Терри Брукс - Песнь Шаннары

Но иногда приходили и мысли о Короле Серебряной реки — ясные и пронзительные, исполненные волшебства и тайны. “Помни, — настойчиво и мягко шептали они. — Ты еще должен многое сделать. Не забудь”. Но Джайр, казалось, уже забыл. Спрятанные под рубашкой, подальше от всевидящих глаз мвеллрета, с долинцем остались дары Короля, дары его светлой магии: кристалл видения и кошелек с Серебристой Пылью. Они еще у него. И он, Джайр, обязательно их сохранит. Но для чего? Цель была абсолютно неясной, она затерялась в бешеном вихре лихорадки, спряталась где-то в глубинах сознания.

Только вечером, когда они остановились на ночлег, мвеллрет заметил, что творится с долинцем, и дал ему выпить какое-то лекарство, смешав его с горьким крепким элем. Джайр ни за что не хотел принимать это снадобье — в бреду лихорадки или же просто не доверяя мвеллрету, — но Ститхис разжал ему зубы и насильно влил в рот лекарство. А вскоре долинец заснул и проспал всю ночь. Утром мвеллрет влил в него еще изрядную порцию, горького зелья, а к вечеру второго дня их совместного пути лихорадка начала отступать.

Вторую ночь они провели в пещере, которая выходила прямо на темные воды реки. Теперь вдоль берега тянулся высокий скалистый кряж, и путники без труда нашли подходящее укрытие, сухое и достаточно теплое по сравнению с промозглой прохладой леса. В эту ночь Джайру удалось поговорить с мвеллретом. Они как раз закончили свой нехитрый ужин из кореньев, вяленого мяса и кружки крепкого эля и сидели во тьме, настороженно глядя друг на друга. Снаружи лил дождь, хлеща по деревьям, камням и размокшей земле. На этот раз Ститхис почему-то не спешил заталкивать кляп в рот долинца, как всегда делал сразу же по окончании трапезы. Мвеллрет просто сидел и смотрел на Джайра, глаза его мерцали холодным огнем, тень капюшона скрывала змеиную морду. Или все же лицо? Время шло, а мвеллрет все сидел неподвижно и молча смотрел, и в конце концов Джайру стало совсем уж неуютно. Он набрался духу и осторожно спросил:

— Куда ты меня ведешь?

И без того узкие глаза мвеллрета превратились в щелки, и долинец вдруг понял: Ститхис ждал, когда он заговорит.

— Идем ее тобой в Выссокие Бины. Джайр рассеянно покачал головой:

— В Высокие Бины?

— Горы перед Вороньим Ссреззом, эльфин, — прошипел мвеллрет. — Немного побудешшь в этих горах, ззадержжишшься там. В Дан-Фи-Аране, темнице гномов.

У долинца пересохло во рту.

— В темнице? Ты собираешься бросить меня в тюрьму?

— Сславное мессто для дорогих госстей, — проскрежетал Ститхис и рассмеялся.

Джайр невольно поежился при звуках этого зловещего смеха и попытался прогнать внезапно охвативший его страх.

— Но почему? — выдавил он. — Что тебе от меня нужно?

— Шшш! — Мвеллрет многозначительно поднял палец. — Неужжели жже эльфин не ззнает? Неужже-ли ещще не догадалсся? — Он подался вперед. — Тогда сслушшай меня, человечишшко. Сслушшай! Нашш народ — великое племя, и ранынше мы были хоззяевами гор. Весей жжиззни в горах. А потом пришшел Власстелин Тьмы — много, много лет наззад, — но мы ззаключили сс ним седелку. Чтобы он насс осставил в покое, мы отдали ему на сслужжение гномов. И оссталиссь хоззяевами в горах. Всскоре ссам Власстелин Тьмы ссгинул. Но мы-то жживем. Мы жживем! — Ститхис повертел в воздухе когтистым пальцем. — А поссле пришшли сстранники, поднялиссь изз черной ямы — Мельморда, поднялиссь на нашши горы. Они говорили, что сслужжат магии Власстелина Тьмы. И говорят: и вы сслужжите. Дайте нам дом, где жжить. Дайте людишшек нам в усслужжение. Отдайте весе. А вззамен — ничего.

Мы отказзали сстранникам-Мордам. Мы тожже были ссильны. Но что-то сс нами сслучилоссь. Мы сстали сслабеть и умирать. А молодых не рожждалоссь. Ссловно мор ссгубил нашше племя. Годы шшли — насс оссталассь лишшь горсстка. Но весе равно сстранники гнали насс сс гор. Насс было мало — пришшлоссь уйти. — Он замолчал. Исполненный гнева и горечи взгляд зеленых змеиных глаз прожег долинца насквозь. — Броссили меня умирать, сстранники-Морды. Черные ззлобные твари. Но я выжжил!

Джайр уставился на ящера. Ститхис сам подтвердил, что во времена Шиа Омсворда мвеллреты отдавали Чародею-Владыке племена горных гномов, чтобы тот повел их на битву с людьми Южной Земли в Третьей Войне Народов, которая, к счастью, не состоялась. И мвеллреты пошли на это, чтобы сохранить свое царство в Вороньем Срезе. Дворфы об этом подозревали, Форкер сам говорил Джайру. Ну а потом пришли призраки-Морды, наследники магии Чародея-Владыки, и отобрали у мвеллретов Вороний Срез. Да, ведь черные странники стремились установить господство над всей Восточной Землей. Но ящеры стали сопротивляться, и Морды наслали на мвеллретов мор и так уничтожили их. Значит, Ститхиса действительно прогнали из дому… и там, в Капаале, он не соврал…

— Ну а я здесь при чем? — с дурным предчувствием спросил долинец.

— Магия! — быстро ответил мвеллрет. — Магия, дружжок! Мне нужжна твоя ссила. Песснь, что ты поешшь, должжна сстать моей! Ты владеешшь магией и ты должжен отдать ее мне!

— Нет! — выдохнул Джайр. Чешуйчатая морда скривилась.

— Нет, дружжок? Ссила магии должжна вернутьсся к моему народу — не к Мордам. И ты от-дашшь ссвою магию, эльфин. Там, в темнице, отдашшь. Вот увидишшь.

Джайр отвернулся. Ну вот, пожалуйста, та же история, что и с седтом Спилком: обоим нужна его магия. Именно то, чего он не может отдать. Он с ней родился, с песнью желаний, и только он, Джайр, может вызывать ее силу. Как и для седта, для мвеллрета она бесполезна.

А потом внезапная мысль пронзила сознание. Долинец похолодел: а что, если Ститхис знает об этом? Вдруг мвеллрет понимает, что сам он не сможет подчинить себе эту силу, и намерен использовать ее через Джайра? Долинец не забыл, что сделал с ним мвеллрет в подвале Капааля: каким-то таинственным образом он заставил его вызвать заклятие…

У Джайра перехватило дыхание. О черт! А вдруг мвеллрет знает — ну или хотя бы подозревает, — что у него есть не только песнь? А вдруг он может почувствовать присутствие кристалла видения и Серебристой Пыли?

— Нет, ты не сможешь их получить, — прошептал долинец, не успев даже осознать, что он говорит. В его голосе звенело тихое отчаяние.

— Там, в темнице, ты передумаешшь, человечишшко, — прошипел в ответ мвеллрет. — Поссмотришшь.

А потом Ститхис вновь связал Джайра и засунул ему в рот кляп. Долинец еще долго не мог заснуть. Он лежал в темноте, слушая шелест дождя, дыхание спящего мвеллрета и вой ветра, гоняющего грозовые тучи над промокшим лесом. И мысли долинца были темнее непроглядного мрака пещеры. Что же делать? Как быть? Его поиск Колодца Небес и планы спасения Брин остались теперь позади. А впереди… впереди — Дан-Фи-Аран, темница гномов. Которая вполне может стать могилой ему, ибо мвеллрет будет держать Джайра там, пока тот не раскроет ему всех секретов эльфийской магии. В этом долинец не сомневался. Но и еще в одном он был уверен: никогда не откроет он мвеллрету этих секретов. Они — только его; и свою магическую силу Джайр посвятил служению Королю Серебряной реки. Потому что взамен тот обещал ему жизнь сестры. Джайр сохранит тайны. И все же… почему-то долинец чувствовал, что, как бы он ни сопротивлялся, какую бы силу ни противопоставил Ститхису, рано или поздно мвеллрет обязательно отыщет способ вытянуть из Джайра все его тайны. Где-то вдали прогремел гром — звук волной прокатился по лесу, глухой и зловещий, наводящий ужас. Но ужаснее в сто крат было отчаяние Джайра. Еще долго не мог он заснуть, но в конце концов усталость все-таки одолела долинца.