Брендон Сандерсон - Ритм войны [ЛП]

Проклятие. Этого он и боялся.

"Вы знаете этот Загадочный?" - потребовала ответа Амуна со ступенек.

«Если это то же самое, что я видел, когда впервые высадился на этих берегах, - сказал Адолин, - то нет. Я видел их только однажды, на рынке, где пересекают караваны ».

"Вы знаете ее историю?"

«Я ... Да, мне сказал это владелец магазина».

«Ее убили всего несколько лет назад», - сказал Амуна. «Это доказательство вашей лжи. Современным Радиантам нельзя доверять ».

«Нет никаких доказательств того, что Radiant сделал это», - сказал Адолин. «Мы столкнулись с людьми, не имеющими ничего общего с моим народом, которые напали на Нотум. Возможно, они напали на нее ».

«Такая атака оставляет спрена, которого в конечном итоге можно вылечить с помощью достаточного количества Грозового света», - сказал Амуна. «Единственная истинная смерть для спрена - единственный способ создать мертвого глаза - это нарушение клятвы Сияющего». Амуна указал на мертвого глаза. «Этот Загадочный не падал во времена Рекреанса. Ее убили менее десяти лет назад. Одним из ваших Radiant.

«Скорее всего, кто-то новый, непроверенный», - сказал Адолин. «Кто-то, о ком мы не знаем. Ни один из наших; бедный новый Radiant, который не понимал, что делал. Если бы вы просто ...

Но он знал, что потерял их. Толпа переместилась, отрываясь от «Загадочного», уселась на свои места. Другой спрен из первого ряда встал и закричал Адолину вопросы, к ним присоединилась еще дюжина, их слова накладывались друг на друга. Сколько спренов должно было бы умереть, прежде чем он признал, что Radiants - плохая идея? Знал ли он, что старые Радианты убили своих спренов, потому что беспокоились о чем-то более опасном?

Адолин опустил руки перед атакой. Блендед пыталась подготовить его, как могла, но Адолин не был экспертом в области правовой защиты. Он позволил бы маневрировать, как если бы его поставили в невыгодное положение на дуэли.

Открытие Загадочности затмило все, что он мог сказать, любые другие аргументы, которые он мог привести. Он посмотрел на Келека, который кивнул, затем жестом пригласил его уйти. Гневные вопросы терзали Адолина, когда он поднимался по ступенькам со всем достоинством, на которое только мог. Он знал, когда была подстроена дуэль. Они с самого начала говорили ему, что так и будет. И все же он верил, что сможет их убедить.

Идиот.

* * *

Через несколько часов после второго дня судебного разбирательства Адолина Шаллан закрыла глаза, прижалась головой к его обнаженной груди и прислушалась к его сердцебиению.

Она никогда бы не подумала, что этот звук окажется для нее таким утешительным. Большую часть своей жизни она никогда не задумывалась, что значит быть с кем-то так близко. Для нее было бы чуждо представить блаженное тепло кожи против кожи, ее безопасную руку, протянувшуюся рядом с его лицом, пальцы вцепились в его волосы. Как она могла предвидеть чудесную близость ощущения его дыхания на своих волосах, прислушивания к его сердцебиению, более громкому для нее, чем ее собственное. Ритм его жизни.

Лежа там, все казалось - на мгновение - идеальным.

Адолин положил руку ей на голую спину. В комнате было темно, их шторы были задернуты. Она не привыкла к темноте; обычно у вас была микросхема, чтобы дать хотя бы немного света. Но здесь у них не было шаров.

Кроме того, что она спрятала в багажнике. С секвестром с кубом, говорящим между мирами. И очень особенный нож.

«Я люблю тебя», - прошептал Адолин в темноте. «Чем я заслужил тебя?»

«Возможно, это богохульство», - сказала она. «Или разыграй своего брата. Я не уверен, что может сделать человек, чтобы Всевышний проклял его вместе со мной. Возможно, ты просто слишком медленно убежал ».

Он провел рукой по ее голому позвоночнику, заставив ее дрожать, когда он, наконец, положил руку ей на затылок. «Вы молодец», - прошептал он. "Определенный. Забавный."

"Иногда."

«Иногда», - признался он, и она услышала улыбку на его губах. «Но всегда красиво».

Он так думал. Он действительно это сделал. Она пыталась поверить, что заслужила это, но это было трудно. Она была так поглощена ложью, что буквально не знала, кто она такая.

Что, если он узнает? Что, если бы он знал, кем она была на самом деле ?

«Твой ужасный вкус к женщинам, - прошептала Шаллан, - это одна из вещей, которые мне в тебе больше всего нравятся». Она снова прижалась головой к его груди, чувствуя, как светлые волосы щекочут ее щеку. «И я люблю тебя. Это единственное, что я понял о своей жизни ».

«После сегодняшнего дня я должен согласиться с вами в этой моей пробной идее. Это был ужасный план ».

«Я был бы самым большим лицемером в мире, если бы не мог любить тебя, несмотря на твою случайную глупую идею».

Он потер ее затылок по волосам. «Они собираются посадить меня в тюрьму, - сказал он. «Они уже строят камеру. Я буду для них символом, выставкой для других, которые придут и посмотрят ».

«Я вырву тебя», - сказала Шаллан.

"Как?"

«Я украла немного Штормового света», - сказала она. «Я возьму своих агентов и Годеке, и мы устроим спасательную операцию. Я сомневаюсь, что Honorspren бросится в погоню; они слишком параноики для этого ».

Адолин выдохнул в темноте.

«Не собираешься запрещать мне?» - спросила Шаллан.

«Я … не знаю», - сказал он. «Здесь есть некоторые, кто хочет меня послушать, Шаллан. Некоторых я могу убедить. Но они боятся смерти, и я чувствую себя неуверенно. Не все подходят к войне, и я их для этого вербую. Я не могу честно обещать им, что они будут живы, что их Радианты не предадут их. Может быть, неправильно требовать, чтобы они присоединились к нам ».

«Келек сказал вам, что их лидеры рассматривают возможность перехода на сторону врага», - сказала Шаллан. «Если это произойдет, эти spren все равно свяжут людей, независимо от того, что они думают сейчас. И люди, которых они связывают, не из тех, кто беспокоится о безопасности своих детей ".

«Верно», - сказал Адолин. «Штормы, я бы хотел дозвониться до всех здесь. Может быть завтра. У меня есть шанс опровергнуть их свидетельство, задать свои вопросы… »

«Адолин? Вы сказали, что это ужасный план. Изменит ли это последний день? »

«Может быть, и нет», - сказал он. «Но, по крайней мере, это ужасный план, который позволяет мне взаимодействовать с ними. Это позволяет им увидеть человека, пытающегося проявить благородство. Даже если он ужасен в этом ».

«Ты не ужасен в том, чтобы быть честным».

Он поморщился. «Кто-то более умный мог бы выиграть это», - мягко сказал он. «Ясна могла заставить их увидеть. Вместо этого это только я. Я бы хотел … если бы я знал, Шаллан. Что делать. Как заставить их увидеть ».

Она зажмурилась, пытаясь вернуться к тому предыдущему моменту совершенства. Она не могла. В его голосе было слишком много боли. Его сердцебиение учащалось. Его дыхание больше не казалось ей безмятежным, но разочарованным.