Анна Кондакова - Адепт Грязных Искусств

Правая нога была для Питера главной опорной, и он разом потерял манёвренность.

До скрипа обхватив рукоять кнута, он подвёл его к паху, потом -- выше, к животу: он явно целился мне в голову. Предвидя это, я поднял изрезанную левую руку выше, зло оскалился и... выставил средний палец.

Питер побагровел.

И теперь один в один напоминал мне Феликса. Гордыня и желание наказать за оскорбление перекрыли его разум, не давая сосредоточиться и проанализировать мой жест.

Резкий взмах от корпуса – и его кнут взлетел, чертя по воздуху диагональную полосу. Конец кнута цепко обхватил истерзанное запястье моей левой руки. И как только это случилось, я шагнул вперёд, сжал в кулаке ослабленный кнут, намотал его на кисть и локоть, и дёрнул полотно орудия на себя, стаскивая противника с ног.

Не удержавшись, Питер упал на колени, я же молниеносно резанул по кнуту ножом, укорачивая его почти наполовину. От Питера я был в паре шагов, поэтому сразу бросился на него. Подняться времени ему не хватило, я навалился на него сверху, опрокидывая на спину.

Остриё моего клинка тут же уткнулось ему в глотку.

Питер замер.

– Я же говорил, что Рэй его сделает! Выкуси, Соло! – прозвучал довольный выкрик Дарта.

Одноклассники заспорили и заголосили где-то на фоне, совсем-совсем далеко, будто находились за стеной. У меня же перед глазами снова потемнело, я пошатнулся.

И в это время что-то тонкое и острое пронзило мой левый бок. Перестав дышать от адской боли, я посмотрел туда же.

Пика.

Сраный ублюдок мутировал остатки кнута в миниатюрную пику…

На секунду я оцепенел, машинально потянулся к месту раны, но Питер продолжал держать пику в ладони. Он мутировал её ещё раз, и она ощетинилась иглами прямо в моём теле.

Увидев, что я не в состоянии полноценно двигаться, Питер отпустил пику и затрясся подо мной от смеха, и это несмотря на клинок у горла. Он был уверен: я ему ничего не сделаю. Наивный засранец явно меня недооценивал. Я бы мог прирезать его прямо тут, на это у меня хватило бы и сил, и жестокости, но очередное убийство не прибавит мне шансов на освобождение из Ронстада. К тому же, это смертный приговор.

Однако прирезать хотелось.

Чёрт возьми, очень хотелось…

– Какого чёрта, Питер?! – взревел кто-то из одноклассников. Кажется, Гудьер.

Я посмотрел Питеру в глаза, увидел в них не только злость, но и страх.

Он почувствовал, насколько я близок к тому, чтобы его убить.

Еле победив в себе желание сделать это, я молниеносно спустил руку с ножом ниже и, не раздумывая, всадил его Питеру в ногу. В ту же самую, правую. Только по самую рукоять, пронзая мышцу до кости. А потом точно так же, как он, ощетинил клинок внутри его тела.

Питер взвыл, запрокинул голову, задёргался.

Не в силах подняться, я соскользнул с противника и завалился на правый бок, приложил трясущиеся, липкие от крови, пальцы к торчащей пике и не глядя определил материал.

Сталь.

Мутация произошла мгновенно, иглы внутри меня вновь образовали с остриём и древком пики единое целое, и пока это происходило, я чуть не сдох от раздирающей изнутри боли.

Питер тихо стонал рядом, обхватив руками бедро. Я же в это время поднялся на колени, еле выпрямился и принялся вынимать из себя пику, медленно-медленно, миллиметр за миллиметром, тяжело сопя и стиснув зубы, чтобы не заорать во всю глотку.

На миг показалось, что часть металла осталась внутри, потому что пика вышла слишком короткой. И тут я заметил, что кровь из разодранной левой руки перестала течь, будто иссяк источник. Рваная рана на запястье затянулась белёсой заплаткой, даже боль немного стихла, и вскоре вся ладонь заблестела, отливая сталью.

Я поиграл пальцами и сжал кулак… кулак, вобравший свойство металла.

Никто из одноклассников этого не заметил, но Питер понял всё сразу.

Его глаза округлились, а потом он сощурился, сплюнул на татами и процедил:

– Это тебя не спасёт, лэнсомская крыса.

– Парни, всё… хватит, – повысил голос Купер, уже далеко не весёлый, а растревоженный. – Подрались знатно, но меру надо знать.

Одноклассники обступили зону поединков, но приближаться не решались. Возможно, им казалось, что бой ещё не окончен.

И правильно казалось.

– Ничья меня не устраивает. – Питер с выдохом боли перекатился на бок и поднялся.

В руках у него остался мой клинок. Я же в это время вставал на ноги с его пикой.

– Завязывайте! – с ужасом выкрикнул Дарт.

– Эй… парни, парни… ну хватит, – забормотали Одзаки и Теллер.

Уговоры, конечно, не подействовали.

Я и Питер еле стояли на ногах, истекали кровью, но снова бросились друг на друга. И оба мутировали оружие на ходу, прямо во время выпада. Причем, в одно и то же оружие: кинжалы с узким тонким трёхгранным клинком и прямой крестовиной.

Не сговариваясь, мы оба вооружились морскими сабасскими стилетами.

***

Звон стали оповестил о новом этапе схватки.

Я наносил пробивные уколы, Питер больше пользовался секущими ударами. Но это была не просто борьба клинков – это была ещё и борьба тел, с проведением захватов.

И здесь Питер был не на высоте.

Кнутом он владел намного лучше, чем стилетом и техникой рукопашного боя.

А вот для меня клинковая стычка была родной стихией. Приходилось частенько отстаивать интересы ножом. Питер сразу это понял, но сдаваться не собирался, а набрасывался снова и снова, будто кто-то толкал его в спину.

Свободной рукой я защищал грудь и в то же время проводил максимально линейный бой, с жёстким прямым хватом. Питер уходил от ударов по кругу, плавно, отскакивал, стараясь не вставать всем весом на покалеченную ногу, и опять кидался на меня, излишне резко рубил воздух, размахивал рукой и делал выпады, будто орудовал топором.

Мои же движения были колющими и короткими.

Силы я старался не тратить – их и так почти не осталось, а от кровопотери уже порядком мутнело в глазах.

Под удары я подставлял тыльную сторону предплечий, не боясь порезов. При этом работал ещё и кулаком свободной руки. Моя левая – теперь ещё и стальная – пару раз успела пробить Питеру в правый бок, под рёбра, выбивая из него стоны боли и лишая устойчивости. Он же бил стилетом практически наугад, зато зорко отслеживал мои обманные выпады и реагировал почти всегда верно.

Но всё же пару ударов кинжала пропустил.

Они стали последними в нашей схватке.

Стилет сначала угодил Питеру в левое бедро, окончательно лишая его опоры ног. В следующую же секунду я перехватил кинжал обратным хватом и вонзил длинный клинок противнику в левое плечо.

От чудовищного болевого шока Питер не смог даже дышать.

Не издав ни звука, он попятился… и продолжал пятиться, пока не достиг стены. Приник к ней и сполз на пол, пялясь на меня помутневшим взглядом.