Патриция Брей - Выбор Девлина

— Он улизнул от охранявшего его стражника почти шесть часов назад. Мои люди обыскали каждую пядь вокруг замка, но Избранного простыл и след.

— На вашем месте я бы не беспокоился.

Капитан Драккен горько усмехнулась.

— Тебе легко говорить. Не на тебя дважды покушались за последний месяц. Я имею в виду те две попытки покушения, о которых мне известно. Черт бы подрал этого упрямца! Ну почему он выбрал именно эту ночь для своих похождений? Половина Кингсхольма надралась в стельку, а вторая половина усердно пытается примкнуть к первой. Стражники рассредоточены по всему городу, чтобы хоть как-то поддержать порядок, и в это самое время он решает ускользнуть! — Капитан Драккен укоризненно покачала головой. — Мы и раньше, случалось, выпускали его из виду, но чтобы так надолго — еще ни разу. Боюсь, как бы не случилось чего плохого.

Она и вправду выглядела сильно обеспокоенной. Стивен заколебался. Если бы Девлин захотел, он сам сообщил бы ей о своих намерениях. Юноше казалось, что рассказать капитану Драккен о том, что ему известно, — значит предать дружбу. Ну а если смолчать, она поднимет на ноги всю королевскую стражу, и если Девлина найдут, это будет еще худшим предательством со стороны менестреля.

— Я знал, что Девлин не придет, потому что кейрийцы не отмечают Праздник Зимнего Солнцестояния. Сегодня у них очень важный день — День Поминовения, — объяснил Стивен.

— Поминовения чего или кого?

— Мертвых.

Глаза капитана расширились от изумления.

— Это он сказал тебе?

— Нет, он ничего мне не говорил. Но я немного знаком с традициями его народа. В этот день каждый кейриец оплакивает умерших родных и близких. Не ищите его, он сам вернется. Если кто и заслужил право провести этот день наедине со своей скорбью, то это Избранный.

Стивен собрался уходить, однако Драккен удержала его за рукав. Юноша неохотно обернулся.

— Ты знаешь что-то, чего не знаю я? — сурово спросила капитан королевской стражи.

Стивен спокойно выдержал ее взгляд.

— Ничего такого, чем бы я мог поделиться с вами. Повторяю, оставьте его в покое.

Не сводя глаз с лица менестреля, капитан Драккен медленно кивнула.

— Я подожду еще час после рассвета, — сказала она.

Стивен вернулся в зал и занял свое место на подмостках, но мысли его были далеки от музыки. Правильно ли он поступил? А что, если капитан Драккен права, и Девлин в самом деле попал в беду? Может, уговорив капитана подождать, Стивен, сам того не желая, навредил другу? Нужно верить в своего товарища, мысленно повторял менестрель. Девлин в состоянии постоять за себя. Он нарочно оставил в дураках охрану, потому что хотел побыть один. Это его право и обычай его народа.

Стивен всерьез занялся изучением всего, что связано с ремеслом менестреля. Со временем он стал немного понимать кейрийский язык. Девлин никогда не спрашивал, а Стивен не видел причин рассказывать об этом — особенно после того, как слышал разговоры Избранного во сне, когда того снедала лихорадка и мучили кошмары. Стивен понял лишь часть из того, что бормотал Девлин, но и этого оказалось более чем достаточно.

«Керри» было лишь одним из имен, которые называл Избранный. Кого еще он оплакивает, менестрель не знал, но он своими глазами видел всю глубину страдания и боли, скрываемых Девлином от окружающего мира. Если бы Девлин позволил, Стивен разделил бы с ним скорбь, но об этом не было и речи. Менестрелю только и оставалось, что хранить тайны Избранного, как свои собственные.

Девлин плакал, пока не выплакал все слезы, однако бездонный колодец его горя был неисчерпаем. Он вновь и вновь перебирал свои грехи и потери, пока не почувствовал головокружение от печали и целого дня поста. Он настороженно прислушался, но не разобрал других звуков, кроме биения собственного сердца и свиста ветра в ветвях. Ночь близилась к концу, и Девлин понял, что мертвые не хотят с ним говорить.

Может быть, Владыка Хаакон уже отпустил им все прегрешения, и они больше не скитаются по земле. А может, их души витают над родными холмами Дункейра, и им нет нужды отвечать на зов Девлина в чужой стране.

Или они просто не желают говорить с ним, думая, что он забыл их. Прошлой зимой Девлин метался в бреду, сгорая от лихорадки, вызванной ранами, которые он получил в схватке с котравами. Он скорчился в их логове, ожидая смерти, но через несколько суток обнаружил, что все еще жив… и что пропустил День Поминовения. Только год спустя он искупил эту вину. Он выполнил свой долг перед семьей Кормака, обеспечив его жену и детей до конца жизни. Он призвал в свидетели Владыку Хаакона и взял на себя грехи, отягощавшие души тех, кто ушел из этого мира раньше срока.

С первыми лучами рассвета Девлин обрел мир в душе. Он сделал все, что мог. Все, что по силам смертному — ведь не в его власти вернуть к жизни мертвых или изменить прошлое. Он взял на себя их грехи и теперь без страха ждал того дня, когда Боги свершат над ним свой суд.

Девлин растер замерзшие пальцы и достал из кармана фляжку и кремень. Он налил спирт в чашу и поджег его. Языки вспыхнувшего пламени лизали стенки медной чаши. Когда огонь погас, Девлин снова спрятал чашу под плащом. Добрый глоток кельджа согрел его внутренности и заставил кровь бежать быстрее по жилам. Ноги затекли от долгой неподвижности, и, с трудом поднявшись, Девлин прислонился к дубу, словно старик.

Немного постояв, он отправился обратно во дворец.

Медленно, почти неуловимо, зимние морозы уступили место весеннему теплу. Империя постепенно пробуждалась к жизни, точно огромный зверь, потягивающийся после долгой спячки.

Первыми в столицу прибыли посланцы из дальних провинций с вестями о трудностях и бедах, вызванных стужей. За ними в Кингсхольм съехались знатные вельможи со своими приближенными. Придворные аристократы тоже стряхнули с себя зимнюю хандру: рушились старые союзы, появлялись новые.

Королевский замок, долгие месяцы пустой и гулкий, заполнился людьми. Дворяне, много лет не посещавшие столицу, непременно хотели напомнить о себе королю. Даже Девлин заметил, что во дворце гораздо больше народу, чем в прошлом году, хотя причины этого он узнал только после объяснений Стивена.

Впервые за много лет в Кингсхольм приехали дворяне из приграничных провинций. Почти каждую провинцию представлял барон или баронесса. Среди прочих здесь был Рикард, тан Мирки. Он привез с собой лорда Далкассара — того самого, которого Девлин спас от рук убийц на постоялом дворе. Девлин получил приглашение к лорду Рикарду и целых полчаса испытывал неловкость, выслушивая бурные изъявления благодарности от лорда Далкассара. Когда тот наконец ушел, лорд Рикард пообещал Избранному свою поддержку, но в то время Девлин не придал значения его словам.