Илья Головань - Десять тысяч стилей. Книга третья [СИ]

За этим, казалось бы, спокойным разговором, противники не спускали глаз друг с друга. Первым начал глава вторженцев. Он моментально сблизился с Сильнейшим и ударил ногой в район головы, но встретил блок. От ударной силы этой атаки потолок над холлом начал трещать.

Сильнейший ударил в ответ, но его кулак встретил кулак вторженца. Глава Сильнара атаковал сотни раз за какую-то секунду, однако все удары оказались заблокированы.

– Ты роешь себе могилу, – сказал Сильнейший, когда противник немного отступил. – Каждый мой удар будет только сильнее, я уже нанес больше сотни.

– Да? А яри хватит? – спросил вторженец. Энергия в нем будто бы не иссякла ни на йоту.

Сильнейший удивленно посмотрел на врага.

– Черный флаг? – спросил глава Сильнара.

– Удивлен, что ты об этом знаешь. Верно, это искусство Черного флага.

– Я встречал упоминания. В руинах Аттик могло быть описание искусства Черного флага, но я не смог его найти. Его украл ты, верно? Запретное искусство, которое позволяет забирать ярь других существ, лишая их жизни. Скольких ты убил ради энергии? – спросил Сильнейший.

– Достаточно, чтобы заселить какое-нибудь крупное королевство, – ответил глава «Единства» с ухмылкой.

Брови Сильнейшего нахмурились. Противник был не из простых.

Нападающие растеклись по Сильнару, атакуя все Школы и структуры одновременно. Многие ученики не знали, что делать, особенно в первых Школах. Но были места, где царило спокойствие, несмотря на тяжелую обстановку. Одним из таких мест была Школа Свирепости.

– А здесь много сильных мастеров, – сказал один из нападающих. – Вперед, убейте их!

Штурмовой отряд «Единства» пошел в атаку. Двадцать сильных бойцов бросились на трех мастеров, но те не показали и тени испуга.

– Давно я не убивал, – сказал Сторукий, глава Школы Свирепости. Рядом стояли Алфен и Квинт Ассус, другие мастера Сильнара. Когда бойцы «Единства» добрались до них, то произошел ожесточенный бой, который закончился через несколько секунд.

Семь убитых, столько же – раненых. Остатки отступили назад, ведь мастера Сильнара совершенно не пострадали.

– Твоя слава идет впереди тебя, Сторукий. Когда ты дерешься, кажется, будто свое оружие поднимает целая сотня воинов. Никогда не видел твой стиль своими глазами до этого.

Вперед вышел седой человек, одетый в черную робу. Алфен и Квинт Ассус удивились появлению этого мужчины, а вот на лице Сторукого проступило презрение.

– Не думал, что ты из этих, Гайх, – сказал он.

Это был Гайх, глава Школы Трех Замков.

– Не пойми меня неправильно, Сторукий. Я пришел в Сильнар ради развития, ради того, чтобы выйти на новый уровень. Но время этой школы подошло к концу, как подошла к финалу жизнь Сильнейшего. Больше нет смысла оставаться здесь. А вот «Единство» готово дать мне то, что я так сильно желаю, – сказал Гайх.

– Ты же мастер, у тебя должна быть гордость. Тебе немало лет, зачем все это? – спросил Сторукий.

– Я хочу жить, – сказал Гайх. – Даже тело мастера – смертно, Сторукий. А срок моего тела подходит к своему пределу. Я пытался выйти на новый уровень, чтобы отсрочить свою смерть, но мне никак это не удается. А вот в «Единстве» я получу Экстракт Добродетели.

– Ах ты сволочь! – прокричал Алфен. Гайх только пожал плечами.

– Ты же знаешь, как делается Экстракт Добродетели? – спросил Сторукий.

– Конечно знаю. Я же мастер, как и ты, – ответил Гайх.

Экстракт Добродетели только назывался так безвинно. На самом деле для его изготовления требовалось лишить жизней сотни людей и использовать их еще бьющиеся сердца. Для обычных школ боевых искусств создание Экстракта Добродетели было вне закона. Но «Единству» было плевать на такие правила.

– И не только это, Сторукий. Когда я закончу и с этой Школой, то войду в элиту «Единства». Тогда меня будут знать не как Гайха, а как Длань, одного из Верховных. Я буду вершить судьбы, а не следить за детишками.

– И с этой Школой? Что со Школой Трех Замков, Гайх? – прокричал Сторукий.

– Те ученики, что мне нравились, будут отправлены в «Единство». А остальных я убил, – сказал Гайх спокойно.

– Твою мать, – сказал Алфен.

– Да у тебя совсем крыша поехала, ублюдок, – сказал Сторукий. – Живым ты отсюда не уйдешь.

Гайх сделал жест рукой. Рядом с ним теперь стояли два мечника.

– Ты же не думал, что я буду в одиночку драться с вами двумя? – спросил Гайх.

Битва началась с новым размахом. Алфен и Квинт Ассус взяли на себя двух мастеров и всех остальных противников, а Гайха оставили на Сторукого.

– Правда считаешь, что справишься со мной? – спросил предатель.

Гайх был признанным мастером Воли в Сильнаре. Сторукий же был хорош в бою с оружием. Каждый из этих двух мастеров шел своим путем, развивая учения своих школ, пока не встретили Сильнейшего. Тогда они перешли в Сильнар. Кто знал, что однажды их дороги так сильно разойдутся.

Сторукий и Гайх моментально столкнулись. Предатель был безоружным, но он легко отражал удары главы Школы Свирепости. Мощная ярь и развитая Воля давали возможность делать это. Весь стиль Гайха опирался именно на это – ближний бой с использованием ладоней. И лишь иногда он атаковал издалека.

Казалось, что десятки ударов посыпались на Гайха за одно мгновение. Это был Сторукий, который не жалел своих сил против предателя. Ударные волны от ударов разрушали здания в округе, но Гайх был невредим.

– Знаешь, Сторукий, не думал, что придется это применить. Для этого приема приходится медитировать целый месяц – все, чтобы выполнить его всего лишь один раз, – сказал предатель, когда два мастера разошлись на несколько шагов.

Гайх хлопнул в ладоши. Казалось, что не было никакого хлопка – вместо этого Сторукий услышал звон. И тут же перестал двигаться.

– Пусть ты и мастер, но даже тебе не избежать такого, – сказал Гайх. Он спокойно подошел к Сторукому. Казалось, глава Школы Свирепости не видит ничего перед собой. Его взгляд был пустым.

– Ты мне всегда не нравился, – сказал Гайх. – А мне всегда не нравилось быть главой Школы Трех Замков. Все считали меня степенным монахом, который должен следить за нравственными устоями учеников. Как же они ошибались.

Предатель поднял руку, но в этот момент глаза Сторукого обрели ясность. Мгновение – и тело Гайха было порублено на сотни частей.

– Надо было убивать меня сразу. Мой разум нельзя смутить надолго, во мне течет кровь демонов, – сказал Сторукий.

– А я думал, тебя убьют, – сказал Алфен. Он и Квинт Ассус как раз справились со своими противниками.

– Долго вы, – сказал Сторукий.

– Они были сильными, – сказал Квинт Ассус.

– Даже очень, – добавил Алфен, показывая на ранение в районе плеча, которое стремительно затягивалось прямо на глазах.