Брендон Сандерсон - Ритм войны [ЛП]

Хотя Шаллан не терпелось заглянуть в блокнот, Газ и Рэд вышли с наволочкой, полной заметок и писем. «Если там есть что-то еще, - сказал Газ, листая через плечо, - мы не сможем этого найти».

«Это должно быть сделано», - сказала Шаллан, когда Адолин жестом пригласил ее присоединиться к нему. "Давай выбираться отсюда."

* * *

Каладин заколебался, приставив копье к горлу Моаша. Он мог покончить с этим человеком. Должен покончить с мужчиной. Почему он заколебался?

Моаш … был его другом. Они часами проводили у костра, рассказывая о своей жизни. Каладин открыл свое сердце этому человеку в отличие от большинства других. Он рассказал Моашу, как Тефту и Року, о Тиене. Рошоны. О его страхах.

Но Моаш был не просто другом. Он был вне этого, членом «Моста 4». Каладин поклялся бурям и небесам наверху - если кто-то там наблюдал - что он защитит этих людей.

Каладин подвел Моаша. Так же сильно, как он подвел Данни, Марта и Джейкса. И потерять Моаша больнее всех. Потому что в этих черствых глазах Каладин видел себя.

- Ублюдок, - прошипел Каладин.

«Вы отрицаете, что я был оправдан?» Моаш пнул Рошону ногой. «Вы знаете, что он сделал. Вы знаете, чего он мне стоил ».

«Вы убили Элхокара за это преступление!»

«Потому что он этого заслужил, как этот». Моаш покачал головой. «Я тоже сделал это для тебя, Кэл. Ты позволишь душе твоего брата вопить в шторм без отмщения? »

«Не смей говорить о Тьене!» - крикнул Каладин. Он чувствовал, что ускользает, теряет контроль. Это происходило всякий раз, когда он думал о Моаше, о смерти короля Эльхокара, о провале людей Холинара и людей Стражей Стены.

«Вы требуете справедливости?» - потребовал ответа Каладин, указывая на прикованные к стене трупы. «А как насчет Джебера и того другого человека? Вы убили их за справедливость ?

«Пощады», - сказал Моаш. «Лучше быстрая смерть, чем оставить их умирать забытыми».

«Ты мог бы освободить их!» Руки Каладина вспотели от его оружия, и его разум … его разум не мог нормально мыслить. Его штормовой свет был почти полностью истощен.

- Каладин, - сказал Сил. Давайте уйдем.

«Мы должны иметь с ним дело», - прошептал Каладин. «Я должен ... должен ...»

Какие? Убить Моаша, пока он беззащитен? Это был человек, которого должен был защищать Каладин . Чтобы сохранить …

- Знаешь, они собираются умереть, - мягко сказал Моаш.

"Замолчи."

«Всех, кого вы любите, всех, кого вы думаете, что можете защитить. Они все равно умрут. Вы ничего не можете с этим поделать ».

«Я сказал, заткнись!» - крикнул Каладин.

Моаш шагнул к копью, опустив руки по бокам, и сделал второй шаг.

Каладин, как ни странно, чувствовал себя уклончивым. В последнее время он так устал, и хотя он пытался не обращать на это внимания - пытался продолжать, - его усталость казалась внезапной. Каладин много использовал свой Штормовой Свет, чтобы затем пройти через огонь.

Он тут же закончился, и он сдулся. Онемение, которое он подавлял всю эту битву, нахлынуло на него. Истощение.

За Моашем потрескивал и вспыхивал далекий огонь. Вдалеке по туннелю раздался громкий треск: потолок кухни наконец рухнул. Кусочки горящего дерева упали в туннель, угольки исчезли во тьме.

«Ты помнишь пропасть, Кэл?» - прошептал Моаш. «В ту ночь под дождем? Стоять там, глядя в темноту и зная, что это было ваше единственное освобождение? Вы знали это тогда. Вы пытаетесь притвориться, что забыли. Но вы знаете. Так же уверенно, как бури придут. Так уверен, как всякий светлый глаз будет лгать. Есть только один ответ. Один путь. Один результат ».

«Нет…» - прошептал Каладин.

«Я нашел лучший способ», - сказал Моаш. «Я не чувствую вины. Я отдал его и, поступив так, стал тем человеком, которым всегда мог бы стать - если бы меня не сдерживали ».

«Ты стал монстром».

«Я могу снять боль, Кэл. Разве ты не этого хочешь? Конец твоим страданиям? "

Каладин чувствовал себя в трансе. Замороженный, каким он был, когда смотрел … смотрел, как умирает Элхокар. Отключение, которое с тех пор гноилось в нем.

Нет, росло дольше. Семя, которое сделало его неспособным сражаться, принять решения - парализовало его, пока его друзья умирали.

Его копье выскользнуло из его пальцев. Сил говорила, но … но он ее не слышал. Ее голос был далекий ветерок ...

«Есть простой путь к свободе», - сказал Моаш, протягивая руку и кладя руку Каладину на плечо. Утешительный, знакомый жест. «Ты мой лучший друг, Кэл. Я хочу, чтобы тебе не было больно. Я хочу, чтобы ты был свободен ».

"Нет…"

«Ответ - перестать существовать, Кал. Вы всегда это знали, не так ли? "

Каладин сморгнул слезы, и самая глубокая его часть - маленький мальчик, ненавидевший дождь и тьму - ушла в его душу и свернулась клубочком. Потому что ... он действительно хотел перестать болеть.

Он так сильно этого хотел .

«Мне нужно от тебя кое-что», - сказал Моаш. «Мне нужно , чтобы ты признал, что я прав. Мне нужно, чтобы ты увидел. Помните, когда они продолжают умирать . Если вы их терпите, а боль поглощает вас, помните, что есть выход. Вернитесь на скалу и прыгните в темноту ».

Сил кричал, но это был всего лишь ветер. Далекий ветер ...

«Но я не буду драться с тобой, Кэл, - прошептал Моаш. «Нет борьбы, в которой можно выиграть. Мы потеряли тот момент, когда родились в этой проклятой жизни, полной страданий. Единственная победа оставила нам, чтобы выбрать , чтобы закончить его. Я нашел свой путь. Один из них открыт для вас ».

«О, Отец Бури», - подумал Каладин. О, Всемогущий.

Я просто ... я просто хочу перестать подводить людей, которых люблю ...

В комнату ворвался свет.

Чистый и белый, как свет самого яркого алмаза. Свет солнца. Великолепная концентрированная чистота.

Моаш зарычал, обернувшись, прикрывая глаза от источника света, исходившего из дверного проема. Фигура позади него была видна только как тень.

Моаш уклонился от света, но его версия, прозрачная и тонкая, прервалась и вместо этого шагнула к свету. Как остаточное изображение. В нем Каладин увидел того же Моаша, но каким-то образом стоящего выше, одетого в ярко-синюю униформу. Этот уверенно поднял руку, и хотя Каладин не мог их видеть, он знал, что за этим Моашем собрались люди. Защищено. Безопасный.

Образ Моаша вспыхнул, когда в его руках образовалось Осколок.

« Нет! - кричал настоящий Моаш. "Нет! Возьми это! Забери мою боль! » Он в ярости отшатнулся в сторону комнаты, в его руках сформировался Осколок - Клинок Убийцы в Белом. Он замахнулся на пустой воздух. Наконец он опустил голову, прикрыв лицо локтем, протолкнулся мимо фигуры в свете и бросился обратно в туннель.

Каладин опустился на колени, купаясь в этом теплом свете. Да тепло. Каладину стало тепло. Конечно ... если божество действительно существовало ... оно следило за ним изнутри этого света.