Артур Баневич - Драконий коготь

Несмотря ни на что, благодаря установленным на надстройках онаграм Збрхл мог постоянно держать залив под обстрелом. Галеру развернуло, ритмач ругался с рулевым, весла сталкивались, но ротмистра это нисколько не волновало. Он стоял на кормовой надстройке, поблескивая издали кубком, и присматривал за тем, чтобы кнехты вращали поворотный рычаг установленного там орудия. По крайней мере одно должно было находиться в постоянной боевой готовности, независимо от того, что оставшиеся без офицеров бикопулиссцы сделают со своим кораблем.

— Невероятно, — наконец бросил Венсуэлли. — У меня марсовый… — Что-то стукнуло, что-то залопотало между парусами. — О дьявольщина!

Дебрен успел заметить, что марсовый, рухнувший на дно залива и поднявший на удивление большую волну, не кричал и никаких знаков не подавал.

— Был… марсовый, — шепнул побелевшими губами опп Гремк. — Был.

В ста пятидесяти саженях от них Збрхл отставил кубок. Матрос с драккара съехал на животе к воде, получил по голове не столь проворным, как он, буравом и захлебнулся. Солган присела за рулевой колонкой, кто-то из писарей схватил складной табуретик, прикрыл им голову.

— …не вижу… — орал против ветра ротмистр. — А уж на… нету…

— А, пропади вы все пропадом, юристы! — скрежетнул зубами Венсуэлли. — А ну давай, растяпа, гони на склад с оружием, одним духом тащи сюда щиты и несколько арбалетов.

Юрист извлек из-за пазухи искусно украшенный завитушками флакончик, откупорил, отхлебнул. Дохнуло маримальским дистиллятом, ценимым тамошними конниками и потому именуемым коняком или коническим напитком. Дебрен считал его мерзостью, но знал, что крепость свою он оправдывает.

— Удержи их, — прохрипел Вендерк опп Гремк. — Испортишь все, глупец! Никакого военного оружия, только то, что гражданские носят, только для самозащиты.

— А пошел ты в задницу со своей самозащитой! Давайте сюда шлем!

— Отодвинь столик, Цулья, — пискнула из-за рулевой колонки Солган, — берись за перо! Пишите: «Град камней крупнее домов, застивших солнце своим количеством…»

— Это, пожалуй, всего лишь несколько горстей щебенки, — дернул адмирала за руку Гремк. — Слышал Збрхла? Никого там нет, наверху. А уж дракона-то и подавно. Ветер подул, может, суслик пробежал, немного шума наделал, а глупый матросик в портки наклал и вывалился из марсовой бочки. Отмени приказ, черт побери, не то я тебя адмиральского патента лишу, а тогда знаешь, что будет…

— Свинья ты, Вендерк.

— Я юрист. Блюду указания клиента. Я должен тебя защищать от доверителей и палача, если Императору будешь хорошо служить, а ежели нет, то да снизойдет на тебя человеческая и Божеская, ну, милость… Видишь, сразу надо было…

Венсуэлли, хмурый, как кладбищенская ночь, жестом удержал сражающихся с засовом двери матросов.

— Дебрен, ты что дуб дубом стоишь? Наколдуй мне какой-нибудь шлем гражданский, самооборонный, если тебе делать нечего. А ты, Солган, перестань верещать. Ведь они этого ни за что в жизни записать не успеют, даже если у них от спешки перья загорятся.

— Дурак ты, Венсуэлли. Каждый из них третье слово записывает, порой сокращенно, потому и успевают запросто. Это называется научная организация труда, НОТ, невежда… — Хронистка уже не пряталась за рулем, а стояла, стряхивая шапочкой пыль с туфель. — Пишите, ученики: «Разложение дисциплины и пробелы в образовании, а также определенные отягощающие факторы привели к этому несчастному случаю…»

— Она права, — продолжил опп Гремк. — Взгляни на того простака в проржавевших латах. Знаю я их, странствующих рыцарей, отуманенных магией… Такой кресала не выдумает, большинство из них забрала в публичном месте не поднимет, чтобы не вызвать смеха глупым выражением лица. Но дракона, поверь, такой болтающийся по миру рыцарь за полмили как кобель суку почует. А этот-то и за милю наверняка.

— Брехня.

— Нет, Венсуэлли. Не случайно именно этого придворного рыцаря княгини Помпадрины Добродетельной мне взять присоветовали. Он, понимаешь, хоть и анонимный, но род свой ведет от благородных рыцарей-дракоборцев…

— Не дракоборцев, а дракобойцев, — поправила Солган.

— Я знаю, что говорю. При моей профессии точность слова гораздо весомее, чем при вашей, любезная дама. Именно дракоборцы, ибо до сих пор каждый глава рода, оставивший потомство, плыл на Малый Чиряк и здесь, после героической борьбы с драконьим когтем, замертво падал. Он, а не дракон. Значит, не дракобойцы они, а дракоборцы.

— Благодарю, Вендерк. Ты поднял мне настроение, чума тебя побери.

— Давай без сарказма, адмирал. Я лишь говорю, что господин Голубой в драконах разбирается и скотину эту учует издалека. Пока он здесь торчит, будто пугало против воробьев, нам ничего не грозит.

В проливе потерявший надежду Люванец, последний сухой в команде, с двумя чеканами в рукам взбирался на драккар, галера, отвернувшаяся кормой, дрейфовала между мелями. Было тихо и спокойно. Из-за серых туч то и дело проглядывал размытый диск солнца.

— Придется здесь ночевать, — отметил Дебрен. Солган, очернявшая руководство экспедиции в глазах младого поколения, замолчала на полуслове. Юрист сглотнул, живот у него немного опал. Венсуэлли, тихо посвистывая сквозь зубы, глядел поверх носа корабля на лес. Странно тихий, странно мрачный. Конь Голубого рыцаря фыркнул, нервно застриг ушами.

— Сожалею.

— Сожалею, доблестный рыцарь, — сказал Вендерк опп Гремк, даже не пытаясь прикинуться опечаленным. — Процесс высадки на сушу в соответствии с «Морским и океанским кодексом» пока что в мореплавании не отменен. Закон гласит: «Ежели швартование и разгрузка учиняются на расстоянии от борта, корабельным бумом либо иным устройством, магическим такоже определяемым, или же под портовым краном, то в таковом разе ответственность несет докерский цех». Ты видишь здесь какой-нибудь кран, не говоря уж о порте вообще? Сквозь твое забрало наверняка мало что видать, так я тебе помогу: нет здесь ничего похожего, а сие означает, что ты находишься под командой капитана, в данном случае адмирала, и находиться будешь, пока на расстояние бума не отойдешь. И ежели с тобой по пути какая-никакая неприятность приключится, то не кто иной, как упомянутый адмирал, будет от стыда глазами хлопать и золотишком твой промах прикрывать. А расплата за столь именитого дворянина разорила бы его вконец, поэтому не чини препятствий и позволь специалистам предварительно исследовать район.

Латы скрипнули, пошевелили рукой, но быстро признали себя проигравшими. Из-за обета молчания владелец лат изначально оказывался в дискуссии с профессиональным юристом в проигрыше. От двуручного меча, традиционного оружия дракобойцев, тоже было мало проку. Венсуэлли, видя, как яростно сопротивляется блокирующий выход корпус драккара, сменил тактику и перетащил на «Ласточку» солидный десантный отряд. Правда, на Збрхле, его кнехтах и приданных им матросах обоих экипажей не было и признаков металла, а в руках они держали недостойные воина чисто гражданские орудия самозащиты, однако их было многовато против одного человека, пусть и закованного в броню.