Алексей Герасимов - Зловредный старец

Через одного из скупщиков награбленного на них, за неделю до нападения, вышел некий мутный тип, посуливший копеечку за избавление «от одного надоедливого монаха в столице».

Я когда узнал, сколько им заплатили за мою голову, даже обиделся. За царя — пять драм, и это они еще торговались! Да где заказчик такие расценки взял?! Это ведь мне перед потомками ославиться можно как «Грошовый царь», ну или «Лисапет Бесплатный» погремуха тоже вполне подходящая… Да что там гадать? Уж придумают чего, если гонорар достоянием общественности сделать — в сопредельных державах засмеют, ей-же-ей.

Запродавшие свои клинки на мокрое дело витязи небольшими группами просочились в Аарту, где были поселены в одном из особняков Верхнего города — с полным довольствием, но без выпивки, — в режиме постоянной готовности. Заказчик, представившийся как Фархад из Аарты, такое положение вещей объяснял очень просто: клиент-де, человек хоть и сугубо мерзкозлочинный, но непубличный, в город выходит редко, с сопровождением всего в пару-тройку витязей, и когда это долгожданное событие произойдет, тогда-то специально приставленный соглядатай сообщит, где зловредного монаха брать в ножи.

Так оно и получилось, собственно. Едва мое величество выперлось в порт на предмет потаращиться на неведому лоханку, как в особняк, где уже три дня без выпивки и баб тихонько озверевали неудельные в количестве аж два десятка рыл, примчался какой-то местный Гаврош, протараторил что-то Фархаду из Аарты, и, получив мелкую монетку, слинял.

Витязи, которые к тому моменту уже получили задаток в половину оговоренной суммы, слинять не догадались и, выслушав краткие инструкции отправились по мою душу — благо я там недалече как раз и возвращался. Пару человек, правда, возле заказчика оставили — чтобы с бабками не слинял.

Наличие подростков-послушников рядом с целью их смутило мало. Ну еще бы, кто мог ожидать серьезного сопротивления от пацанвы? Не могли же наемники знать, что один из этих щеглов — бычий плясун, чья скорость и реакция превосходит любого из них, а манера боя может смутить и куда более бывалого ветерана, что второй, тощенький парнишка, на самом деле просто соткан из тугих жил, поскольку с малолетства управляется и с тяжелым веслом, и с кормилом, и подковы гнет голыми руками — пусть и с трудом пока. Ну и в Нварде они Блистательного на свою голову не опознали.

Единственное, отчего они ненадолго замешкались, это краткое обсуждение — сколько стрясти за невинно убиенных за компанию со мной парубков. Логика была проста: и монаха-то убить большой грех, а уж с послушниками и того больше, а не убить свидетелей никак невозможно — требуется доплата на очистительные ритуалы.

Решили, что меньше чем на анн за каждого не согласятся.

Ну и напали — десятеро на нас, чтоб точно никто не ускользнул, восемь на моих охранников… От Блистательных огребли тоже — хотя оба гвардейца и были ранены, но разделались с нападавшими почти моментально и ринулись ко мне на помощь. Впрочем, там уже было и не надо.

На указанный адрес тотчас же выдвинулся оперативный отряд во главе с Вакой из Трех Камней — злоумышленников, ожидаемо, не обнаружили (не дураки же заговорщики там сиднем сидеть, когда с момента выдвижения группы наезда уже несколько часов прошло). Зато нашли полупустой кувшин с вином и двоих жмуриков: сторожей Фархада. Тут удивляться тоже нечему — то, что наемников после акции будут валить ни у кого из причастных к расследованию сомнений не вызывало.

Кстати, причастных был минимум. Латмур с парой дюжин Блистательных — тех, что уже знали о пленниках (ну просто в силу того, что сами их и арестовывали), — я, разумеется, Асир, Тумил с Энгелем и Нвардом, да наш толстенький хефе-башкент.

Столичный градоначальник, кстати, скоро с таким монархом как я похудеет от нервов. Еще совсем недавно он готов был податься в бега, когда я с наследниками из прогулки по городу вовремя не вернулся, а уж когда его доставили в Ежиное Гнездо после покушения на царя, так на бедолагу смотреть было даже и не жалко, а страшно.

Ну еще бы, его же не просто во дворец, его в дворцовый подвал привели, где, знамо дело, пыточная расположена. Тут и завзятый храбрец штаны обмочить бы мог, а этот — нет. Трясся, губами шлепал, ноги сам передвигать не мог — это да. Но не опозорился.

Правда и привести его в чувство не удавалось ни добрыми словами, ни строгими требованиями взять себя в руки — натурально мужик перенервничал, — пришлось облить ведром ледяной воды, чтоб в себя пришел, а уж опосля допрашивать.

Владельца особняка, где поселились мои несостоявшиеся убийцы он, разумеется, знал. Не так уж и много домов в Верхнем городе, на самом-то деле, все друг-друга хоть немного, но знают, а уж хефе-башкенту владельцев элитной недвижимости помнить сам Солнце велел.

Только знание это нам нифига не дало.

Домик числился за неким купцом по имени Тара Мошна — первейшего соперника моего свата Вартугена. Теоретически, конечно, он мог бы обидеться на возвышение гражданина Пузо, случившееся после моего восшествия на престол, да вот незадача — еще за месяц до этого знаменательного события негоциант отбыл в Бирсу, основного соперника Асинии на просторах Длинного моря, с целью замутить там с местными какое-то совместное предприятие.

С тех пор Мошну никто в Аарте не видал, домом же его занимался, периодически сдавая в недолгий постой заезжим состоятельным людям, ключник купца, Атун. Этого гвардейцы при осмотре особняка тоже отыскали — в подвале, прикопанного и уже заметно подгнившего.

На этом замечательном моменте следствие зашло в тупик.

Теоретически, конечно, я должен был бы с самого начала напрячь князя Белого Яблока — я его и напряг, но про пленников ни слова не сказал, поскольку когда на царя покушаются, а глава неявной службы, забрать из подчинения которого контрразведку я так и не сподобился, делает удивленное лицо и в панике начинает искать по всему городу хоть кого-то подозрительного… Это не вдохновляет.

— Надо выяснить кто поставлял в дом продукты, — решительно произнес Железная Рука, — кто мусор вывозил, с кем Атун дела вел, кого люди входящими и выходящими из дома видели, и прочие подобные вещи.

— Ни тебе, ни прочим Блистательным делать этого нельзя — вы люди слишком приметные, князь Танак вмиг про ваши расспросы узнает, а там и что за ними стоит поймет. — я покачал головой.

— Дедушка, если ты его подозреваешь, то отчего он еще не на дыбе?! — возмутился Асир.

— Если в пыточную тащить всех, на чей счет я имею сомнения, то у нас во всей стране дыб не хватит. Ну и столица опустеет преизрядно, да…

— Для такого дела, о котором говорит Князь Латмур, — задумчиво произнес Тумил, нужен кто-то не очень приметный, но твоему величеству верный, чтобы его можно было посвятить в курс дела. И, ко всему прочему, его расспросы не должны вызывать подозрений. Так?