Юрий Никитин - Трехручный меч

Рядом со мной вяло ковыряется в тарелке эстет с лицом, исполненным холодной гордыни, уши и скулы высокие, нос тонкий, губы-щелочки, глаза вытянутые к вискам, как у гейши, кожа просто вампирья, настолько белая и чистая, а белоснежные волосы, как у поп-звезды, — до лопаток. Интересно, когда сбросит пурпурную мантию, что за татуировка на эльфячьей коже: просто непристойности или извращения, столь обязательные для загнивающей богемы?

* * *

После роскошного обеда я вышел, довольно покачиваясь и взрыгивая, в коридор, повертел головой, что-то не вижу привычных комнат с буквой М, что означает вовсе не метрополитен, или хотя бы с простонародными двумя нулями, наконец спросил пробегающую мимо эльфину-служаночку. Та в ужасе застыдилась, убежала. Наконец я вышел во двор и стал спрашивать эльфов-конюхов и прочих, которые попроще. Один, самый древний, наконец понял, о чем речь, объяснил, что я говорю о неблагородном, а здесь живут благородные. Неблагородного в этом замке не существует.

— А вы? — спросил я с глубоким сочувствием.

Старик ответил с печалью:

— Увы… мы тоже соприкоснулись с прекрасным, и потому вот…

— Ничего себе усваиваемость, — пробормотал я. — С другой стороны, это и неплохо с таким метаболизмом, но все-таки это такое удовольствие, когда срешь вволю, когда… эх!

Я не стал продолжать, потому что и лицо старика скривилось в мучительной гримасе зависти, должно быть, пытался вспомнить, как это, да и мой кишечник предупредил, что еще одна такая провокация, и он мне достойно ответит, штаны мои сзади потяжелеют на полпудика, на зависть всем простолюдинам замка, воинам, а то, возможно, и самим благородным эльфам.

— Ладно, — сказал я торопливо, — я сам не местный, так что мне можно… на меня здешние порядки не распространяются. До леса не добегу, тут хотя бы сад есть?

— Есть прекрасный розарий…

— Давай показуй розарий! Только быстро. Розарию тоже нужны свежие натуральные, а не всякие там вредные нитраты да пестициды. Еще и спасибо мне скажете… Большое!

Я умчался в сторону розария, мои ноздри уже уловили аромат множества роз, в самом деле нежных, прекрасных, утонченных, аристократичных, тургеневских, а когда выскочил из-за угла, открылся сад из множества клумб, все кусты отделены друг от друга затейливыми дорожками, дабы любоваться со всех сторон, но кусты в половину моего роста, это достаточно, достаточно…

* * *

В саду, как убедился, растут дивные цветы и ходят животные невиданной красы. Пока я трудился под прекрасным кустом роз, я видел не только огромных удивительных бабочек, стрекоз и дивных полупрозрачных кузнечиков, похожих на изделия из драгоценных камней, но и муравьев, что быстро хватали этих прекрасных и дивных, умело обрывали лапы и крылья, с торжеством волочили в темные норы.

— Молодцы, ребята, — прошептал я. — Так им и надо… На фиг прекрасные дворцы из хрусталя Веры Павловны… Мы с Федором Михалычем булыжником в такой дворец…

Муравьи, как я догадывался, живут далеко в лесу и эльфам не подчиняются, просто подземными ходами пробираются в этот сад непуганых дураков и охотятся, как в заповеднике ничего не понимающие в Красных книгах неграмотные варвары.

Вдали между кустами прогуливаются прекрасные лани и олени с золотыми рогами, носятся крохотные дракончики, самые крупные — с воробья, даже по земле бегает и скачет все только самое дивное и прекрасное, ни одной жабы, хотя бы маленькой, не самой противной. Меня начало подташнивать, во рту возник привкус залежалого повидла.

Застегнув штаны, я побрел через сад, зорко всматриваясь в заросшие плющом стены из белого мрамора. Дворец слишком хорош, вызывающе хорош, кричаще и просто нагло хорош, так и хочется плюнуть и нагадить, это же все равно что элитный дом в окружении хрущевок, вот, мол, смотрите и завидуйте, какие мы крутые и сытые, какие морды у нас широкие, а жопы круглые и упитанные.

Кусты зашелестели, я насторожился, привычно вскинул руку, но пальцы пощупали воздух вместо рифленой рукояти меча. Между кустами, низко пригибаясь, крался свирепого вида полуголый варвар с изогнутым мечом в руке. Лицо и тело в шрамах, голые ноги в сандалиях, ременные завязки охватывают до колен, там торчат рукояти двух ножей. За варваром спешит миниатюрная рыжеволосая красотка с пышной прической, вся из себя, из одежды только поясок на бедрах, крупные сиськи, как же без них, а все красотки, у которых размер ниже третьего, остались невыведенные, так эльфам и надо…

Я злорадно ухмыльнулся, прошел мимо, буквально в двух шагах, но варвар и красотка меня в упор не заметили. Во дворе рабочие эльфы набирают воду из колодца, кормят свиней, я затаился среди кустов роз, не хочу выказывать себя раньше времени, а то вдруг поведут учиться или мыть уши, дождался, когда все смотрели в другую сторону, проскользнул за их спинами к малозаметной двери в одну из башен. Подалась довольно легко, не скрипнула… ну да, чтобы в замке эльфов что-нибудь вульгарно скрипнуло!.. я очутился у подножья крутой винтовой лестницы.

Стараясь громко не топать, взбежал наверх, открылась просторная комната, толстые старинные книги в шкафах, что вдоль стен и до потолка, книги на столах, на креслах, а за столом, тоже заваленным книгами, старый-старый эльф, не просто с белыми, как у всех, волосами, а седой весь: брови, ресницы, даже волосы на груди, насколько видно через расстегнутый ворот рубашки.

— Слава труду! — сказал я. — И науке!.. Да здравствуют труженики магии, колдовства и волшбы!.. Ура, товарищи!

Маг оторвал взгляд от книги, я ощутил пронизывающий взор, но лишь бесстыдно улыбнулся, я весь на виду, ничего не скрываю, демократы говорят, что в человеке нет ничего стыдного, все мы от Фрейда с обезьяной, одни инстинкты и подавленные желания.

— Гм, — произнес он холодновато, — хороший девиз… Вы, конечно же, рискнули, молодой человек, очень даже… Я испепеляю всех, даже эльфов высшей гильдии, кто осмеливается вот так… но вы настолько бесстыдны, что просто даже очаровательно…

Я нагло улыбнулся:

— Я же понимаю, что умные люди всегда найдут общий язык!..

Он продолжал сверлить меня взглядом:

— Умные?

— Ну да, — заверил я. Спросил встревоженное — Вы не считаете себя умным?.. Ничего, это пройдет, у вас столько книг!.. Читайте, и вы будете готовы к умной беседе со мной.

Он еще несколько мгновений рассматривал меня, потом кивком указал на самый дальний подоконник:

— Там книга, принеси.

Почему не уважить старого человека, я отправился с готовностью, приходилось лавировать между сундуками, на крынках которых стопки книг, и просторными кожаными креслами, где книгами завалены сиденья так, что поднимаются выше спинок. Книга на подоконнике — как все книги, но, едва я приблизился, прямо из пола выросли человеческие скелеты и протянули ко мне руки.