Гордон Диксон - Дракон, эрл и тролль

Он мысленно пробежался по именам святых, которым были посвящены последующие дни. Средневековый календарь обычно различал дни по именам святых, а не по числам. Это было несложно для Джима, но маги слыли людьми рассеянными, поэтому Брайен ему помог.

— После дня святого Фомы Блаженного, — подсказал он, — восьмого дня рождественских праздников, следует день святого Сильвестра, а первое января

— день Обрезания Господа нашего, и — ого-го! — перед нами целый новый год…— Он быстро поправил себя: — Хотя по закону новый год теперь начинается днем святой Богородицы, который приходится на двадцать пятое марта. Извини, Джеймс, я вовсе не хотел наставлять тебя в отношении дней года.

— Ты и не наставлял. Мне необходимо было это знать. Спасибо, Брайен. Однако на какой из этих дней выпадает турнир?

— Ну, вообще-то, — начал Брайен, который выглядел слегка озадаченным, — как уже случалось в прошлом, на турнирах несколько рыцарей получают ранения. А те, кого приглашают на турнир, должны радоваться все двенадцать дней Рождества, оставляя сам турнир на последний, двенадцатый день Рождества, день крещения Господа нашего, который приходится на шестое января.

— Прекрасно, — заявил Джим; его настроение улучшилось. — У меня достаточно времени, чтобы решить сначала проблему графа и тролля, а затем и остальные. Я могу устроить так, чтобы драконы пришли сюда в последний день, когда все смотрят состязания рыцарей. Брайен, ведь на турнир идут все?

— Никто не захочет пропустить его, — заявил Брайен. — Там будут все дворяне, все дамы и господа, вообще все вплоть до самых скромных слуг, арендаторов и работников.

— Что ж, тогда все великолепно, — обрадовался Джим. — Я приглашу драконов прийти после начала турнира и позову на короткое время принца, который благословит их надлежащим образом. Затем они отправятся обратно, и никто не узнает, что они здесь были. Это же великолепно! — Он налил в кубок немного вина и выпил, словно поздравляя себя. — Ты уверен, что все будут на турнире? — спросил он Брайена.

— Разве я только что не сказал тебе это? — ответил Брайен.

— Лучшего и желать нельзя, — сказал Джим, обращаясь скорее к себе, чем к Брайену и Арагху. Внезапно его озарила еще одна мысль. Намечалось возможность убить сразу двух зайцев. — Мне пришла в голову еще одна идея. Я говорил тебе, что Энджи заметила, что всех гостей страшно обрадовал повтор битвы при Слуйсе на рождественском обеде?

— Ну конечно! Я еле удержался, чтобы не броситься в схватку. Хотя, конечно, знал, что это только представление и передо мной актеры, к тому же у меня не было меча, с которым я мог бы сражаться, и я не был подобающе одет для битвы. Но это было гораздо сильнее реальности, Джеймс, гораздо больше, чем ты можешь вообразить!

— То же говорила и Энджи, — ответил Джим и с легким огорчением вспомнил, что улыбался, слушая рассказ жены об этом примитивном представлении и игре актеров. — Но представление натолкнуло Энджи на одну мысль. Она подумала, что мы, с твоей помощью, Брайен, и, конечно, с твоей, Арагх, а еще с помощью Каролинуса и других, могли бы поставить подобную пьесу для развлечения гостей в какой-нибудь из дней праздника. Возможно, лучше всего устроить представление в последний день после обеда, который, несомненно, последует за турниром. Энджи хотела бы, чтобы это была сцена с яслями младенца Христа.

— Сцена с яслями? — нахмурился Брайен.

— Понимаешь, — поспешил Джим, внезапно поняв, что Брайен может не знать этой сцены, — сразу после рождения Христа в хлев, где были ослики, волы, святая Мария и святой Иосиф, пришли пастухи, чтобы поклониться новорожденному царю царей.

— Разве? — Брайен восхитился и изумился. — Я и не знал… но это великолепная мысль, Джеймс. Ты должен сделать это во что бы то ни стало. Я буду только рад тебе помочь. А ты Арагх?

— С какой стати?

Брайен поспешно перенес внимание от волка к Джиму:

— Это великолепная мысль — и именно в последний день. Особенно потому, что обед на двенадцатый день Рождества венчает праздники и ожидать больше уже нечего. Ведь представление состоится во время обеда, как и битва при Слуйсе?

— Вообще-то я думал, что, если мы будем в это время не в замке, который защищен благословением епископа, и если мы с Каролинусом немного улучшим эту сцену с помощью магии…— Он внезапно замолчал.

Брайен и Арагх внимательно глядели на него.

— Я только сейчас понял, как мы это сделаем. — Он помолчал секунду и продолжил. — Даже лучше, если представление состоится прямо на турнире. Возможно, я смогу узнать, кто переодетый тролль, что тоже украсит праздник. Брайен, а что, если под конец турнира появится рослый рыцарь на черном жеребце в черных доспехах и откажется назвать себя? Пусть он не произносит ни слова, но вызовет любого из присутствующих скрестить копья?

Глаза Брайена загорелись.

— Великолепная мысль, Джеймс! — Затем его лицо омрачилось. — Но, кто бы ни играл роль Черного Рыцаря, другие гости его опознают. Они заметят, кого среди них нет, ведь Черный Рыцарь должен уйти тайком и рано, чтобы надеть доспехи и сесть на коня.

— А если рыцарем будет не гость? Тогда всем останется поверить, что он тот, за кого себя выдает. Это будет самый большой рыцарь в доспехах, какого они когда-либо видели, и конь будет самый большой и дикий, какого они когда-либо видели.

От возбуждения у Брайена перехватило дыхание. В глазах его светился огонь. Потом лицо его вновь омрачилось.

— Но, если не кто-то из гостей, откуда же возьмется Черный Рыцарь? Поблизости нет ни одного дворянина, который мог бы сыграть эту роль и которого бы не пригласили в замок на Рождество. — На его лице появилась тревога. — Надеюсь, ты не думаешь, что ты или Каролинус можете создать некое существо, которое выступит против благородного христианина? Разве не потому ты хотел бы, чтобы все случилось на ристалище, ведь оно в стороне от замка, который благословил епископ?

— Нет, злого, темного духа не будет, будет лишь сверхъестественное существо. — Джим все еще кипел энтузиазмом.

Лицо Брайена стало угрюмым.

— Боюсь, так не пойдет, Джеймс. Ни одного дворянина нельзя принудить сражаться с недворянином. А тем более со сверхъестественным существом.

— Подожди минутку. Послушай меня, Брайен. Это создание будет выглядеть как крупный рыцарь в доспехах, но оно не произнесет ни слова и даже не укажет своего ранга. Кто-нибудь из гостей может громко предположить, что он приехал откуда-нибудь из Европы. А кто-нибудь еще, пусть я, скажет, что, если Черный Рыцарь не христианин, то долг каждого дворянина доказать, что такое создание не может выстоять против настоящего благородного человека и христианина. Тогда я сам с радостью выйду на бой против него.