Саймон Грин - Злые чары Синей Луны

— Мы можем делать все, что угодно, — объяснил Хок. — Потому что нас не волнует ничего, кроме правды.

— И нам абсолютно безразлично, если в процессе кому-то не поздоровится, — добавила Фишер. — Вы — политики и аристократы. Вы все неизбежно хоть в чем-то, да виноваты.

— Ваше величество! — умоляюще обратился сэр Мартин к королеве. — К вам взываю!

— Ха, как бы не так! — весело откликнулась королева. — Мне нравится их стиль. А вы всегда были слишком приторны на мой вкус, сэр Мартин. И у вас еще хватает наглости взывать ко мне о помощи, когда мне прекрасно известно, что вы с вашими вероломными друзьями замышляли сместить меня с поста регента, дабы получить возможность непосредственно влиять на воспитание Стефена!

Сэр Мартин неохотно повернулся обратно к Хоку, держа руку как можно дальше от рукояти меча.

— Капитан Хок, будем благоразумны…

— Извините, — вмешалась Фишер. — Благоразумие нам не свойственно. А теперь будь паинькой и слейся с окружающим ландшафтом, пока руки-ноги на месте.

— Вы прекрасно справляетесь, когда требуется нагнать страху на бесхребетного чудака вроде Мартина, — раздался новый голос. — Но не всех так легко запугать.

Хок круто обернулся. Он знал этот голос. С тех пор прошло двенадцать лет, но он помнил его. И не забудет никогда. И точно, от толпы широким шагом приближалась знакомая фигура, дабы занять место ретировавшегося сэра Мартина. Все еще гибкий и мускулистый, держа голову высоко и двигаясь со спокойной грацией, почти надменно человек, которого Руперт знал как Роберта Хока, приблизился к трону и остановился. В его волосах уже появилась седина, а возраст и мирная жизнь смягчили резкие черты, но принц узнал его мгновенно.

Руперт и Роберт Хок вместе прошли через Черный лес, бок о бок сражались с демонами. Они прикрывали другу спину и, не задумываясь, рисковали жизнью один ради другого. Роб Хок был впоследствии посвящен королем Харальдом в рыцари за заслуги перед отечеством. Этот выдающийся воин произвел на Руперта такое впечатление, что, отправляясь на юг, он взял себе его имя. Он также был единственным из присутствующих, кто видел Руперта со шрамами и повязкой на глазу, хотя и мельком. Хок изо всех сил старался сохранить непринужденность позы и непреклонно встретить взгляд старого товарища.

— А вы кто такой, черт побери? — спросил он.

— Сэр Роберт Хок, ландграф. Я выступаю за реформы. Меня нелегко запугать.

— Знаю, — сказал Хок. — Я слышал некоторые песни о ваших подвигах во время Войны демонов.

— Можете верить каждому слову, — сказал сэр Роберт. — А после Долгой ночи меня уже мало что пугает.

Долгое время они стояли и молча смотрели друг на друга. Двое мужчин, которые некогда были ближе, чем братья, и чьи пути настолько разошлись. Годы не пощадили сэра Роберта. Вблизи он выглядел гораздо старше своих лет, а в лице появилась суровость, как у человека, сильно побитого жизнью. Он больше походил на отца того Роберта, которого некогда знал принц Руперт. Хок не мог не задуматься: не изменился ли и он сам так же сильно?

— Мы находимся здесь по поручению принца Руперта и принцессы Джулии, — осторожно начал Хок. — И располагаем поддержкой вашей королевы. Вы бросаете им вызов?

— Необязательно, — ответил сэр Роберт. — Не прямо сейчас. Сколько веревочке не виться, конец один. Но будьте осторожны, капитаны. Здесь происходит многое, о чем вы не подозреваете. Здесь секреты кроются внутри загадок, да и правда у всех разная. Не каждый и не всегда является тем, чем кажется.

Хок и Фишер переглянулись. Не намек ли это на узнавание? В лице сэра Роберта определенно ничто не предполагало, что он узнал Руперта и Джулию. Как ни странно, Хок испытал почти разочарование. Как мог Роб Хок настолько его забыть — после всего, что они пережили вместе?

Сэр Вивиан выступил вперед и смерил сэра Роберта ледяным взглядом:

— Похоже, вам не мало известно об этой запутанной ситуации, ландграф. Возможно, вы окажете нам любезность и предложите собственный способ расследования?

Сэр Роберт пожал плечами:

— Вам известно мое отношение к этому делу. Я не делал из него секрета. Единственный способ докопаться до правды, — это допросить под заклятием правды каждого, от самых высших до самых низших.

— На это уйдут месяцы, — отрезал сэр Вивиан. — И, кроме того, это нанесет смертельное оскорбление всем тем представителям благородного сословия, которые дали слово, что ничего не знают о смерти короля Харальда, и поклялись в том своим именем, честью и кровью. И потом, кому вы доверили бы управлять таким заклятием? Магусу? Как будто вы не в курсе, что ему никто не доверяет полностью — ни при дворе, ни за его пределами. Шаману с его знаменитыми предрассудками? А может, какой-нибудь выбранной наугад ведьме из Академии? Нет, учитывая обстоятельства кончины его величества, колдунам доверять расследование нельзя. Мне, как и всем изучавшим это дело, ясно: убийство короля не обошлось без использования магии. Другим путем убийце было не миновать моих гвардейцев и Магусовых щитов. Нет, в первую очередь следует арестовать всех находящихся в данное время в замке магов и подвергнуть их всех допросу под заклятием правды.

— Любой волшебник, кому хватило могущества пройти мимо Магусовых барьеров, без труда стряхнет с себя заклятие правды, — терпеливо разъяснил сэр Роберт. — И, кроме того, магия слишком глубоко проникла в нашу жизнь. Замок и страна просто не в состоянии функционировать без волшебников. Мы не можем позволить себе вступить с ними в открытый конфликт. Гораздо полезнее было бы допросить с пристрастием всех ваших проштрафившихся гвардейцев. Они продолжают клятвенно уверять, будто ничего не видели и не слышали в момент убийства короля, хотя находились прямо за дверями комнаты, когда оно произошло! Мы всегда можем заменить их более независимыми представителями наших вооруженных сил.

— Верьте наемникам, если хотите, — бросил сэр Вивиан. — Впрочем, ваша преданность трону всегда была, по меньшей мере, сомнительна. Мои люди останутся. Они единственные, кто знает замок и его обитателей достаточно хорошо, чтобы иметь возможность досконально расследовать это дело.

— Как всегда, мы с вами остаемся при противоположных мнениях, — заметил сэр Роберт. — Старое против нового.

— Честь против практицизма, — возразил сэр Вивиан.

— Почему бы не перейти сразу к сути вопроса? — предложил сэр Роберт. — Король, как это ни печально, умер, и нам представляется уникальный шанс изменить всю нашу политическую систему. Мы можем сместить монархию, которая служит только себе самой, и заменить ее демократическим правительством, которое служило бы народу.

— Король Харальд при жизни был категорически против решительных перемен, — подчеркнул сэр Вивиан. — А я поддерживаю то, что осталось от его семьи. Ваши слова, однако, все больше и больше звучат, как мотив к убийству. Вы устали ждать перемен и решили самостоятельно начать процесс, убив Харальда?