только летом, как когда-то рыбаки и туристы, приезжавшие на озера с мая по сентябрь.

В первые годы после Поражения миллиарды беженцев пытались найти убежище среди озер и лесов в местности, известной как Пограничные Воды. Они уничтожили здесь одержимых, но будущим партизанам поселенцы в помощи отказали — большинство из них уже сталкивались с упырями и теперь не хотели ничего, кроме покоя.

Пограничными Водами управляла только погода.

Каждую осень поселенцы судорожно собирали урожай и запасали продукты впрок, а затем выпадал снег, и семьи устраивались на зимовку. Летом они уходили в леса, подальше от дорог, и возвращались в дома только после того, как Жнецы снова были вынуждены отступить на юг из-за холода.

Семья маленького Дэвида была из тех, кто пришел в эти места в поисках убежища. В его жилах текла кровь скандинавов, индейцев и даже азиатов, а следы предков можно было отыскать на территории от самого Квебека до Сан-Франциско. Мать Валентайна была красивой и сильной индианкой сиу из Манитобы, а отец — бывшим морским летчиком.

Благодаря рассказам отца мальчик знал о мире больше, чем его сверстники. В то время как другие ребята мечтали о том, чтобы стать пиратами или построить плот и спуститься по Миссисипи, он хотел перелететь на самолете через Тихий океан.

Его детству пришел конец в одиннадцать лет, холодным сентябрьским днем, когда появился первый иней ранней северной осени и семья только вернулась с летней стоянки домой. Один или два патруля продолжали ошиваться поблизости. Судя по следам, найденным Дэвидом позднее, у дома останавливались два грузовика — неповоротливые, воняющие соляркой, которую предпочитали деревенские патрули. Вероятно, от незваных гостей несло еще и алкоголем.

Члены патруля опустошили кладовку, а потом провели остаток утра, насилуя мать Дэвида. Его отец, услышавший с берега озера шум моторов подъехавших грузовиков, был расстрелян на пороге дома, во дворе. Дэвид услышал выстрелы, когда собирал дикую кукурузу. Он поспешил домой с нарастающей страшной уверенностью, что стреляли именно у них.

Парнишка осмотрел подозрительно тихий дом. Все комнаты наполнял запах помидор, которые мать тушила на кухне. Валентайн нашел ее первой, над телом надругались, у женщины было перерезано горло. По злобе или просто по привычке захватчики убили и его маленького брата, который совсем недавно научился писать свое имя, и совсем крошечную сестренку. Дэвид не плакал, отец говорил, что одиннадцатилетние мужчины не плачут. Он обошел дом и нашел отца, лежащего на заднем дворе. Ворона сидела на плече бывшего пилота, и клевала мозги, вытекшие из дыры размером с бейсбольный мяч.

Валентайн пошел к дому падре. Переставлять ноги, шаг за шагом, было трудно, почему-то хотелось просто лечь и уснуть. Затем он увидел знакомую тропинку к дому, служившему для местного населения школой, церковью и публичной библиотекой. Валентайн рассказал священнику о том, что он слышал и видел, а затем предложил проводить туда падре. Священник уложил мальчика в постель в подвале своего дома. Эта комната на несколько лет стала домом Дэвида.

Убитых похоронили вместе. Дэвид бросил первый ком земли в могилу. После похорон, когда разошлись небольшие группки соседей, Дэвид, на плече которого успокаивающе лежала ладонь падре, наконец решился спросить:

— Отец Макс, а их души съели?

Каждый день в школе дети должны были заучивать стих из Библии, пословицу или поговорку. Им даже казалось, что они слишком много записывают и заучивают. Иногда строчки были как-то связаны с уроком, иногда нет. Цитата, выбранная для последнего дождливого дня занятий, имела особенное значение для старших учеников. Этот особый урок можно было бы озаглавить «Факты о смерти». Падре надеялся исправить неверное представление, которое его ученики составили из слухов и легенд, затем заполнить пробелы в знаниях о том, что произошло после Поражения, когда Homo sapiens потерял свое положение во главе пищевой цепочки. Для некоторых младших учеников материал был слишком мрачен, а родители других были против того, чтобы их детям вообще об этом рассказывали, поэтому в последнюю школьную неделю посещаемость была не на высоте.

Падре снова указал на цитату, начиная урок.

Отец Максимилиан Арген был красив. У него были длинные точеные руки и мускулистые плечи. Несмотря на то что за спиной падре были шестьдесят три прожитых года и многие мили пути прочь от Пуэрто-Рико, родины священника, его волосы только начали приобретать оттенок соли, смешанной с перцем.

Этот человек был стеной, за которой могла укрыться небольшая община, и, когда он говорил на собраниях, жители слушали его сильный, мелодичный голос и безукоризненное произношение с тем же вниманием, что и ученики на уроке.

На классной доске было выведено двенадцать слов.

Аккуратным почерком отца Макса с геометрической четкостью было написано: «Чем дальше ты смотришь назад, тем больше ты видишь впереди. Уинстон Черчилль».

Обычно Валентайн слушал с интересом, он любил историю. Но сегодня его взгляд был устремлен в окно, за которым по-прежнему лил дождь и не было никаких признаков того, что он прекратится. Валентайн даже передвинул свою парту под предлогом того, что на него капает, влево, так, чтобы она прижималась к стене прямо под окном. Щербатый белый таз, который стоял теперь на месте его парты, был уже почти полон, и капли, падающие с крыши, звонко булькали, словно расставляя знаки препинания в лекции падре. Валентайн всматривался в дождевые тучи, надеясь разглядеть просвет. Был последний день Полевых Игр, и это значило, что должен состояться забег по пересеченной местности. Если совет отменит Игры из-за непогоды, Валентайн останется там же, где был по прошлым итогам, — на третьем месте.