Гордон Диксон - Дракон, эрл и тролль

Тролль не ответил.

— Да будет ли он говорить! — взорвался граф. — Из-за его упрямства…

— Подожди, Хьюго, — прервал графа Каролинус. — Мне кажется, Мнрогар согласился со мной. В противном случае он бы ответил: «Нет». — Маг повернулся к Мнрогару: — Но ты сказал нам, что собирался найти среди гостей графа другого тролля, а когда тебе представилась такая возможность, взял да заговорил с леди Фалон, Может, она привлекла чем-то твое внимание, а отыскать настоящего тролля ты так и не удосужился? Или ты обманул нас и среди гостей тролля нет и в помине?

— Тролли никогда не лгут, — сказал Мнрогар.

— Мнрогар действительно не лжет, — сказал Каролинус. — Мой опыт и знания позволяют мне говорить об этом с уверенностью. Похоже, он действительно кое-что знает о леди Фалон, но боюсь, большего нам из него не выжать.

Джим решил, что самое время вступить в разговор.

— Ваша светлость, — обратился он к графу, — могу ли я попытаться найти выход из положения?

— Конечно! — воскликнул граф. — О чем речь!

Джим извлек на свет божий шкатулку, которую держал в опущенной руке между стульями.

— Дело в том, что у меня есть магическая шкатулка…

— Магическая шкатулка! — вскричал епископ. — Разве ты не знаешь, что я освятил замок и теперь в его стенах всякая магия не только неуместна, но и бессильна?

— Боюсь, ты не совсем прав, Ричард, — вмешался Каролинус. — Если бы сэр Джеймс предложил воспользоваться магическим приемом, чтобы, предположим, вытянуть из Мнрогара нужные сведения, то такой прием ничего бы не дал. А эта шкатулка весьма почтенного возраста и изначально заряжена магией. Она часть всего сущего и потому не теряет силы от стороннего воздействия. Эту шкатулку подарили моему ученику, и я не в силах запретить ему воспользоваться ею, хотя и должен заметить, что при обращении к ней для пустых целей она может сыграть злую шутку со своим незадачливым хозяином.

— Ха! — насмешливо выдохнул Брайен в самое ухо Джиму.

Джим посмотрел на друга — тот явно ожил, как после сытного ужина. Джим перевел взгляд на Энджи. Та повела головой, давая понять, что во всем полагается на мужа.

— Чем бы ни обернулся для меня опыт, я воспользуюсь шкатулкой, — твердо заявил Джим. — Возможно, мы узнаем все и без Мнрогара.

Джим открыл крышку шкатулки и, опустив голову, громко спросил:

— Отец Агаты Фалон, ты здесь?

— Я здесь. — Глухой голос раздался, словно из подземелья. В комнате неожиданно потемнело. Факелы на стенах теперь еле тлели, тускло и чадно. Огонь в кармине почти загас. Углы комнаты затянул мрак. Повеяло холодом.

— Расскажи, что ты знаешь о своей дочери, — сказал Джим, уткнувшись в шкатулку, — и ответь нам, общалась ли она с троллями.

— Меня зовут Блендис де Фалон. Я родился около ста лет назад. Агата — моя дочь от второго брака. У меня был и сын, но теперь он мертв, как и я. Сын не оправдал моих чаяний — ударился в науки, стал книжным червем, а не рыцарем. — В замогильном голосе послышалась грусть. Джим почувствовал, как холод пробежал по всему его телу.

— Продолжай, — сказал Джим, чуть помедлив.

— Агата, позднее дитя, была для меня отрадой. Я любил ее больше жизни. Агате было около шести лет, когда в один злополучный день ее похитили, вырвав из рук гулявшей с ней няни. Няня, вернувшаяся домой вся в ссадинах и царапинах, рассказала, что девочку после короткой стычки схватила и унесла самка тролля. С того дня я не видел своей Агаты. — Голос замолк.

— С кем еще можно поговорить? — мрачно поинтересовался епископ, вперив тяжелый взгляд в замершую в своем кресле Агату Фалон.

— Няня Агаты Фалон, ты слышишь меня? — спросил Джим, приблизив к губам шкатулку. — Если слышишь, отзовись.

— Я здесь, — раздался из коробки тоненький голосок.

— Расскажи, как случилось, что у тебя отняли ребенка.

— Меня зовут Уинифред Хастингс. Я дочь бедного рыцаря. Незадолго до смерти отец отдал меня в услужение сэру Блендису де Фалону, и я стала ходить за его дочерью. Я умерла два года назад от старости, но хорошо помню тот день, когда отправилась вместе с Агатой гулять в лес, неподалеку от замка. Когда мы шли мимо кустов, из них выскочил тролль, ростом с меня. Тролль вырвал у меня из рук Агату, а меня искусал и исполосовал когтями. Я кое-как добралась до замка и, еле ворочая языком, рассказала сэру Фалону о постигшем его несчастье, после чего потеряла сознание. Я пролежала в беспамятстве несколько дней, а потом еще долго не могла подняться с кровати. Когда поправилась, я с головой ушла в хозяйство, чтобы, насколько хватало сил, подменить вторую жену сэра Фалона, которая умерла при родах Агаты.

— И с тех пор ты больше не видела Агаты Фалон? — спросил Джим.

— Через два года девочка появилась у ворот замка, грязная, исцарапанная, оборванная. Одна я признала в ней дочь сэра Блендиса. Агату окружили вниманием и заботой, но никто так и не смог вытянуть из нее, где она была целых два года.

— Она не рассказала об этом даже отцу? — спросил Джим.

— Не проронила ни слова, как ни бился сэр Фалон. В конце концов он решил, что девочку подменили. Тем не менее, сэр Блендис распорядился, чтобы за Агатой ухаживали так же старательно, как и раньше, и под страхом сурового наказания запретил всем и каждому даже слово молвить о ее печальной истории. Спустя четыре года сэр Фалон умер, а замок и земли отошли к его сыну. Тот мало общался с Агатой, и ее история постепенно забылась.

— Сэр Блендис! — позвал Джим.

— Я здесь, — раздался из шкатулки печальный голос.

— Почему ты охладел к Агате после ее возвращения в замок? Ведь ты сказал, что любил ее больше жизни.

— Я безумно любил свою дочь Агату. А разве та девочка, что отыскалась у ворот замка, была моей дочерью? Она ни внешностью, ни манерами не напоминала Агату.

— И ты так и не выяснил у пришелицы, откуда она взялась?

— Нет, как ни пытался. Но я оставил девочку у себя, приказав домочадцам и челяди держать в строгой тайне все то, что могло бросить тень на имя Фалонов.

— Вполне вероятно, что ребенка действительно подменили, — возвысил голос епископ, устремив взгляд на Агату Фалон. — Леди Агата, во имя спасения своей бессмертной души расскажи нам свою историю.

Агата Фалон безмолвствовала. Казалось, она пропустила слова епископа мимо ушей.

— Если ты не ответишь, — добавил епископ, — я решу, что ты не та, за кого себя выдаешь. И тогда…

Леди Агата неожиданно встрепенулась и пронзила епископа злобным взглядом.

— Я — Агата Фалон! — вскричала она. — Мало ли что наговорила эта коробка. Отец церкви должен противостоять магии, а не потворствовать ей. Что касается моего отца, то он никогда не любил меня, и я не раскрывала ему свою душу. Поищите другого свидетеля моих прегрешений. Утверждаю, что я — Агата Фалон, дочь сэра Блендиса де Фалона, и никакая магия не докажет противного. Таков закон. Или законов уже не существует?