Саймон Грин - Хок и Фишер

Хейвен – мрачный город.

Узкие его улочки перемежаются между собой, незамысловатые каменные и деревянные дома подпирают друг друга, словно ища поддержки. Лишенные опоры верхние этажи нависают над улицей, как усталые старики. Освещение отсутствует, но даже в сумерках заметно, что воздух дрожит от невыносимой жары. Хейвен – город портовый, и дожди здесь не редкость, однако не в разгар лета, когда полдень тянется бесконечно, а изнуряющая жара превращает его в настоящую пытку для людей из-за обильного пота, жажды и страшной усталости. Днем слишком жарко, чтобы работать, а ночная духота мешает уснуть. Беспощадное солнце выпарило последние остатки влаги. Иссушенные пыльные улицы наполнило надоедливое жужжание мух. Люди в эти дни становятся раздражительными, нервными, но у них нет сил на ссоры и драки. Все с надеждой посматривают на небо, где только изредка проносятся птицы и, увы, нет никакого намека на дождевую тучу… Тяжело живется в Хейвене летом. Жара сводит человека с ума и пробуждает спящих демонов. Все мечтают о дожде, а долгое горячее лето тянется неумолимо-изнуряюще.

Мужчина и женщина, капитаны городской Стражи, неспешно шли по Чандлер Лейн. Темная сумрачная улочка в самом сердце Северной окраины Хейвена казалась чуть прохладнее остальных – жару здесь кое-как можно перетерпеть. Мухи роились над кучами мусора и открытыми канализационными люками. Приземистые уродливые дома совсем почернели от сажи, которую в изобилии выкидывал расположенный неподалеку кожевенный завод. В воздухе – резкий запах дыма и химикатов.

Высокого, смуглого и, пожалуй, не слишком привлекательного мужчину звали Хок. Черная шелковая повязка на лице закрывала правый глаз. Практически всю правую сторону лица покрывала белая сетка старых шрамов. На Хоке – простая хлопковая рубашка и такие же брюки. Для предписанного уставом черного плаща слишком жарко. Впрочем, Хок и не нуждался в форме Стража. Капитана в Хейвене знал каждый.

На первый взгляд он не казался особенно сильным, скорее худым и жилистым. Черные, до плеч волосы скреплялись серебряной заколкой. Хотя Хоку недавно исполнилось тридцать, в волосах уже поблескивала седина. В общем, это был обычный, не очень уже молодой человек. Правда, первое впечатление от Хока обманчиво: покрытое шрамами лицо и единственный глаз быстро заставляли трезветь самых безнадежных пьяниц. На правом боку Хока – топор на короткой рукоятке вместо положенного по уставу меча. Это оружие он выбрал по своему вкусу.

Капитан Изабель Фишер шла рядом, синхронно повторяя его движения с уверенностью старого напарника. Она была высокого роста – почти шесть футов. Длинная золотистая коса спускалась ей на грудь. Фишер тоже уже под тридцать, и она выглядела скорее привлекательной, чем красивой. Резко очерченные скулы контрастировали с глубокими синими глазами и чувственной линией рта. Как и Хок, она носила хлопковую рубашку и брюки и не надевала форменного плаща. Расстегнутая до пояса рубашка почти обнажала грудь, а закатанные рукава открывали мускулистые, покрытые шрамами руки. Левая рука привычно лежала на эфесе меча.

Капитаны городской Стражи Хок и Фишер – напарники, супруги, люди в Хейвене известные и уважаемые – наводили страх даже на обитателей Северной окраины, куда в поисках убежища стекались отбросы общества. Они считались лучшими Стражами города, и это признавали все. Кроме того, что они были честными и любили работу (сочетание, для Хейвена просто немыслимое), они слыли еще и искусными бойцами.

Хок огляделся и слегка нахмурился. Чандлер Лейн выглядела подозрительно пустынной, нигде не было видно ни души. День клонился к вечеру, и торговля в эти часы обычно была в полном разгаре. На Северной окраине, кстати, можно купить что угодно, надо только знать, где искать. Но сейчас все двери и ставни закрыты, несмотря на удушающую жару. Тени лежали неподвижно. Улица, казалось, замерла.

Хок усмехнулся: если осведомитель не ошибся, скоро здесь станет еще жарче.

– Сегодня полнолуние, – спокойно заметила Фишер.

– Да, вся нечисть вылезет наружу, – кивнул Хок. – Хотя я не понимаю, у кого в такую жару еще хватает сил на преступления?

– И снова мы рыщем, словно гончие, посланные хозяином.

– Не говори на эту тему, Изабель, пожалуйста. Наверняка он прячется здесь, в конце улицы. Нам надо это проверить.

Но Фишер уже понесло.

– Три месяца, – сердито сказала она, – целых три месяца мы с тобой бились над разрешением важнейшей для Хейвена проблемы детской проституции. И что в итоге? Стоило нам только приблизиться к разгадке, – и сверху спускают новый приказ: нас бросают на поиски какого-то вампира!

– Действительно, – согласился Хок. – И дернула нас нелегкая оказаться тогда в «Голове Пони». Будь я проклят, если еще когда-нибудь забреду туда.

«Голова Пони» – обычная забегаловка на Солт Лейн в районе трущоб Восточной окраины. На верхнем этаже располагался бордель, привлекавший любителей побаловаться с детишками. Плати – и никаких вопросов. Детская проституция строжайше запрещалась законом, но кое-кто был сильно заинтересован, чтобы заведение функционировало бесперебойно. Разумеется, «Голова Пони» стремилась работать, не привлекая к себе лишнего внимания. Но однажды владельцы борделя допустили грубую ошибку. Они попытались дать взятку неподкупным Стражам. Хок и Фишер решили прикрыть эту дыру.

Парень у двери преградил им путь. Хок резко ударил его в солнечное сплетение. Парень, охнув, медленно согнулся почти пополам. Фишер выждала подходящий момент и врезала ему кулаком в подбородок. Парень рухнул, не издав ни звука. Хок и Фишер осторожно перешагнули через пего, выбили дверь и ворвались к «Голову Пони».

В зале повисла мертвая тишина. Табачный дым клубами поднимался к потолку. У сидящих за столиками глаза блестели от страха и сдерживаемой ярости. Хок и Фишер, пройдя через прокуренный зал, начали подниматься на второй этаж. Посетители боязливо уступали им дорогу. На ступеньках лестницы их все-таки встретили трое мускулистых парней из тех, что умеют обращаться с мечом. Двоих зарубил Хок, а третьего проткнула насквозь Фишер. Перешагнув через трупы, они поднялись наверх. Там стояла тишина. Все комнаты были пустые. Посетители борделя скрылись.

Но одна проститутка не смогла сбежать – Хок нашел ее в последней комнате. В шелковой рваной рубашке явно большего размера, с толстым слоем грима на лице, девочка сидела на кровати, прикованная цепью к стене; на спине ее алели рубцы от хлыста. Уткнувшись лицом в колени, она тихо плакала. Девочка выглядела не старше двенадцати лет.