Гарт Никс - Лираэль

— Еще мы должны дать тебе лук и меч, — сказала Райил. — Как приличествует путешествующей дочери Клэйр.

— Я не очень хорошо владею мечом, — тихо сказала Лираэль, удивленная тем, что ее назвали дочерью Клэйр. Этих слов она долго ждала, но теперь они были для нее просто пустым звуком. — А вот из лука стреляю неплохо.

Она не стала объяснять, почему хорошо умела стрелять из короткого, отделанного металлом лука Клэйр. В библиотеке Лираэль часто приходилось стрелять в крыс, причем тупыми стрелами, чтобы не повредить книги. Собака с удовольствием приносила ей стрелы, но крыс есть отказывалась, если, конечно, Лираэль не приготовит их в соусе и с травами. Лираэль, в свою очередь, отказывалась готовить крыс.

— Надеюсь, другого оружия тебе и не понадобится, — проговорила Сэйнар. Ее голос был теперь громким, слова эхом отдавались в ледяной пещере.

Лираэль вздрогнула. Эта надежда казалась ей не слишком оправданной. Внезапно в обсерватории стало холодно. Почти все Клэйр уже ушли, вся Стража. Исчезли за считанные минуты, как будто их здесь никогда и не было. Только две вооруженные Стражницы остались на своих местах, их было видно даже с другого конца обсерватории. У одной в руках было копье, у другой — лук. Лираэль не нужно было подходить к ним близко, чтобы понять, что это оружие тоже наделено магической силой, в нем магия Хартии.

Лираэль знала, зачем Стражницы стоят там: чтобы убедиться, что она завяжет себе глаза, когда пойдет назад. Лираэль взяла свой шарф и медленно принялась его складывать. Затем завязала глаза и спокойно стояла, ожидая, пока Сэйнар и Райил возьмут ее за руки.

— Я сожалею, — сказали Сэйнар и Райил в один голос. Казалось, они говорят не только о завязанных глазах Лираэль, но обо всей ее жизни.

Когда они вошли в маленькую комнату рядом с залом Юных, Лираэль сообразила, что ничего не ела и не спала уже больше восемнадцати часов. Она шаталась от усталости, так что Сэйнар и Райил пришлось ее поддерживать. Лираэль даже не заметила появления тети Киррит, пока та внезапно не заключила девушку в очень тесные и не слишком дружелюбные объятия.

— Лираэль! Что ты натворила в этот раз?! — воскликнула тетя Киррит. Ее голос раздавался где-то над головой Лираэль; лицо девушки было прижато к шее тетки. — Ты слишком молода, чтобы уходить во внешний мир!

— Тетя! — запротестовала Лираэль, пытаясь освободиться. Ее смущало, что с ней в присутствии Сэйнар и Райил обращаются, как с маленькой девочкой. Тетя Киррит постоянно так поступала. Она обнимала Лираэль, когда девушке этого совсем не хотелось, и не обнимала, когда ей это было необходимо.

— Все будет точно так же, как с твоей матерью! — сказала Киррит, обращаясь больше к близнецам, чем к Лираэль. — Уходишь неизвестно куда, ввязываешься неизвестно во что, неизвестно с кем. Ты даже можешь вернуться с…

— Киррит! Довольно! — прервала ее Сэйнар, к большому удивлению Лираэль. Она никогда не слышала, чтобы кто-нибудь так говорил с Киррит. Для тетки это тоже оказалось неожиданностью. Она отпустила Лираэль и глубоко вздохнула, вид у нее был рассерженный.

— Ты не имеешь права так говорить со мной, Сэйнар… Райил… кто бы ты ни была, — наконец изрекла тетя. — Я — Страж Юных, и я не последний человек здесь.

— А мы сейчас являемся Глашатаями Клэйр, — ответили Сэйнар и Райил одновременно, поднимая свои жезлы. — Мы наделены силой Стражи Девятого Дня. Ты признаешь наши права, Киррит?

Киррит смотрела на них, стараясь вздохнуть поглубже. Но это у нее не получалось: воздух со свистом вырывался из горла. Больше всего она напоминала сейчас раздавленную жабу. Это было явное признание авторитета близнецов, хотя не очень достойное.

— Собери свои вещи, Лираэль, — сказала Сэйнар, тронув девушку за плечо. — Мы должны поскорее спуститься к лодке. Киррит, может быть, мы поговорим снаружи?

Лираэль устало кивнула и подошла к шкафу, где хранилась ее одежда. Все вышли из комнаты, прикрыв за собой дверь. Лираэль открыла шкаф и, не глядя, запустила туда руку. Что-то твердое упало в ладонь, и она инстинктивно сжала пальцы. Увидев, что это такое, Лираэль вскрикнула от удивления. Это была каменная собачка, уже слегка побитая: та самая, которую Лираэль нашла в комнате Стилкен и которая исчезла после появления Невоспитанной Собаки.

Лираэль прижала собачку к груди и внезапно почувствовала слабую надежду. Это, конечно, не Собака. Но статуэтка намекает, что Собака может вернуться. Улыбнувшись, Лираэль положила каменную фигурку в карман жилета, предварительно убедившись, что она оттуда не выпадет. В тот же карман Лираэль положила темное зеркало, а серебряные трубочки — в другой. «Книгу Памяти и Забвения» она поместила в маленький заплечный мешок, словно специально сшитый для этой цели. Заводную мышь и свисток Лираэль оставила в шкафчике. Там, куда она направляется, они ей вряд ли пригодятся.

Потом девушка разделась и быстро вымылась, радуясь, что ко дню своего девятнадцатилетия она переехала в комнату с отдельной ванной. Хотелось полностью сменить одежду, чтобы ничто не выдавало ее принадлежности к Клэйр. Но когда пришло время одеваться, Лираэль снова облачилась в костюм второй помощницы библиотекаря. Она сказала себе, что эта одежда отражает ее сущность. Она заслужила право носить этот красный жилет. И этого никто у нее не отнимет, хотя она и не настоящая Клэйр.

Лираэль сложила сменную одежду и подумала, брать ли тяжелую шерстяную куртку, которая вряд ли могла ей пригодиться поздней весной и летом. В этот момент в дверь постучали, и раздался голос Киррит.

— Я не имела в виду ничего дурного, когда говорила про твою мать, — мягко говорила Киррит, стоя в дверях. — Ариэль была моей младшей сестрой, я любила ее. Но она отличалась… если ты понимаешь, о чем я говорю. И с ней вечно что-то происходило. Вечно она ввязывалась в неприятности, и… это было нелегко. Я-то была Стражем Юных, должна была следить за порядком. Может быть, я не проявляла к тебе… это трудно понять, когда не видишь, что другие чувствуют или будут чувствовать к тебе… Я хочу сказать, что любила твою мать. И люблю тебя.

— Я знаю, тетя, — ответила Лираэль и, не глядя, швырнула куртку обратно в шкаф. Еще год назад она бы все отдала за то, чтобы услышать эти слова. Чтобы ощутить свою принадлежность к чему-то.

А теперь было слишком поздно. Она покидала Ледник, так же, как ее мать много лет назад. Только мать тогда оставила свою девочку неизвестно на чье попечение.

Но теперь все в прошлом, подумала Лираэль. Я могу забыть все это и начать свою собственную историю. Мне не обязательно знать, почему мать меня бросила или кто был мой отец. Мне и не надо этого знать, говорила себе Лираэль.