Саймон Грин - Волк в овчарне

– Вы хотите сказать, когда заклятия будут наложены, никто не сможет покинуть замок в течение дня? – спросил Хок. – Что бы ни случилось?

Они с Фишер быстро переглянулись.

– Совершенно верно. Но, поверьте, ничего не случится. Если бы призрак собирался причинить вред кому-либо, он уже давно сделал бы это. Вероятно, годы заключения смягчили его нрав.

– Уверена, вы правы, – согласилась Фишер. – Но сейчас, когда он только появился, ничего нельзя утверждать с уверенностью. Возможно, разумнее было бы покинуть замок в самом начале, когда стали уходить слуги. Почему вы остались? Не безопаснее ли уехать из Башни?

– Здесь мой дом, – резко ответил Джеми. – Дом, в котором жили десятки поколений моих предков. Я не покину его.

Наступило неловкое молчание.

– Ладно, – примирительно сказала Катрина, – если что-нибудь случится, всегда можно вызвать Стража.

– Кого? – переспросил Хок.

Повисла тишина. Макнейл странно взглянул на Хока, тот про себя выругался. Ему следовало настаивать на полном инструктаже. Ничто не могло выдать их с Фишер лучше, чем незнание семейных традиций и преданий. Но он уже допустил ошибку, теперь необходимо ее исправлять. Он с невинным выражением лица взглянул на Джеми и Катрину и вдруг впервые заметил, что Холли не обращает ни малейшего внимания на их беседу. Она сидела с отсутствующим взором и, казалось, полностью погрузилась в мир собственных мыслей. В этот момент снова заговорила Катрина, и Хок переключил внимание на нее.

– Вы должны были слышать о Страже Макнейлов, – Катрина говорила медленно и осторожно, как с маленьким ребенком. – Возможно, вы знаете его под другим именем. Страж – самая приятная и замечательная легенда нашей семьи. Один из давних предков навеки поселился в Башне, чтобы защищать ее обитателей от любой угрозы. Вероятно, в наказание за какое-то преступление, совершенное им при жизни, о котором он сожалел, но исправить уже не мог. Легенды об этом умалчивают.

– С легендами такое часто случается, – согласился Хок. – Вы, разумеется, правы, я знал это семейное предание. А кто-нибудь видел в последнее время призрак?

– Его несколько веков никто не встречал, – ответил Джеми. – Хотя случаев прибегнуть к его помощи было предостаточно. Поэтому я опасаюсь, что он – просто легенда.

– Я верю в него, – внезапно сказала Холли. – Я каждую ночь молюсь, чтобы он пришел и спас меня. Но он не приходит.

Все с удивлением посмотрели на девушку. Впервые в ее голосе послышалась настоящая страсть и что-то еще… какое-то отчаяние и безысходность. Джеми встревоженно посмотрел на сестру, но ничего не сказал, и Холли снова замолчала. Катрина громко откашлялась.

– Вот портрет Стража, – сказала она, указывая на темную картину, висящую над камином. – Он написан незадолго до его смерти. Выглядит достаточно старым, но кто знает?…

Все посмотрели на портрет. Краски от времени потемнели, но облик рыцаря виднелся четко. Портрет изображал сурового мужчину средних лет, напряженно сидящего в огромном кресле. Кожаные боевые доспехи, обветренное лицо бороздили морщины. Весь его вид ясно говорил, что этот человек чувствовал себя гораздо лучше на лошади в разгаре битвы, чем в семейном кресле. От него исходило ощущение силы и необузданности, а седина и острый крючковатый нос придавали сходство с хищной птицей, выдрессированной человеком, но так и не смирившейся с пленом. Хок с первого взгляда понял, что Страж мог совершить немало преступлений в пылу страсти.

Внезапно дверь в зал отворилась, и вошел Гривз. Все поднялись. Дворецкий церемонно объявил о прибытии Марка и Алистера Макнейлов. Прибывшие вошли вместе, но расстояние, на котором они держались, свидетельствовало о том, что эти родственники отнюдь не испытывают приязни друг к другу. Оба вежливо поклонились Джеми.

Марк Макнейл оказался высоким стройным мужчиной с широким открытым лицом, но с холодной улыбкой. Возраст Марка приближался к тридцати, хотя из-за заметно поредевших волос он выглядел старше. Марк походил на человека, который на любой вечеринке слоняется от группы к группе, надеясь, что кто-то наконец заговорит с ним. Он твердо пожал руку Хока, а руку Изабель поцеловал с заметной неприязнью. Джеми представил его остальным гостям, как еще одного дальнего родственника из Верхнего Маркхема.

– Он почти ваш сосед, – улыбаясь, сказал Джеми. – Уверен, что вам найдется о чем поговорить.

– Замечательно, – буркнул Хок.

– Сомневаюсь, – отрезал Марк. – В Нижнем Маркхеме никогда не было чего-либо, достойного внимания.

Наступило ледяное молчание. Прежде, чем Хок сумел вспомнить, что топора при нем нет, его рука метнулась к поясу. Фишер предостерегающе положила ладонь на его локоть. Марк насмешливо улыбался, как бы удивляясь, что кто-то пытается оспорить абсолютную истину.

– Достаточно! – резко произнес Джеми. – В Башне не будет дуэлей до тех пор, пока я – Макнейл. Немедленно извинись, Марк.

– Разумеется, – согласился Марк. – Прошу прощения.

Тон извинения прозвучал, как новое оскорбление. Хок стиснул зубы, Фишер крепче сжала его локоть. Наконец он сумел взять себя в руки и повернулся поздороваться с Алистером. Марк за его спиной фыркнул и направился к ближайшему бару налить бокал вина. Вздохнув с облегчением, Фишер отпустила Хока и сделала большой глоток из своего фужера.

Алистер крепко пожал руку Хока и церемонно поцеловал Изабель. Он дружески улыбнулся новым родственникам, его улыбка немного разрядила напряженную атмосферу после выходки Марка.

– Как мило с вашей стороны совершить столь далекое путешествие. Нелегко добраться сюда из Нижнего Маркхема в это время года.

– Мы выполнили свой долг, – ответила Изабель. – А вы прибыли издалека?

– Не очень. Я из тех родственников, которых семья не любит признавать. Вырос здесь, в Башне, но семья спровадила меня на Красные Равнины еще в годы моей молодости. У меня были неприятности с одной из служанок, а потом карточные долги, с которыми не смог расплатиться… В общем, ничего особенного, но кто-то решил преподать мне урок, поэтому меня сослали. Не могу сказать, что очень жалею. Я давным-давно мог вернуться, но не видел необходимости. Отличное место – Красные Равнины. Прекрасные ландшафты, замечательная охота и постоянные стычки на границе. Там я и услышал о гибели Дункана. Чертовски грустное событие… Поэтому решил вернуться в лоно семьи и засвидетельствовать свое уважение новому главе рода Макнейлов. Спасибо, что позволил мне пожить у тебя, Джеми, не люблю я ваш Хейвен. Собачье место. С тех пор, как я был здесь в последний раз, ничего не изменилось.

Пока он говорил, Хок исподволь изучал его. Несмотря на солидный возраст (явно за пятьдесят), Алистер выглядел мускулистым и стройным, без грамма лишнего веса. Хотя костюм его сшили уже давно, но носил он его с неподражаемым достоинством, скрывающим старомодность одежды. Коротко подстриженные на военный манер волосы с проседью, крючковатый нос и пристальный взгляд явно выдавали фамильное сходство с мужчиной на портрете. Алистер заметил, что Хок переводит взгляд с него на портрет, и сухо усмехнулся.