Коллектив авторов - Ученики, учителя

Вскоре пришло утро, но они оба спали допоздна. Дарий, когда проснулся, тихо сделал кашу, предоставляя запаху разбудить гостя. Еда исчезла быстро, и Марк начал сразу же собираться. Дарий наблюдал, как тот поколебался под конец, а потом вытащил из сумки «камни» и положил их на койку.

Он повернулся к Дарию и сказал усмехаясь:

— Полководец не должен быть без армии.

Дарий не соглашался, но потом принял подарок. Он не мог отрицать радость, которую игра дала ему.

— Будет трудно найти соперника твоего калибра.

— Я уверен, ты сможешь обучить ворона, чтобы начать играть с ним, — поддразнил Марк.

Дарий сделал вид, что отнесся к этому серьезно:

— Или кабана. Я слышал, они великие мыслители.

— Если ваш разговор состоит из того, где лучшие корни и как найти добрую свинью.

Марк закинул на плечи мешок и направился к главному выходу из храма. Проходя мимо колоколов, он намеренно задал им нестройное звучание, шедший за ним Дарий покачал головой в притворном отчаянии. Но обернувшийся к хозяину гость был серьезен.

— Может быть, мы встретимся снова, Марк, — сказал Дарий мягко. Слабый перезвон затихал.

— Как его звали?

Дарию потребовалось несколько секунд, чтобы понять, кто такой «он». Покопавшись в глубине памяти, ответил:

— Мафусаил.

Марк кивнул и, казалось, погрузился в размышления.

— О чем ты думаешь? — спросил Дарий. Он не знал этого человека достаточно хорошо, чтобы задавать такой вопрос, но хотелось его понять, и Марк всегда мог отказаться.

Тот посмотрел ему прямо в глаза и ответил озорной улыбкой.

— Подумываю сменить мое имя на Адам.

Это имя ничего не говорило Дарию, и Марк улыбнулся еще шире на отсутствие понимания в его глазах. Дарий обнял его, как это было принято между воинами старых времен. Марк поправил мешок и двинулся по тропинке к главной дороге.

— Еще увидимся, Дарий, — крикнул он через плечо и махнул рукой на прощание.

Недалеко от Рю Орлеанс, что в Париже, на третьем этаже старинного особняка, построенного еще до Революции, находился фехтовальный зал. Он только что открылся; раньше это помещение занимала студия аэробики, а до этого балетная школа. Маклауд знал учителя, чье имя значилось на вывеске, и указал на это Митосу — в дождливый полдень в начале сентября, когда холод и ветер пробирали до костей. Тот лишь усмехнулся в ответ. Тем не менее, они вошли.

— Конечно, здесь приятнее, чем на улице, — Митос стоял в вестибюле, вытряхивая воду из ушей; они оба вымокли до нитки. — Но карабкаться три пролета вверх по лестнице, да еще, могу поспорить, со сломанными перилами! Не думаю, Мак.

— Не смеши, сколько раз ты попадал под ливень за пять тысяч лет?

— Не имеет значения, дискомфорт есть дискомфорт. А — это А.

— Митос, ты самый ленивый человек на земле.

Митос только кивнул:

— У меня есть карманный роман, я, пожалуй, посижу здесь и почитаю, пока ты будешь совершать прогулку по аллее памяти.

— Ты поднимешься наверх и будешь образцом дружелюбия и общительности.

— Да, да конечно. Слушай, мне нужно поддерживать репутацию. Посещать подобные места не в привычках бывшего наблюдателя.

Маклауд взял его под руку.

— Обещаю, там не будет знакомых.

Митос улыбнулся и брызнул водой Маку в глаза.

— Я делаю это для тебя, — сказал он.

Вслед за Маклаудом он поднялся по лестнице и замер у дверей, когда навстречу вышел высокий мускулистый смертный, с виду явный немец, и заключил его друга в объятия.

— Дункан! Майн Готт, только посмотрите на него! Сколько лет прошло? Пятнадцать? Но я узнал тебя в ту же секунду, как увидел, — он смачно расцеловал Мака в обе щеки и со смехом хлопнул по спине, едва не послав в нокдаун. Маклауд молча вытерпел эти проявления радости. — И ни единого седого волоса! Немедленно раскрой мне свой секрет! А потом представь своему другу.

— Я с удовольствием представлю вас, но никаких секретов сегодня, — весело ответил Маклауд. — Митер, это Адам Пирсон.

— Ха! — сказал смертный, пожимая Митосу руку. — Неплохая хватка. Старый друг, Мак?

— Новый друг и… старый друг. Ну, показывай.

Сияя улыбкой, Митер пригласил их следовать за собой. С десяток учеников, разбившись на пары, фехтовали на дорожке, еще шесть или семь только что вышли из душа и складывали экипировку. Пол сверкал новизной, оборудование было, без сомнения, дорогим, в воздухе пахло краской. Зал был просторным и светлым, несмотря на обильно развешанное по стенам оружие.

— Только посмотри на это, Дункан! Моя радость и гордость. Можешь восторгаться. У меня уже больше тридцати постоянных учеников, занятия расписаны на год вперед.

— Я завидую тебе, Митер, мой спортзал…

— У тебя есть спортзал?

— Ну, он едва окупается, но он мой. Работа для души, а не для денег, — ответил шотландец. Они шли через зал, между пробковыми дорожками.

— Замечательное место, Митер. Просто мечта.

— Да, да, это то, чего я всегда хотел. Мы должны отпраздновать, Мак. Я настаиваю на ужине.

— Друг мой, — рассмеялся Маклауд, — ты ни капельки не изменился.

— И в лучшем ресторане Парижа. Отказа я не приму, — Митер раскинул руки. — Веселье до упаду.

— Веселье до упаду, — Маклауд имитировал защиту, рипост и укол в грудь. Митер ответил выполненным как по книге ударом.

— Ага! Ты все еще носишь с собой тот японский музейный экспонат? Не важно, я одолжу тебе рапиру. Снимай обувь и пойдем со мной.

Взяв маски и нагрудники, они встали на свободную дорожку и приняли боевые стойки. Митос тем временем медленно прогуливался вдоль стен, с блеском в глазах наблюдая за происходящим. Митер несколько раз взмахнул рапирой:

— Скажи, ты уже забыл, как отдавать гранд-салют?

— Военный или гражданский?

Митер не ответил. Он положил маску на пол, повернулся и поднял рапиру. Маклауд в точности повторил движение, встав к нему лицом. В унисон они перевели оружие в третью позицию, подняли левые руки и слегка согнули колени.

— A vous l'honneur! — громко сказал Маклауд.

— Par obeissance! — ответил Митер. — Faites!

В ту же секунду Митер атаковал, метя немного в сторону. Маклауд улыбнулся и наклонил голову. Между тем ученики стали собираться вокруг, чтобы поглазеть на поединок.

Противники отдали салют налево, подняли оружие точно под углом в сорок пять градусов, чтобы наконечники рапир оказались на уровне их глаз. Салют направо. Встали в стойку. Митер снова атаковал выпадом с переводом из четвертого сектора в шестой. Последовавшие фразы поединка были выверены как па в балете: защита, выпад, перевод, уколы с парированием шестой, четвертой и третьей защитой, вершиной боя, были выполненные одновременно, короткие обманные выпады, после чего оба мужчины вернулись в стойку.