Дэвид Эддингс - Обитель чародеев. Последняя игра [компиляция]

– Он сильно ушибся? – Гарион почти смирился с тем, что рассказ друга будет длиться вечно.

– Ничего серьезного… по крайней мере, я так считаю. Скорее всего, сломал ногу… ту, которая была повреждена, когда сэр Мендореллен сбросил его с седла.

– Так, что еще?

– Священник сам напросился, – с жаром стал оправдываться Леллдорин.

– Какой священник?

– Из церквушки в Чолдане, который не захотел обвенчать нас, так как Ариана не могла представить ему документ, удостоверяющий родительское благословение. Он был очень груб.

– Чем он отделался?

– Всего лишь несколькими выбитыми зубами… Я перестал бить его, как только он согласился провести церемонию бракосочетания.

– Выходит, ты женатый человек? Поздравляю. Уверен, что вы оба будете счастливы… когда тебя выпустят из тюрьмы.

Леллдорин глубоко вздохнул и продолжал:

– Я женился для отвода глаз, Гарион. Ты же знаешь, я никогда не буду этим пользоваться. Посуди сам – репутация Арианы поставлена на карту. Если выяснится, что мы сбежали…

Делая вид, что он слушает рассказ друга об ужасных событиях в Арендии, Гарион принялся обозревать Райве. Все дома были очень высокие и сплошь серые. Кое-где зеленые ветки, сплетенные венки и яркие флаги, вывешенные в ознаменование наступления Эрастайда, только подчеркивали угрюмость большого города. С кухонь, однако, тянулись очень аппетитные запахи – это варилась и жарилась праздничная еда под присмотром женщин Райве.

– Так, значит, это все? – спросил друга Гарион. – Ты украл сестру барона Олторейна, женился на ней без его согласия, сломал ему ногу, напал на его людей… и избил священника. Этим приключения ограничились?

– Ну… не совсем, – скривился Леллдорин.

– Было что-то еще?

– Я не хотел обижать Торазина.

– Двоюродного брата? Леллдорин мрачно кивнул.

– Мы с Арианой укрылись в доме моего дяди Релдигена, и Торазин принялся отпускать всякие замечания в её адрес… Она ведь мимбратка, а Торазин относится к ним очень предвзято. Я пытался, как мог, образумить его… но после того, как он упал с лестницы, его могла удовлетворить только дуэль.

– Он сильно пострадал? – спросил потрясенный Гарион.

– Нет, конечно. Я только проткнул ему ногу… так, царапина.

– Как можно проткнуть человека и утверждать, что это царапина, Леллдорин? – возмутился Гарион.

– Ты разочаровался во мне, Гарион? – спросил молодой астуриец, чуть не плача.

Гарион закатил глаза к небу и сдался.

– Нет, Леллдорин, я не разочаровался в тебе… немного испугался за тебя… но сильно не разочаровался. Ты мне все рассказал?.. Может, еще что-нибудь вспомнишь?

– Знаешь, поговаривают, что я объявлен вне закона в Арендии.

– То есть?

– Корона назначила цену за мою голову, – выдавил молодой человек. – Довольно приличную. Гарион невольно рассмеялся.

– Настоящий друг не стал бы смеяться над несчастьем, – обиженно протянул Леллдорин.

– И все это ты успел натворить за одну неделю?

– В принципе это не моя вина, Гарион. Так уж получается, и ничего не поделаешь. Как ты думаешь, леди Полгара очень рассердится?

– Я поговорю с ней, – успокоил Гарион своего эмоционального друга. – Может, ей с Мендорелленом удастся уговорить короля Кородаллина уменьшить цену за твою голову.

– А правда, что вы с сэром Мендорелленом расправились с мергом Нечеком и его приспешниками в тронном зале Во Мимбра? – неожиданно спросил Леллдорин.

– Молва чуть преувеличивает, – ответил Гарион. – Я вывел Нечека на чистую воду, а Мендореллен вызвал его на дуэль, чтобы доказать, что я прав. Люди Нечека набросились на Мендореллена, и пришлось взяться за оружие Бэйреку с Хеттаром. На самом деле Нечека убил Хеттар.

– Ты настоящий друг, Гарион.

– …Здесь? – удивленно спросил Бэйрек. – Что она здесь делает?

– Она приехала с Исленой и со мной, – ответил король Энхег.

– Она…

– Твой сын с ней… и твои дочери тоже. С его появлением она переменилась.

– Как он выгладит? – живо спросил Бэйрек.

– Здоровый рыжий чертенок, – рассмеялся Энхег. – А когда захочет есть, то слышно за милю.

Бэйрек улыбнулся довольно глупо.

Когда они преодолели последние ступеньки длинной лестницы и очутились на площадке перед большим залом, то увидели двух розовощеких девочек с рыжими волосами, которые нетерпеливо прыгали на месте.

– Папа! – закричала та, что была младше, и бросилась к Бэйреку. Огромный мужчина подхватил её и крепко поцеловал. Вторая девочка, годом старше, важно подошла к отцу, который взял её тоже на руки и поцеловал.

– Мои дочери, – представил Бэйрек девочек стоявшим рядом. – Это Гундред. – Он пощекотал пушистыми усами лицо старшей девочки, и та довольно засмеялась. – А это малютка Терзи, – добавил он, с нежностью глядя на меньшую.

– У нас появился братик, папочка, – серьезно доложила старшая.

– Что ты говоришь! – удивленно воскликнул Бэйрек.

– Ты уже узнал! А мы думали, что будем первые, – протянула Гундред и надула губы.

– Его назвали Унрак, и у него рыжие волосы… как у тебя, – сказала Терзи, – а бороды пока что нет.

– Я думаю, со временем появится, – усмехнулся отец.

– А еще он много кричит, – заявила Гундред, – и потом у него нет зубов.

Широкие ворота райвенской цитадели распахнулись, и показалась королева Ислена в темно-красном плаще, сопровождаемая очаровательной светловолосой мимбраткой и Мирел, женой Бэйрека. Мирел была одета во все зеленое и в руках держала завернутого в одеяло малыша. Её лицо светилось счастьем и гордостью.

– Приветствую тебя, Бэйрек, граф Трелхеймский и мой муж, – произнесла она официально. – Таким образом, я выполнила свой высший долг. – Она протянула ему сверток. – Прими своего сына Унрака, наследника Трелхейма.

Взволнованный Бэйрек опустил девочек на землю, приблизился к жене и взял протянутый сверток. Очень осторожно, дрожащими пальцами отвернул одеяло и увидал лицо сына. Гарион заметил, что у ребенка точно такие же ярко-рыжие волосы, как у отца.

– Приветствую тебя, Унрак, наследник Трелхейма и мой сын, – пророкотал Бэйрек, целуя младенца в обе ручки. Мальчик заулыбался, вцепился руками в бороду и с головой зарылся в ней, как щенок.

– У него крепкая хватка, – сказал Бэйрек жене, морщась и освобождая бороду.

В глазах Мирел на мгновение мелькнуло удивление, но лицо осталось непроницаемым.

– Это мой сын Унрак, – объявил Бэйрек, высоко поднимая мальчика, чтобы все могли видеть его отпрыска. – Может, слишком рано говорить, но он уже подает надежды.

Жена Бэйрека откинула горделиво голову и спросила:

– Значит, ты доволен, мой повелитель?

– У меня нет слов, Мирел. – Держа одной рукой ребенка, другой он обнял жену и поцеловал.