Терри Брукс - Эльфийские камни Шаннары

Внезапно серые всадники развернулись в одну линию, перекрывая демонам путь вперед, человек со шрамами на лице поднял руку. Разбросанные на сотни ярдов по лугу, демоны больше не представляли собой единое, сплоченное войско; они затравленно озирались кругом, поняв теперь, что задумали эльфы. С двух сторон появилась эльфийская кавалерия, окружая демонов, как стадо. В бреши позади появилась высокая фигура в черном плаще — темный воин одиноко стоял на вершине нижнего склона Кенсроу, синий огонь рвался из его протянутых рук, раскидывая демонов, мечущихся внутри Входа Баена. Запертые в ловушке, они безнадежно пытались прорвать линии эльфийской конницы. Но ряды эльфов неумолимо сходились, мечи и копья тянулись к черным телам, пронзая и кромсая их на части. В считанные секунды натиск демонов был остановлен. Вход Баена наполнился победными криками эльфов.

Но это был далеко не конец. Битва бушевала весь день. Снова и снова демоны собирались и бросались на эльфийскую фалангу, перекрывающую им путь. Снова и снова они пробирались мимо эльфийских лучников и огня друида, сквозь мечи и копья пехоты только для того, чтобы вновь оказаться перед солдатами Вольного Корпуса. Раздразненные, доведенные до бешенства, они давали втянуть себя в погоню. Иногда их выманивали к берегам Иннисбора, иногда — на склоны Кенсроу или в Саранданон. И когда демонам казалось, что вот-вот они настигнут неуловимую конницу, вдруг обнаруживалось, что азарт погони увел их слишком далеко от собратьев и они окружены эльфийской кавалерией. Демоны в ярости бросались на врага, но спасения не было. Разделавшись с частью войска демонов, эльфы уносились обратно, и снова их ряды смыкались поперек Входа Баена.

Время от времени демоны пытались занять склоны Кенсроу в надежде избавиться от ненавистных им длинных луков. Но эльфийские лучники очень удачно расположились между скал и, скрытые валунами и выступами, метко пронзали стрелами тех, кто пытался добраться до них. Среди лучников стоял гигант в черном плаще, волшебный огонь бил из его рук, его ужасающая мощь прикрывала эльфов, которые сражались внизу. Демоны всеми способами старались подобраться к нему: рыли ходы в земле, летели по воздуху, как мухи, карабкались по отвесным скалам. Но все их попытки были тщетны.

В одной из атак демонам удалось сокрушить эльфийскую фалангу у самого берега Иннисбора — сотни атакующих карабкались по влажным песчаным холмам, оттесняя защитников к открытой долине. На какое-то мгновение даже казалось, что эльфийская линия обороны прорвана окончательно. Но героическим усилием кавалерии удалось стянуть свои силы и решительным ударом сбросить демонов в воды Иннисбора. Конница буквально врезалась в ряды наступающих, когда те тонкой линией растянулись вдоль берега спиной к воде. Атакующие дрогнули и рассыпались, сметенные подоспевшей эльфийской пехотой. Брешь снова закрылась.

Тысячи демонов погибли в тот день в бессмысленных, глупых и беспощадно-жестоких бросках на Вход Баена. Их атаки не прекращались, они стремились вперед, на скалы, с какой-то слепой решимостью, навстречу очевидной гибели. Они умирали сотнями в своем стремлении прорваться к Саранданону, эльфы и люди с границы умирали вместе с ними. Но поражение, которое постигло эльфов в проходах Разлома, в этот день не повторилось: снова и снова защитники отбрасывали нападающих назад, передние линии демонов были полностью уничтожены еще до того, как оставшиеся дождались подкрепления.

В полдень демоны предприняли последнюю атаку. Собравшись внутри Входа Баена, они ринулись на эльфийскую фалангу и смели ее, разбросали одним только численным превосходством. Они со звериной яростью ломились сквозь образовавшиеся бреши — без каких-либо тактических планов и хитростей. Эльфы нанесли ответный удар — конница бросилась в самую гущу демонских полчищ. Мечи и копья глубоко вонзились в сплетение корчащихся темных тел. Воины в отчаянии бросались вперед и вновь отступали. И в конце концов демоны сдались — они отступили во Вход Баена, скалы звенели от криков ярости. Демоны уходили, затаптывая своих раненых, пробирались к холмам по ту сторону, пока Вход Баена не опустел окончательно.

Эльфы смотрели им вслед с усталым недоверием, пока последние из уходящих не скрылись за гребнем холмов и топот их не растворился в тишине. Оглядевшись вокруг, эльфы лишь теперь поняли, насколько чудовищной была битва. Тысячи скрюченных темных тел закрыли собой зелень луга, окровавленные, искалеченные, они забили проход. Может быть, в первый раз эльфы устрашились по-настоящему. Жизнь как будто вообще ничего не значила для демонов; они, казалось, предпочитают смерть, и это ужасало больше всего. Потом эльфы стали искать друзей и соратников. Множество рук потянулось друг к другу, крепко сжимаясь, — оставшихся переполняло облегчение и радость, что они уцелели в этой ужасной бойне.

У края Входа Баена Андер Элессдил нашел Каела Пинданона и, повинуясь порыву, крепко обнял старого воина. Эльфы наконец поняли, что это их день, и крики восторга поднялись в небо. Сти Джанс въехал во Вход во главе Вольного Корпуса, и люди присоединились к эльфам, пики поднялись в приветствии. Победные крики отдавались эхом по всему Саранданону.

И лишь Алланон стоял отдельно от всех. Со склона Кенсроу он смотрел на север, туда, где только что скрылись демоны, и размышлял над тем, почему они так бездумно идут на верную смерть и, что самое важное, почему среди них не было того, кого называют Дагдамор.

День растворился в сумерках, ночь тихо опустилась на землю. У края Входа Баена армия Западной Земли готовилась к новой атаке демонов. Но демоны не пришли. Не пришли они и на рассвете, хотя эльфы и люди с границы ждали их. Проходило утро, и растущее беспокойство охватило ряды защитников.

В полдень Андер пошел искать Алланона, надеясь, что друид сможет как-то объяснить это. Он поднялся по склону Кенсроу туда, где друид одиноко нес дежурство под прикрытием скалистого выступа; маг пристально смотрел вдаль через Саранданон. Андер не разговаривал с Алланоном со вчерашнего дня, когда друид забрался в эти горы. Охваченный ликованием по поводу победы над демонами, принц мало думал об уходе друида. В конце концов, он всегда исчезает и появляется без всяких объяснений. Однако сейчас Андер поймал себя на мысли, что ему действительно интересно, почему на этот раз Алланон предпочел одиночество.

Друид повернулся к нему, и Андер сразу же понял почему. Лицо Алланона, всегда смуглое, теперь было мертвенно-бледным, усталым и словно увядшим, резкие морщины прорезали его, в проницательных черных глазах застыла какая-то мрачная дума. Андер слегка отстранился, разглядывая друида.